Сделав петлю через парк, я сначала отвожу Мейсона, затем еду на улицу, где живут Хейзы. Окна дома темные. Единственный источник света, кроме уличных фонарей, это подсветка на крыльце, освещающая парадную дверь и бетонную дорожку, ведущую к ней.
Остановившись на тротуаре, я раздумываю, как незаметно протащить в дом Эйв. Это неосуществимо. К тому же, мистер Хейз сейчас дома. Думаю, нам обоим влетит.
Я борюсь с самим собой, но все же решаюсь. Это единственный доступный вариант. Хотя, я мог бы отвезти Эйв к себе, но это было бы еще хуже. Во время выходных папа часто засиживается допоздна перед телевизором, да и мама за компьютером тоже. Я не хочу, чтобы они видели Эйв пьяной. Ни в коем случае.
Дотянувшись до Эйв, я осторожно вынимаю из кармана ее куртки телефон. Набрав верный пароль, я вижу на рабочем столе нашу совместную фотографию. Мы сидим в обнимку прямо на льду на школьной хоккейной площадке и улыбаемся в камеру. Это было зимой. Моя желтая шапка съехала набок, предоставив морозу одно ухо. А зеленая шапка Эйв наоборот опустилась ей на глаза, и таким образом, она словно маленькая девочка выглядывает из-под нее, задрав голову. Мы счастливы на этой фотографии. Нам не нужны были друзья, какие-то подруги, которые бы обсуждали нашу личную жизнь. Нам не нужны были вечеринки и пиво. Мы здесь настоящие.
Проведя ладонью по лицу, я захожу в контакты и ищу номер Хелен. Этот тот единственный вариант, который я считаю приемлемым. Что бы мне ни говорила о ней Эйв, я не вижу в глазах Хелен ненависти к ней. Ее попросту нет.
После ужина, когда я и мои родители приезжали к Хейзам, Хелен сказала, что я могу называть ее просто Хелен только лишь в стенах их дома. Тогда я подумал, что на классная. Не каждый учитель французского позволит подобное. Конечно, я знаю, что этому поспособствовала: дружба наших семей, я и Эйв, но все же…
– Эйв? – отвечает она тихо после пары гудков.
– Миссис… Хелен, это я.
– Энтони? – Раздается негромкий шум, затем звук закрывающейся двери. – Что-то случилось?
В ее голосе звучит тревога. Думаю, я делаю все правильно.
– Нет, мне просто нужна помощь. Я сейчас стою возле вашего дома, Эйв со мной, и она пьяна. Я не хочу, чтобы ее отец видел это.
Она вздыхает и пару секунд молчит.
– Хорошо, я сейчас выйду.
Она выходит через парадную дверь в халате и наброшенной куртке. Я выхожу из машины и открываю заднюю дверь.
– Спасибо.
Она кивает мне.
– Не благодари меня, Энтони.
Увидев мертвецки пьяную Эйв у меня на руках, Хелен слегка прикрывает глаза, затем указывает мне идти за ней. Мы тихо заходим в дом, затем поднимаемся наверх. Как только дверь в спальне Эйв за нами закрывается, Хелен включает ночник.
– Сид спит очень крепко. Нам повезло. Я принесу воды. – Она снова тихо выходит за дверь.
Я сажусь на кровать Эйв и осторожно убираю с ее лица волосы. Она выглядит безмятежной. Осторожно провожу ладонью по холодной щеке, затем цепляю пальцем кулон на цепочке, висящей у нее на шее. Это крошечная серебряная шайба. Не знаю, почему именно шайба, но мне так понравился этот кулон, когда я увидел его в магазине. Поэтому и купил его вместе с цепочкой для нее.
Затем я снимаю с нее ботинки и укрываю покрывалом. В комнату заходит Хелен и ставит стакан воды на тумбочку и рядом с кроватью тазик.
Мы молча наблюдаем за Эйв несколько секунд. Я не стану просить Хелен не говорить ее отцу, потому что это и так очевидно. Она ничего не скажет.
– Наверное, в этом есть и моя вина, – говорю я. – Нужно было следить.
Но Хелен качает головой.
– Нет, ты ей не нянька, Энтони. Она сама решила так себя вести.
Пожав плечами, я не могу скрыть своего разочарования. Я так устал делать вид, что ничего не происходит. Так устал закрывать на все глаза и притворяться, что все нормально.
Почувствовав руку на своем плече, я поворачиваю голову и вижу рядом с собой Хелен.
– Ты хороший парень, Энтони.
Меня переполняют чувства. Сжав челюсть, я выдавливаю слабую улыбку.
– Спасибо.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
В понедельник все происходит именно так, как мы и предполагали. Все болтают о Розали и Мейсоне.
Эйв пыталась извиниться, но это не помогло. Думаю, Эйв потеряла Роуз.
Ноэль ведет себя агрессивно, если кто-то начинает об этом болтать рядом с ним. Да, и мы убедили почти всех парней, что все было совсем не так.
– В комнате с Роуз был я, – говорит Ноэль во время тренировки, когда мы все валяемся на газоне после пробежки.
Бретт подскакивает.
– Да ну.
Ноэль беспечно пожимает плечами.
– Мейсон просто искал туалет. Понятия не имею, что там видели эти олухи, но в спальне с Роуз был я.
Роб смотрит на него, прищурившись от яркого солнца.
– Розали не из тех девчонок, которые поднимаются с парнями в комнату на вечеринках.
– Ты мне не веришь?
Он пожимает плечами.
– Верю, но не верю, что она не придумает себе потом намного больше.
Коул хмыкает.
– Чувак, Розали милая, но она такая плакса, тебе придется с ней встречаться.
Ноэль наигранно вздергивает подбородком.
– Может, и буду.
– Да ладно, – не верит Бретт.
Перед нами вырастает тень длиной почти в два метра.
– Вы что тут разлеглись? – тренер дует в свисток, заставив нас сморщиться. – Я сказал отдыхать? Подъем!
Мы с Эйвери видимся реже. Честно сказать, я избегаю ее. Она прекрасно проводит время с Карой и Грейс. Ноэль умудрился почти всем доказать, что именно он был с Розали в той спальне, и они тоже проводят время вместе. Раньше я не замечал, что между ними вообще существует хоть какой-то контакт. Возможно, вся эта ситуация как-то повлияла на моего друга. Ну, кто знает? Может, он разглядел в Розали не только подружку своей сестры.
Я соврал Эйв, что убираюсь в гараже, когда она позвонила и сказала, что хотела бы увидеться. Чувствую себя отвратительно. Уборка в гараже? Она уже была, и мы ссорились по этому поводу.
Но в этот раз Эйв ничего не сказала. Она просто отключилась. Я не могу ничего с собой поделать. Мне нужно время, нужно пространство, я чувствую себя задушенным. Я уже понимаю, к чему это приведет, но не хочу думать об этом.
Она звонит тогда, когда я только усаживаюсь за компьютер в надежде забыться в интернете. Глядя на ее фотографию на своем телефоне, все же отвечаю.
– Эйв, как ты?
– Все хорошо, – отвечает она. – Энтони, нам нужно поговорить.
В какой-то момент мне хочется ответить: «Нет, не нужно», но я прекрасно понимаю, что она права. Хватит молчать и хватит избегать этого разговора. Но в голове бьется очередная мысль: не сегодня, не сегодня. И не по телефону.
– Завтра? – предлагаю я. – После уроков.
– Я снаружи.
Подскочив с кресла, я подхожу к окну и одергиваю штору. Эйв стоит через дорогу на противоположной стороне улицы, опираясь на «танк».
– Выхожу.
Уже довольно поздний вечер, и на улице темно. Я слегка ежусь в толстовке. Кроме нее на мне домашние шорты, и голая кожа быстро покрывается мурашками.
Я подхожу к Эйв и целую ее в щеку, но она продолжает неподвижно стоять, засунув руки в карманы тонкой куртки. Ее длинные волосы собраны в небрежный хвост. И все равно она выглядит потрясающе. Маленькие стрелки в уголках глаз, темные тени на веках. Ее образ почти не изменился.
– Ты что здесь делаешь? – слегка улыбнувшись, интересуюсь я. – Уже поздно. Не хочешь зайти?
Эйв продолжает смотреть на меня.
– Скажи, что происходит? – тихо спрашивает она. – Тебе нравится другая? Ты меня больше не любишь?
Мы смотрим друг другу в глаза. Мы не говорили этих слов, но все было настолько очевидно, что и не нужно было. Наверное. Не знаю.
– Эйви, – почти шепотом отвечаю я. – Все совсем не так.
Мне нравится другая? Да. Другая Эйви. Моя Эйви, в которую я влюбился. Но я не могу вернуть ее. Я даже вслух этих слов произнести не могу. Это паршиво требовать от человека стать другим. Такое вообще возможно?
– А что тогда? – просит она.
Я поднимаю голову к небу, усыпанному звездами.
– Все так запуталось.
– Это из-за того, что я закрыла Мейсона и Розали? Я уже устала извиняться.
Ее заметно это раздражает. То, что от нее требуют ответственности.
– Эйви, у Мейсона могут быть проблемы, если узнают, что он закрывался в комнате со школьницей. Это серьезно.
Она бесится еще больше. Это заметно по сжатым губам и раздраженному взгляду.
– Знаю, просто…
– У тебя все просто, – грубо прерываю ее я. – Но не всё бывает просто, Эйвери. Не всё.
На языке вертятся куча разных слов, но я не стану говорить с ней как с маленькой и объяснять элементарные вещи. Мы все совершаем ошибки, но должны же мы хотя бы понимать это. С Эйв этого не происходит.
– Это не из-за того случая, – уже мягче продолжаю я. – Все началось задолго до этого.
Не могла же она ничего не замечать.
Эйв понимает, что я имею в виду. Прекрасно понимает, но все равно спрашивает:
– Что началось?
– Ты стала другой. Я был без ума, – добавлю я, стараясь не делать акцент на слове был. – Но что-то погасло. Так бывает. Я ничего не могу с собой поделать.
Она слушает, опустив глаза. А я чувствую горечь во рту. На днях мы с отцом в очередной раз обсуждали колледж. Он советовал, что нужно определяться уже сейчас. Я уже решил, что уеду в Ванкувер на все лето, а не на пару недель как планировал до всего этого. Определюсь с колледжем.
Это я и говорю Эйв.
Она пытается понять. А мне важно, чтобы она поняла, что мне тоже тяжело и мне не все равно. И что так будет лучше для нас обоих.
Притянув ее к себе, я пытаюсь обнять ее безвольное тело.
– Возможно, причина во мне, – говорю я, обнимая ее. – Прости меня, Эйви. Все что я сейчас хочу, так это смотреть хоккей и слушать Linkin Park. И больше ничего. Я вообще сейчас ничего не хочу.