— Интересно ты врёшь, — расхохотался хёвдинг, — а мой человек рассказал, что ты пришёл чтобы ограбить корабль, Избил его длинной жердью, но он смог тебя отогнать. И почему же я должен верить твоим словам, а не словам своего человека.
Я задумчиво посмотрел на злобно зыркавшего на меня молодого хирдмана и чётко выговаривая каждое слово медленно произнёс,
— У тебя лживый язык. Ты не можешь занимать место среди мужчин, ибо ты не мужчина в сердце своём[5].
Парень побледнел и обернулся на своего вождя.
— Что ты скажешь теперь, Грис? — поинтересовался Грюнвард.
— Моё мужество ничуть не уступает твоему, — с трудом сглотнув пробормотал парень. Было видно, что он сильно жалеет, что ввязался во всё это дело. Но отступать ему было уже некуда, да и мне тоже.
— Что-то я не видел твоего меча, карл, — насмешливо обратился ко мне хёвдинг.
— Меч? — я сделал удивлённые глаза. — Зачем мне меч на суде богов?
— Никак ты собрался на хольмганг с голыми руками? — расхохотался Грюнвард.
— Боги решат, чем я убью твоего хирдмана, — пожал я плечами и отвернулся к к мастеру Свену, — Ещё что-нибудь надо принести, уважаемый?
— Нет, Рю, спасибо. У тебя, я вижу, появилось дело позанятней. Я тебя больше не держу на сегодня.
— Спасибо, мастер Свен.
— Сейчас как раз отлив, а поблизости есть неплохой островок, — заметил Хельги-богд. — У мальчишек будет немного времени.
— Отлично, — согласился хёвдинг, — Не будем заставлять богов ждать.
Нас отвезли на небольшой остров. Грис был со щитом и мечом, в кожаной куртке с металлическими пластинами и кожаном же шлеме. Я — в рубахе и портках. На поясе висел мой старый ножик с лезвием в три пальца. На Грисе были обмотки и поршни, я был босиком. Я видел, что Грис очень смущался того факта, что ему придется убивать безоружного. Очевидно, это его первый поход и делать подобного ему ещё не доводилось.
Почему я пошёл на обострение конфликта? Почему дерзил хёвдингу и довёл дело до хольмганга? Потому что это был единственный способ попасть на драккар. Единственный способ вырваться из нищеты. Нет, я не хочу сказать ничего плохого про Хельги-бонда. Он не был злым или подлым. Он честно кормил работников той же едой, какую и сам ел. И оговоренную плату выдавал без обмана. Просто я же росту. И все деньги уходили на новую одежду. Так что, скопить стартовый капитал не выходило. Так что, только викинг. А кто меня возьмёт в викинг без доспеха и оружия? Так что, извини, Грис, но ты сам нарвался.
Лодочка, привезшая нас на остров, отчалила. Грис достал из ножен свой меч, два раза стукнул гардой о кромку щита и пошел на меня.
____________________________
[1] Фибула — заколка для одежды. Чаще всего мы встречаем фибулу, как заколку для плаща, однако у урман, свеев и прочих данов женское платье требовало целых двух фибул.
[2] Ярл — буквально "вождь". Богатый человек, являющийся правителем какой-либо области. Самостоятельно или под властью конунга. Примерно соответствует нашему "боярин"
[3] Скальд — поэт, музыкант, певец. Айдол, короче. Фишка скальда — особые иносказания кённинги в создаваемых стихах. Например, корабль — конь волн, щит на борту — луна коня волн. Чем сложнее кёнинг, тем круче скальд. Вторая фишка скальда — умение выдавать короткие стихи-висы экспромтом.
[4]Хёвдинг — главарь, предводитель — вожак отряда. Мог выбираться на викинг из собравшейся ватаги, а мог быть "уважаемым человеком" и собирать ватагу на викинг сам. При удачном стечении обязательств мог дорасти до конунга. При неудачном — перебраться в Вальхаллу или стать сэконунгом — бездомным пиратом.
[5] По одной из версий Рюрик пришёл не с двумя братьями, а с верной дружиной (тру воринг) и своим родом(сине хус). То есть, не пришёл поработать князем, а переселился полностью.
[6]Бонд — свободный земледелец. Хозяин хутора и земли вокруг. Являлся главой рода. Обрабатывал землю, растил скот, производил всякое. Если мог построить корабль и содержать хирд, мог стать хёвдингом.
[7]У скандинавов, как, впрочем, и у славян, скотину держали в том же помещении, где и жили. Через загородку. Потому что корова это не только молоко, но и батарея отопления на ножках.
Глава 2
Грис достал свой меч, два раза стукнул гардой о кромку щита и пошел на меня. В глазах его читалась паника. Ну как можно взять и зарубить человека, который просто стоит перед тобой с пустыми руками и ничего не делает? Парень ткнул мечом мне в лицо. Так-то у каролингов нет острия. Они закруглённые. Не вывозит тутошняя технология изготовления мечей с остриём. Гнутся они и ломаются. А вот такие, закруглённые и отточенные, тут самое оно. Вот, только, тыкать ими в мало мальски защищённую тушку является мероприятием бессмысленным. Но у меня-то из брони фиг да нифига. Так что, лицо он мне вполне мог порезать, если бы дотянулся. Не дотянулся. Примерно на две ладони.
Было заметно, что щит ему сильно мешает. При ударе мечом щит должен закрывать воина. Но, те, кто не умеет биться со щитом, при ударе отводят его влево. Или опускают вниз. Чтобы случайно не зацепить. Вот и Грис при ударе слишком вытягивал правую руку, разворачивая корпус и убирая щит мало не за спину.
После неудачного тычка хирдман попробовал ещё пару раз пугануть меня так же, потом заорал и замахнулся уже на полноценный рубящий удар. С мечом он был столь же ловок, как и со щитом. Играть мечом, когда промахи переходят в новые удары без остановки он не умел. Поэтому, ему приходилось для каждого удара напрягаться. Вот и сейчас, он замахнулся для удара от левого уха, открывая свой правый бок, чем я и воспользовался. Большой шаг вперёд-влево, правая рука придерживает его локоть, левая рука перехватывает его правую кисть с мечом за его ухом, удар ногой под колено, завалить его на щит, выключая из игры левую руку и меч, ушедший до половины в песок. Отпустить правый локоть, достать нож. Не свой, его, с клинком в две пяди, воткнуть под подбородок. Встать и дождаться окончания агонии.
— Ты оставил меня без хорошего хирдмана, ты пойдешь в викинг вместо него. И доля твоя уйдёт его семье, — заявил Грюнвард-хёвдинг, когда они приплыли забирать нас с острова.
— Твой хирдман был полное говно, — ответил я, глядя ему в глаза. — Нет, как человек, он может быть и был хорошим, это мне не известно, но как воин он стоил меньше, чем его нож. А ты дважды назвал меня лжецом. Я не пойду с тобой в викинг, Грюнвард-хёвдинг.
Вы спросите, почему я так рвался в викинг, а теперь даю заднюю (хм, странное выражение, да? Это из немоих странных воспоминаний. Означает, "отказываться от прежних решений или обещаний")? Во-первых, мне не нравится, когда меня обвиняют во вранье, во-вторых, мы торгуемся. Грюнварду нужен человек. Убыль в хирде практически до начала викинга будет дурным знамением и ущербом удачи вождя. Грюнварду нужен не просто человек, а воин. У Хельги-бонда есть несколько воинов, которых он кормит за охрану от разбойников, но они не пойдут в поход. Жизнь на берегу им уже милее. Возраст, что поделаешь. Значит, будет сманивать меня. То есть, можно торговаться.
— Чего же ты хочешь? — интересуется хёвдинг.
— Вергильд[1]. Три марки серебром. И мы сможем начать разговор с начала.
— Три марки? Да это…
— Почему три? Ты оскорбил меня два раза, хёвдинг. Шесть марок.
— Это грабёж!
— Грабёж, это если бы я будучи карлом назвал бы вергильд, как за могучего бонда и спрашивал бы по двенадцать марок. Вот, двадцать четыре марки — это да, это грабёж. А шесть, это так, мелкая трата для такого могучего хёвдинга.
"Как нам удалось воспитать таких замечательных детей? — всплыла в голове немоя мысль, — Очень просто, лесть, шантаж, угрозы"
— Возьмёшь оружием?
— И доспехом. Что было на Грисе — моё и мы в расчёте.
— По рукам!
Вы можете спросить, почему я просто не забрал себе его оружие и куртку со шлемом как трофей? Нельзя. У нас спор шёл не об имуществе, а о чести. Вот, если бы он вызвал меня на бой, желая какого-нибудь моего имущества, ожерелье там какое, или красивую трэлькону, я бы мог назвать его ставку, сравнимую по стоимости. А так, убил и ушел с чем был. Зато, отстоял свою честь. Вот и пришлось хёвдинга бесить и на торг выводить.
— Так что скажешь теперь о походе со мной? — интересуется Грюнвард-хёвдинг.
— Ты умеешь признавать и исправлять свои ошибки. Ты хороший вождь, Грюнвард-хёвдинг. Я пойду с тобой за долю дренгира[2] серебром и драгоценностями.
— Дренгира? Да ты кровь-то хоть видал? — взрывается хёвдинг. Смотрю на него иронично подняв бровь. — Ах, да…Ладно, уболтал, тролль языкастый, как тебя, хоть, звать-то?
— Рю.
— Просто, Рю?
— Да, просто Рю.
— Тогда, собирайся, просто Рю, мы с утра отходим.
— Да, мой хёвдинг! — склоняю голову, бью себя правым кулаком в грудь, убегаю
— Ишь ты, — бормочет Грюнвард, которому очень понравились ответ и салют, тут так не делают, — "Мой хёвдинг", надо же! Как бы парней приучить так же отвечать?
Место Гриса, которое я занял, было на самой корме. Самое малопочётное. Тут ведь как, чем ближе твоя скамья к носу корабля, тем почётнее. А чем ближе к корме, тем ниже твой статус в хирде. Тем больше ты лох, всплыли немои мысли. Так что, последний ряд скамей это самое днищевое дно. Ниже опускаться некуда. В этом правиле было одно исключение — кормчий. Он вообще на самой корме со своим рулевым веслом сидит на специальной высокой скамье. Но это место самое почётное, после места вождя, которое на самом носу у драконьей головы. Почему на носу почётнее? Они первыми вступают в бой и первыми попадают в Вальхаллу. А на корме прячутся трусы. Знаменитое "сарынь на кичку" речных разбойников — это приказ гребцам прятаться на корме, потому что начинается бой. Ну, а викинги — разбойники морские и порядки у них похожие.
Я сидел на своей скамье в одежде Гриса, которую тоже отдали мне, сказав, что нечего, мол, позорить хирд в обносках, хотя, на мой взгляд, мои обноски практически ничем не отличались от обносок Гриса, разве что, не были крашеными. Меня, даже, пытались окликать "Грисом". Но я не отзывался. Постепенно привыкли, что у них теперь не Грис, а Рю. Кстати, покойный при жизни был вольноотпущенником. И из родни у него были только те самые свиньи, за которыми он ухаживал, будучи трэлем. "Грис", кстати, означает "поросёнок".