Но сейчас важно другое — к дачному поселку вплотную подступает лес. И не какой-нибудь, а настоящий, старый, с раскидистыми деревьями… Там и осина растет, это точно! Ирина вспомнила, как когда-то на поляне, куда они обычно ходили с друзьями жарить шашлыки, если хотелось побыть поближе к природе, показывала маленькому Толику тонкое деревце с распускающимися на ветках сережками.
Ирина ополоснула последнюю тарелку горячей водой, аккуратно поставила ее в сушилку и вытерла руки полотенцем. Она улыбалась. На душе сразу стало легко и спокойно. Теперь она знала, что делать!
Первого мая с самого утра зарядил противный холодный дождь. Кажется, кто-то там, наверху, перепутал времена года, будто не май на дворе, а октябрь. О том, чтобы выйти на улицу, даже думать было неприятно, но Ирина ощущала особое лихорадочное возбуждение, своеобразный кураж. Так, наверное, чувствует себя спортсмен перед соревнованиями, артист перед ответственным выступлением или вор, когда идет на дело.
Наскоро покормив семью завтраком, она сразу же ушла в спальню и начала собираться. Первым делом извлекла из недр шкафа маленький тряпичный сверток, пропитанный ее кровью, и спрятала в сумку. Нарочно постаралась засунуть подальше, в потайной кармашек на молнии. Прикасаться к нему было неприятно, но Ирина старательно успокаивала себя. Ничего, ничего, совсем немного осталось. Сегодня все закончится, надо только сделать одно, последнее усилие, а дальше… Дальше все будет хорошо, непременно!
Оставалось только одеться. Ирина натянула старый вязаный свитер с оленями и потертые джинсы. Молния застегнулась не без труда. Ирина подошла к большому зеркалу и со вздохом посмотрела на свое отражение. Бедра стали тяжелые, шеи совсем не видно, а про талию лучше вообще не вспоминать… Просто колобок какой-то! Смешная тетка в нелепой одежде.
А главное — она сама во всем виновата. Сколько раз сокрушенно вздыхала, вставая на весы? Сколько раз давала зарок начать новую жизнь — заняться спортом, пойти в бассейн, бегать по утрам, вместо любимых пирожных перейти на свежевыжатые фруктовые соки? Силы воли хватало дня на три от силы, а потом все возвращалось на круги своя: сначала лень, потом неохота, потом «только один разочек!», а потом «да ну, мне и так хорошо». Можно забыть, где у тебя была талия, и мирно лежать на диване.
А ведь когда-то Ирочка Уварова была тоненькой девочкой с русой косой и ярко-синими глазами и считалась самой хорошенькой на курсе, мальчики за ней ухаживали…
Витя, помнится, даже подрался с Сашкой Мамонтовым, который пригласил ее танцевать на дискотеке и слишком сильно прижимался во время медленного танца. Пока ребята мутузили друг друга, Ирина бегала вокруг и кричала: «Прекратите немедленно!», даже пыталась разнять, но куда там! А где-то в глубине души было очень лестно, что драка из-за нее. Ирочка ни за что бы в этом не призналась, но все же гордилась собой.
Давно это было.
Ирина вздохнула и печально улыбнулась своему отражению. Что ж, ничего не поделаешь, время идет, все мы не молодеем… Хотя, к примеру, Светка, которая в институте в красавицах не числилась, с годами только расцвела. Косметика, прическа, хорошая одежда и занятия в спортзале иногда просто чудеса творят.
Неприятно кольнула мысль: а может, если бы она выглядела по-другому, не распускалась, не замкнулась в четырех стенах квартирного мирка, научилась заботиться о себе, чтобы оставаться привлекательной, то все сложилось бы по-другому? Витя не искал бы приключений на стороне, ей не пришлось бы сейчас делать то, что она собирается сделать… Может, она сама сделала так, что жизнь пришла к закономерному, в общем-то, итогу?
Думать об этом было неприятно. Ирина кинула последний взгляд в зеркало, взяла свою сумку и вышла в гостиную. Виктор сидел на диване перед телевизором с газетой в руках. Увидев ее, удивленно поднял брови.
— Ты куда это собралась? В магазин, что ли?
— Н-нет, не в магазин…
Она долго готовилась к этому разговору, прикидывая про себя так и эдак, как бы половчее сказать мужу о своих планах, но сейчас все слова разом вылетели из головы.
Виктор удивился еще больше, даже газету отложил.
— А куда же?
Ирина почувствовала, что ей стало жарко в слишком толстом свитере. Врать она не любила, но ведь невозможно сказать мужу правду о том, куда и зачем она собирается!
— Хочу на дачу съездить.
Она ужасно боялась, что Витя начнет расспрашивать, зачем ей понадобилось туда, еще, пожалуй, скажет, что надо ехать вместе, тогда точно ничего не получится.
— Да? А зачем?
— Ну, посмотреть, что и как… Вон, Хорошиловых в прошлом году обокрали! И потом — цветы посадить, в доме прибраться…
Она говорила, торопясь вывалить как можно больше аргументов в пользу поездки, но, против ожидания, Виктор не стал с ней спорить.
— Ну ладно, как хочешь. Не замерзни только там! Учти, обещают похолодание.
— Ничего, я тепло оделась!
Муж скользнул по ней равнодушным взглядом и снова повернулся к телеэкрану.
Ирина заглянула в комнату сына. Тот, как всегда, сидел, уткнувшись в свой компьютер.
— Толик, я на дачу! Завтра утром вернусь, — сказала она почти весело, — суп в холодильнике, котлет я еще с вечера нажарила.
— Что, мам? — встрепенулся он. — На дачу? A-а, ну ладно.
Взгляд у него был совершенно отсутствующим, словно только что разбудили. Если бы на землю спустились марсиане, мальчик бы, наверное, тоже этого не заметил! В другое время Ирина подосадовала бы про себя, что сын слишком увлекся виртуальным миром и реальности почти не уделяет внимания, но сейчас была только рада, что все прошло так легко и просто.
Она вышла в прихожую, достала удобные туристские ботинки на толстой подошве, надела куртку с капюшоном… Вот, кажется, и все. Пора идти. Ирина в последний раз оглядела квартиру, словно вспоминая, не забыла ли чего, и решительно шагнула через порог.
Ехать пришлось долго. Сначала — добираться на метро до Курского вокзала. Ирина удивилась, сколько народу вокруг, несмотря на плохую погоду.
Вроде бы первомайские демонстрации отменили давно, а все равно люди едут куда-то, лица все больше радостные, оживленные… Молодежь целуется прямо на эскалаторах, дети несут смешные шарики, старушки выглядят принаряженными и торжественными. Все-таки в массовом сознании этот день был и остается праздником.
Даже завидно стало немного.
Вокзал встретил привычной суетой. Люди сновали туда-сюда, волоча за собой огромные баулы или чемоданы на колесиках, успокаивали хнычущих детей, жевали подозрительно пахнущие чебуреки, кого-то встречали или провожали, кто-то клянчил денег «на хлебушек», милиционеры неутомимо проверяли документы у лиц подозрительных национальностей.
В первый момент Ирина растерялась. Она и забыла, когда последний раз ездила на электричке. Витя обычно отвозил ее на машине и забирал обратно, поэтому теперь Ирина никак не могла сообразить, куда идти, где покупать билет, где стоят поезда… Людской поток оглушил ее, опутал сознание неумолчным гулом и суетой, ее толкали, наступали на ноги, а она могла только бормотать что-то вроде «извините, пожалуйста».
Ирина чувствовала себя совершенно беспомощной и обрадовалась от души, когда металлический голос объявил по радио:
— Электропоезд Москва — Тула отходит с четвертой платформы через пять минут. Остановки на всех пунктах.
Вот, как раз то, что нужно! Можно сказать, повезло. Правда, времени остается всего ничего, надо торопиться.
— Как на четвертую платформу пройти? — спросила Ирина у какой-то тетки, торгующей газетами.
— Сейчас через зал, потом налево и по переходу! — ответила Ирина довольно нелюбезно. Весь вид говорил: я вам не справочное бюро. — Там указатели есть, — буркнула продавщица и принялась перекладывать свой товар.
— Спасибо!
Ирина почти бегом припустила по длинному переходу, обгоняя приезжих с тяжеленными баулами и стараясь случайно не задеть нищих и бомжей.
Не опоздать бы! Вот, наконец, и четвертая платформа. И электричка стоит! Ирина купила билет, долго не могла сообразить, как засунуть его в прорезь турникета. Она чуть не плакала от своей беспомощности и непрактичности. Было очень страшно, что, пока она тут возится, поезд уйдет и придется ждать неизвестно сколько.
Контролерша, сжалившись, показала, как правильно вставить билет. На индикаторе турникета загорелся зеленый огонек, и Ирина вышла на платформу. Успела, успела! Может быть, если поездка началась удачно, то и дальше все будет хорошо?
В тамбуре нестерпимо воняло мочой и прокисшим пивом. Ирина от души пожалела тех несчастных, что живут в пригородах и вынуждены работать в Москве, каждый день так добираться в город и обратно. Хотя, с другой стороны, они же и пачкают…
Задержав дыхание насколько можно, Ирина вошла в вагон. Против ожидания, народу оказалось не так уж много. Наверное, погода всех распугала, но это только на руку. Вряд ли кто из соседей по даче приедет.
Ирина устроилась на жестком сиденье у окошка. Кажется, теперь можно немного расслабиться.
Электричка лениво ползла через всю Москву. За окнами мелькали заборы, дома, улицы, кишащие машинами, в вагон все время входили и выходили люди (больше, конечно, входили). Когда город остался позади, в вагоне уже было не протолкнуться.
Толстенная бабища в веселеньком розовом плаще-накидке выставила в проход ящик с помидорной рассадой, поставила под ноги огромную корзинку и плюхнулась с Ириной рядом, заняв почти все сиденье. Сразу стало очень тесно и неудобно, но пожаловаться она не посмела. Попробуй только скажи что-нибудь такой мамонтихе! Сразу нарвешься на грубость, а то и похуже…
От сознания собственной беззащитности Ирина совсем загрустила. В самом деле, долгие годы она прожила под защитой крепкого и надежного мужского плеча, ей почти не приходилось сталкиваться с миром, где человеку ежедневно приходится бороться за выживание.
Где-то люди месяцами не получали зарплату или зара