Пару дней назад пришел очередной отказ, показавшийся особенно оскорбительным: «Дорогая Вера! Сообщаем вам, что ваш роман не соответствует уровню, предъявляемому к художественным произведениям нашей редакцией. Желаем дальнейших творческих успехов».
Прочитав это письмо, Верочка проплакала целый вечер, запершись в ванной (очень страшно было, что Машка услышит), и дала себе зарок никогда больше ничего не писать. В самом деле, разве есть смысл тратить силы и время, если ее творчество никому не нужно?
А сегодня позвонил бывший муж и как бы между прочим поинтересовался, не собирается ли она «кончать маяться дурью и наконец заняться чем-нибудь полезным». Почему-то те копейки алиментов, что он выплачивал на маленькую Машку, Михаил считал благодеянием, которое оказывает бывшей жене лично по доброте душевной.
Сигарета совсем догорела, длинный серый столбик пепла готов был осыпаться…
Вот так и жизнь: вчера еще казалось, что все впереди, а спохватишься — только горстка серой золы в руках.
Верочка поспешно затушила сигарету и потянулась было за новой, но тут призывно зазвонил телефон. Интересно, кто это трезвонит на ночь глядя? Неужели опять Михаил? Или мама? Или еще кто-нибудь решил рассказать, что она неправильно живет, витает в облаках, и дать пару ценных советов?
Говорить ни с кем не хотелось, но вдруг звонок разбудит Машку? Девочка и так чересчур нервная, с каждым днем Вера все яснее видит в ней свою маленькую копию. Машка просит почитать ей стихи, жалеет бездомных котят и брошенных собак. Нелегко девочке будет в жизни. А тут еще и развод родителей на нее подействовал… Теперь она засыпает с трудом и по ночам тревожно вздрагивает, словно боится чего-то. Вера чувствовала себя виноватой за то, что не смогла создать для дочки хорошие условия, не сумела сохранить семью… Девочка ведь не виновата, что мама у нее — не приспособленное к жизни существо с большими амбициями, живущее в придуманном мире.
А телефон звонил… Вера поспешно схватила трубку и довольно нелюбезно ответила:
— Я вас слушаю, говорите!
— Алло, добрый вечер. Можно попросить к телефону Веру?
Голос был женский, совершенно незнакомый. Но приятный, очень даже располагающий. Вера пожалела о своей резкости.
— Это я.
— Вас беспокоят из издательства «Редан-пресс», я редактор направления современной женской прозы. Меня зовут Ирина Уварова.
— Очень приятно, — Верочка почувствовала, как по спине побежали мурашки.
Вряд ли кто-нибудь будет звонить среди ночи только для того, чтобы сказать: «Ваша книга нам не подходит!»
— Извините за поздний звонок… Вы можете сейчас говорить?
— Да, да, конечно!
Вера прижала трубку к уху, боясь упустить хоть слово.
— Вы знаете, я сегодня прочитала ваш роман… Да, «Звенья одной цепи». Прочитала — и он мне очень понравился. У нас запускается новая серия женской прозы, и ваше произведение просто идеально вписывается в концепцию!
— Да? Правда? Спасибо большое… — пролепетала Верочка.
Она чувствовала себя так, словно вдруг разверзлись небеса и голосом незнакомый женщины говорила сама госпожа Удача, которая наконец-то решила явить свой милостивый лик.
— Правда. Вы просто замечательно пишете! Вы уже печатались где-нибудь раньше?
— Нет… Это первый роман.
— То есть вы пишете совсем недавно? — уточнила собеседница. — И других произведений у вас пока нет?
— Нет, у меня еще есть три книги… Они готовы, то есть почти готовы! Хотите, я их прямо сейчас вам пришлю?
Верочка вспомнила, что Интернет у нее уже неделю назад отключен за неуплату — и чуть не заплакала с досады. Ну почему все так некстати? Но собеседница ее успокоила:
— Нет, что вы, никакой срочности нет! Это просто замечательно, что у вас есть еще другие произведения… Для серии очень кстати. Мы с вами еще поговорим об этом позже. Давайте созвонимся денька через два — тогда и обсудим все подробности…
Верочка осторожно положила трубку на рычаг, словно та была хрупкой драгоценностью. Она столько ждала, что почти потеряла надежду, и вот теперь этот звонок ближе к ночи от совсем незнакомой женщины… Верочка готова была расцеловать ее.
Значит, чудеса еще случаются!
Глава 5Не знала, что так бывает
Дождь лил как из ведра. Погода будто хотела отыграться за теплую и сухую осень. Тяжелые холодные капли гулко стучали по железной крыше.
Худсовет в издательстве затянулся. Ирина устала, но чувствовала себя довольной. И есть от чего! Все заявки ее авторов без возражений приняты руководством, со всеми готовы подписать договоры хоть завтра, так что можно обрадовать людей! Каждый раз сообщая, что рукопись принята, Ирина чувствовала себя доброй волшебницей, исполняющей самые заветные желания.
Особенно была рада за Верочку Юсову, которая была симпатична Ирине своей молодостью, трогательной незащищенностью, наивностью и в то же время мудростью, что трудно было предположить в столь трепетном создании.
Если бы еще художник Илья Арсеньев не вставлял все время свои ехидные замечания, все было бы и вовсе хорошо! Надо признать, обложки он делает интересные, с настроением, но в жизни — просто мужлан и циник. В который раз услышав что-нибудь вроде «опять роман про любофф и прекрасная блондинка», Ирина просто готова была убить его!
Она с опаской выглянула из-под козырька. Дождь идет, просто настоящий ливень, и, кажется, не скоро закончится… А с собой, как назло, нет ни плаща, ни зонтика, на плечах только легкий пиджачок. Минут пять Ирина раздумывала, как лучше поступить — ждать, пока дождь прекратится, или попытаться добежать до метро? «А, была не была! — решила она. — Не сахарная, не размокну!»
Она храбро шагнула под дождь, когда совсем рядом услышала спокойный низкий мужской голос:
— Добрый вечер, Ирина Сергеевна! Сейчас уже поздно, давайте я вас провожу, хорошо?
Ирина обернулась и увидела Илью. Он стоял, держа над головой огромный зонт, под которым, кажется, мог бы уместиться небольшой цирк-шапито.
— Спасибо!
Она несмело улыбнулась. Капли дождя стучали по натянутой ткани, словно барабанная дробь, а ей было спокойно и уютно. Идти рядом с этим человеком, таким циничным, толстокожим, даже грубоватым, было удивительно приятно! Даже странно, что сегодня утром они так ожесточенно спорили. А сейчас он держал у нее над головой раскрытый зонт, и, опираясь на руку Ильи, Ирина чувствовала себя на удивление уверенно.
Так, словно этот черный зонт был маленькой крышей — только для них двоих.
До метро оставалось совсем недалеко, когда Ирина вдруг оступилась на бордюре, подвернула ногу и чуть не упала. А в следующий миг готова была заплакать: каблучок от новой туфельки отломился и сиротливо лежал в луже! Ну и как теперь она домой дойдет? Это ведь только в старой рекламе девушка храбро отламывает второй каблук и шагает дальше, а в жизни так не получится…
— Да, авария… — Илья проворно подобрал отломившийся каблучок и теперь сосредоточенно рассматривал его. — Но ничего страшного, не расстраивайтесь! Я здесь живу совсем рядом, и если бы вы согласились зайти ко мне на минуточку, я его в шесть секунд на место поставлю!
Ирина со вздохом посмотрела на пострадавшую туфлю. Конечно, приглашение зайти к мужчине выглядит несколько двусмысленно, но ведь и до дома она не дохромает! И такси здесь не поймать, улица тиха и пустынна, дождь хлещет…
— Ну хорошо…
Маленькая тесная квартирка была заставлена холстами на подрамниках, красками, кисточками, какими-то баночками, книгами… Только сейчас Ирина почувствовала, что ей холодно и она дрожит так, что зуб на зуб не попадает.
— Ира! — Илья посмотрел на нее с укоризной, как на неразумную. — Да вы совсем промокли! Так и заболеть недолго.
Он усадил ее на диван, ловко стянул туфли, порывшись в шкафу, извлек пару толстых вязаных носков и строго сказал:
— Вот, надевайте. И не спорьте. Посидите тут, а я пока разберусь с вашей туфелькой и чайник поставлю. Надо непременно выпить чего-нибудь горячего.
Оставшись в одиночестве, Ирина закуталась в теплый плед и почувствовала, как постепенно согревается. Все-таки хорошо здесь, уютно… Она с любопытством разглядывала картины на стенах. По большей части это были пейзажи, только один портрет, но именно он привлек особенное внимание.
На портрете была изображена девушка — тоненькая, с чуть раскосыми глазами и длинной челкой. Она казалась такой нежной и в то же время порывистой, что немного напоминала олененка Бемби из диснеевского мультика.
— А вот и чай! — Илья протянул чашку. — Выпейте, согреетесь немного.
Ирина улыбнулась и отхлебнула горячий напиток. Судя по вкусу, хозяин от души плеснул туда коньяка…
— А как же моя обувка? Ведь домой идти надо!
— Туфелька ваша передавала вам привет и сказала, что чувствует себя хорошо. Отдохнете немного и пойдете в полное свое удовольствие. Ира… Вы простите меня, я ухаживать не умею… И от женского общества совсем отвык, сами видите. Живу, как медведь в берлоге.
А что, и правда похож на медведя! Огромный, бородатый, в бесформенном свитере, под неуклюжестью скрывается немалая сила. И глаза красивые — темно-серые, внимательные, а ресницы — прямо как у девушки.
Интересно, почему такой мужик и вдруг один? Женского присутствия в квартире не чувствовалось, как будто здесь не бывает никто…
Ирина показала на портрет:
— А кто это?
Илья сразу погрустнел.
— Это Оксана, моя жена… Знаете, она была очень похожа на вас.
Ирина мельком глянула на портрет, словно хотела убедиться, что еще не перевоплотилась в тоненькую брюнетку. Илья перехватил ее взгляд.
— Нет, не внешне! Она была такая же красивая и смешная… А главное — очень искренний человек.
— Вы были женаты?
— Да, очень давно. Она… Ушла. Извините, не люблю об этом говорить.
Ирина задумалась. С одной стороны, она уже немного ревновала к этой самой Оксане, а с другой… Мужчины часто ругают бывших жен, говоря о них всякие гадости, но оказывается, Илья совсем не такой! Покоробило только, что говорит он почему-то в прошедшем времени.