Ну а теперь наша очередь пощипать их за мягкое.
Пролив Скаггерак прошли без приключений, а то мне всё покоя не давала немоя мысль"...у Скаггерака Гальдеран пустил на дно наш длинный струг"[1]. Я помнил, что эти слова неправильные, но всё равно беспокоился. Обошлось. Повернули на юг и стали приближаться к цели нашего похода.
Через два дня навстречу попался полупустой драккар. Завидев нас они стали готовиться к бою. Хёвдинг отдал приказ готовить стреломёты, а сам встал на носу со щитом, обращённым рукоятью к чужому драккару и крикнул,
— Кто вы и почему хотите с нами биться?
— Я Асгрим, сын Снорри Малыша. А ты кто такой?
— Я Грюнвард, сын Хродгара. Но я не услышал ответа на свой второй вопрос.
— Мы не хотим биться с вами! Но нас мало и мы опасаемся вас и без боя вам нас не взять!
— Да нам, как-то не с руки с вами биться. Брать с вас нечего, а терять людей в начале викинга мне не хочется.
— А куда вы идёте?
— В Бретланд. Мне рассказывали, там есть чем поживиться.
— Вы сильно будете возражать, если мы пойдём с вами? А то в этот раз нам не повезло, а возвращаться домой без добычи — стыдно.
— Давай причалим и обговорим всё подробно!
Драккары причалили в небольшом заливчике и наши вожди начали обстоятельно обсуждать кто, что куда и зачем. А мы развели костерок и начали варить "кулеш". На запах подтянулись викинги со второго корабля. Попробовали. Поинтересовались рецептом. Развели свой костёр, начали делать такое же блюдо.
Взял свою порцию и пошёл на берег. Люблю смотреть на прибой. А тут прибой идёт с океана, он совсем другой.
— Эй, парень, подь-ка сюды! — окликает меня какой-то заросший бородой хирдман с корабля наших возможных союзников
— У меня нет к тебе дела, — отвечаю ему, — Если у ТЕБЯ есть ко мне дело, то ТЫ и иди.
И продолжаю бездумно сидеть на камне и смотреть на набегающие волны.
— Э, ты чё такой дерзкий, щенок?
— Ты ещё спроси, кого я знаю и с какого я района, — лениво озвучиваю я несвою мысль.
Он подскакивает ко мне и хватает меня за грудки. Бью его ладонями, сложенными лодочкой по ушам, хватаю за патлы и бью лбом в нос. Оглушенный и ослепший викинг падает, как куль соломы. На шум оборачиваются другие хирдманы. Наши понимающе ухмыляются, не наши смотрят удивлённо. Подходит Асгрим.
— Твой человек, Асгрим Сноррисон, напал на меня, — говорю я ему не вставая с камня и глядя снизу вверх. — Ты выплатишь за него вергильд или мне сразу убить его?
— И сколько ты хочешь?
— Оскорбление словом свободного человека — 6 марок, напал без оружия, но я об его нос ушиб себе лоб, синяк будет — ещё 6 марок, место-то видное, перед людьми неудобно. Всего, выходит на круг дюжина марок серебром.
За спиной у Асгрима лыбится до ушей Грюнвард. Явно вспоминает, как я его на вергильд разводил.
Асгрим морщится. С деньгами у него явно не слишком хорошо.
— В долг поверишь? — спрашивает наконец.
— Я не знаю тебя, Асгрим-хёвдинг. Не знаю где ты живёшь и есть ли у тебя что-то креме твоего корабля. Может быть ты сэконунг. Также я не знаю, что напряли тебе Норны. И у кого я буду спрашивать твой долг, У Одина в Вльхалле?
Асгрим хмурится, но снимает с шеи серебряную гривну,
— Возьмёшь за вергильд?
— Нет, Асгрим-хёвдинг. Эта вещь явно дороже дюжины монет. Кроме того, она явно тебе дорога. Я не возьму её.
— Я принесу тебе вергильд сегодня. Кого мне спросить, если я не увижу тебя?
— Я Рю?
— Просто Рю?
— Да, просто Рю.
Побитого унесли на корабль.
К закату пришёл Асгрим и принёс вергильд. Отдавая он сказал,
— Не думал, что увижу как Торсхаммара берсерка собьют с ног. Тем более, что его собьёт с ног мальчишка. Не сходя с камня.
— Вот за мальчишку было обидно. Мне семнадцать.
— Мне тридцать пять. из них двадцать я знаю Торсхаммара. В той битве, где я потерял треть хирда он убил восемнадцать человек и прорвал окружение.
— Это куда вы так удачно завернули?
— Дорестад[2], Там по болотистым протокам можно близко подойти. Мы шли на четырёх драккарах. Как оказалось, они нас ждали. Сторожей, что ли выставили. Но мы никого не видели. Подошли к городку и там началась бойня.
— Да, удача переменчива. Сегодня ты, завтра тебя.
— А ведь это ты тот самый Рю, что сжег драккар прошлым летом?
— Тот самый. У тебя там кто-то был?
— Считай, что и не было. Не любил я своих дядьёв. Они выгнали нас с нашей земли. А благодаря тебе мы с отцом вернулись в свой фьорд.
— Рад был помочь, хотя, честно скажу, тогда про это и не думал.
Асгрим кивнул и ушёл, а я завалился спать став немного богаче.
Утром оказалось, что вожди договорились и Асгрим и его люди идут с нами. Их на корабле оставалось с четверть сотни. Ещё пятеро были ранены. Торсхаммара я видел. Издалека. Мрачный, с распухшим носом и заплывшими глазами. Либо он попытается меня убить, либо станет лучшим другом. Если нападёт — верну деньги Асгриму.
— Пааарууус! — орёт с сидушки Токи. Его очередь сидеть на жердочке впередсмотрящим.
— Готовиться! — приказывает Грюнвард. Облачаемся в куртки и шлемы, получаем оружие. Стрелки натягивают тетивы на стреломёты, помогая друг другу — один гнёт тугие плечи, другой надевает тетиву. Можно и одному надеть, но зачем?
Корабль настигли быстро. Торговый толстопузый кораблик, похожий на кнорр, но другой. Меня поднимают на мачту вместо Токи, а токи сажают на плечи Олафу и тот становится у мачты. Их задача — передавать мне взведённые стреломёты, мне на жёрдочке нет упора. Наверху качает гораздо сильнее, чем внизу. Ловлю ритм качки и жму спусковую скобу, опускаю руку со стреломётом вниз и получаю вместо него взведённый. А на торговце вялится на палубу кормчий. Новый выстрел и на одного стражника становится меньше. Ещё один, и валится слишком резво схватившийся за лук.
К тому времени, когда мы подошли на более близкую дистанцию, охранников стало гораздо меньше. А я наконец-то понял, что в этих охранниках меня удивляло. Они все были одинаково одеты. Одинаковые шлемы, одинаковые куртки, одинаковое оружие. Остатки охраны с луками выстроились вдоль борта и наши ребята наконец-то с наслаждением нажали на спусковые скобы, выметя их с борта как стальной метлой. Взлетели крюки, сцепляя наши корабли. С другой стороны к нему цепляли крючья викинги Асгрима.
Я залез на палубу и пошёл собирать свои болты. Несколько воткнулись в борт и палубу, остальные вырезал из тел. Некоторые тела приходилось добивать. Я как раз вырезал очередной болт, когда рядом со мной в палубу бухнул топор, ращипив одну из досок. Подняв голову я увидел Торсхаммара, глядящего на меня своими щёлочками. И падающее тело охранника с отрубленной рукой. Рука и зажатым мечом валялась рядом с топором.
— Старый пёс не хотел тебя обидеть, щенок, — прогундел он. — Не держи зла на старого пса.
Я полез запазуху и, достав кошелёк Асгрима, кинул его берсерку.
— Передай это Асгриму-хёвдингу. Ты свой вергильд заплатил сам. Я не в обиде, старый пёс. Мне нравится жить.
— У тебя хороший удар, щенок.
— Ну, до тебя мне ещё далеко в этом вопросе. Кстати, тебе не кажется, что этот отличается от остальных.
Мы с Торсхаммаром задумчиво уставились на убитого им воина.
— У него на шлеме какая-то золотая штука, — пришёл к выводу берсерк.
— А ты наблюдателен, похвалил я его. Снял шлем и задумчиво поглядел на бородатое лицо покойного,
— Скажи мне, старый пёс, Торсхаммар-берсерк, раньше тебе доводилось убивать конунгов? Если нет, то у тебя будет новое прозвище.
— Корабль конунга? — удивился Грюнвард-хёвдинг, — А какого?
— Да Торсхаммар его имя, как-то и не удосужился спросить. Оттяпал ему руку по самую голову и вся недолга. — отвечаю я.
— Но судя по короне на шлеме это либо местный конунг, либо какая-то важная шишка, приближенная к конунгу.
— Если это конунг, то на корабле должна быть его казна, — приходит к логическому заключению Аскрим. Конунги викингов больше доверяют своему драккару, чем сокровищнице на берегу. Мало ли, кто в неё заберётся, пока конунга нет дома. Под присмотром, оно надёжнее.
— Надо осмотреть его покои. Мне говорили, конунги Бретланда изнежились и стали любить мягкую кровать и вкусную еду больше, чем скамью драккара и солонину.
[1] стихотворение Р.Говарда "сын Тора" совпадает с переводом, практически, только именами собственными.
[2] Дорестад находился в 50 км к юго-востоку от современного Амстердама. Викинги туда регулярно наведывались
Глава 6
— Надо осмотреть его покои. Мне говорили, конунги Бретланда изнежились и стали любить мягкую кровать и вкусную еду больше, чем скамью драккара и солонину.
В покоях покойного конунга обнаружились сундук с золотом и два больших сундука с серебром. А так же, серебряная и золотая посуда. Последняя, правда, на одну персону, зато с драгоценными камнями. Собрали оружие и доспехи. В основном, среднего качества, зато, много. После чего встал вопрос, идти ли дальше и грабить побережье, или разделить что есть и возвращаться домой уже людьми не бедными. Победили жадность наших хирдманов и замечание Аскрима, что имеющееся делится на присутствующих, а ему ещё надо доли погибших хирдманов их семьям отдавать. Так что, доля, причитающаяся его хирдманам пока что не окупает затрат на викинг.
Так что, в дне корабля погибшего конунга прорубили дыру, а сами стали целить носом западнее, чтобы попасть в побережье Бретланда. Куда благополучно и добрались к вечеру. Пристали к негостеприимному продуваемому ветром берегу и осмотрелись. Камни, кусты, трава, крутой берег, с которого очень удобно отражать нападение. Однако, наверху не было видно ни дозорных башен, ни малейшего намёка на укрепления. Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь. Поднялись, огляделись. Вдалеке вдоль берега заметили дымки. Похоже, тут всё-таки маленько живут.
Выставили сторожей поверху и развели под берегом костер, чтобы его отсветы были не сильно заметны с суши.