— А затем первый бал, знакомство с потрясающим парнем… То есть дальше будет только лучше. — Мэллори вздохнула, уткнувшись в фотографии. — Кажется, что у тебя очень интересная и увлекательная жизнь. В средней школе. Ты как девушка…
— …у которой есть все, о чем только можно мечтать, — закончила я, вспомнив слова режиссера.
Мэллори повернулась ко мне и кивнула:
— Точно!
Я чуть было не рассказала ей, что это неправда. Что я вовсе не та девчонка, у которой есть все, о чем только можно мечтать. Между мной и девушкой с фотографий нет ничего общего! Да и много ли найдется людей, кто живет так, как она? Один радостный эпизод сменяется другим… Нет, это точно не про меня. Я вспомнила, как пришла в сентябре в школу: как ругалась, скривив красивый ротик, Софи, как улыбался Уилл Кэш, как меня рвало на траву за корпусом. Вот что представляет собой моя жизнь.
Тут раздались тяжелые шаги, и кто-то громко вздохнул:
— Мэллори, я же тебе говорил: хочешь фотографироваться — пошли. А то мне еще над передачей работать, и я не горю желанием…
Я встала. В дверном проеме возвышался Оуэн.
— …сидеть всю ночь, — изумленно закончил он. — Привет! А ты сюда как попала?
— Она приехала ко мне на вечеринку! — заявила Мэллори.
— Что, правда? — спросил Оуэн, взглянув на меня подозрительно.
— Ты им помогаешь на фотосессии?
— Нет, я просто…
— Нам нужен фотограф! — пояснила Мэллори. — Чтобы делать групповые снимки. А теперь у нас есть еще и стилист! Это ж здорово! — Она захлопала в ладоши. — Так, все пошли вниз! Строимся для групповых снимков! Потом перейдем к индивидуальным. У кого наш список?
Темноволосая девочка встала со стула и вытащила из кармана сложенный лист бумаги.
— Вот он, — сказала она, и Мэллори забрала список себе.
— А теперь скажи серьезно, зачем приехала, — спросил меня Оуэн.
— Я живу модой, — ответила я. — Ты же знаешь.
Мэллори откашлялась.
— Вначале — повседневные наряды. — Она указала на рыженьких близняшек. — Потом официальный классический, вечерний и бальный.
— На помолвку! — поправила ее блондинка.
— Все! Вниз! — скомандовала Мэллори.
Первыми вышли близняшки, за ними последовала темноволосая девочка. Блондинка же никуда не торопилась. Спокойно встала, смерила меня взглядом и пошла к выходу.
— Привет, Оуэн! — сказала она, подметая ковер подолом платья.
Оуэн в ответ кивнул, ни капли не изменившись в лице:
— Здравствуй, Элинор.
Блондинка покраснела и бросилась прочь из комнаты. Внизу ее встретили дружным смехом.
Мэллори остановилась у двери и взглянула на нас:
— Ты, Оуэн, понадобишься мне в пять внизу вместе с фотоаппаратом. А ты, Аннабель, можешь быть нашим стилистом и следить за съемками.
— Разговаривай нормально или сама себя снимать будешь! — разозлился Оуэн.
— Начинаем через пять минут! — Мэллори бросилась вниз, громко раздавая указания подругам.
— Ух ты! — сказала я Оуэну, когда голоса девчонок стихли. — Как у вас тут все серьезно!
— Не говори! — Он уселся на край кровати. — И помяни мои слова, закончится все, как всегда, слезами! Девчонки эти не знают, что такое золотая середина!
— То есть?
— Не знают, что такое золотая середина, — повторил Оуэн, а я села рядом с ним. — Мы так на «Управлении гневом» говорим. В смысле, впадают в крайности. Либо получают, что хотят, либо нет! Либо правы, либо нет!
— Либо я представляю наряд на помолвку, либо бальное платье, — добавила я.
— Точно. Мыслить так опасно, поскольку максимализм не всегда уместен. Хотя для тринадцати лет, наверно, нормален.
— Девушка в платье на помолвку явно считает себя звездой.
— Элинор? — Оуэн вздохнул. — Да уж, это нечто.
— Ты ей, похоже, очень нравишься!
— Так, все, хватит! — он помрачнел. — Это «ОП»! Серьезно!
— А что, знаешь, многие модели гуляют с фотографами! — Я подтолкнула Оуэна коленом. — Для дела бывает полезно!
— Спрашиваю еще раз, зачем ты приехала?
— Привезла тебе куртку. Забыла утром отдать.
— А… Спасибо! Но можно было и до вторника подождать.
— Можно, — я вытащила из кармана айпод, — если б я не обнаружила его.
Оуэн изумленно схватил айпод:
— Ой, спасибо! Мне бы его очень не хватало.
— Я думала, уже не хватает.
— Да я вот как раз собирался готовиться к следующей передаче, так что точно бы хватился. Спасибо!
— Пожалуйста.
Внизу послышался шум: кто-то то ли радовался, то ли плакал.
— Слышала? — Оуэн указал на открытую дверь. — Вот тебе и слезы. Наверняка. Сплошной максимализм!
— Может, никуда не пойдем? — спросила я. — Тут безопасней.
— Ну, не знаю… — Оуэн огляделся. — Меня тошнит от этих фотографий.
— На них хотя бы нет тебя.
— А ты что, есть?
Я указала на фотографии из ролика. Оуэн подошел поближе.
— Да ничего особенного на самом деле.
Он довольно долго их разглядывал, и я уже начала жалеть, что показала.
— Странные, — наконец сказал он.
— Ну, спасибо тебе!
— Да нет! Просто ты на них сама на себя не похожа. — Оуэн нагнулся поближе. — То есть лицо знакомое, но кажется, что это совсем другой человек.
Я удивилась. Ведь, глядя на старые снимки и особенно на фотографии из «Копфса», мне тоже казалось, что на них изображена совсем другая девушка, цельная, несломленная, у которой в жизни все хорошо. Она сильно отличалась от той, кого я видела каждый день в зеркале. Но я думала, что больше никто этого не замечает.
— Только не обижайся, — добавил Оуэн.
— Да ну что ты. — Я покачала головой.
— Фотография хорошая. — Оуэн снова в нее вгляделся. — Но сейчас ты, по-моему, выглядишь лучше.
Вначале я подумала, что ослышалась.
— Сейчас?
— Ну да. — Оуэн повернулся ко мне. — А ты что подумала?
— Я… — начала я, но замолчала. — Ладно, не важно.
— Думала, я скажу, что ты лучше на снимках?
— Ты всегда говоришь правду…
— Да, но я не грубиян, — ответил Оуэн. — Ты хорошо выглядишь на снимках, просто по-другому. На себя не похожа.
— По-другому, значит, хуже.
— По-другому, значит, по-другому.
— Очень туманно, — заметила я. — И к тому же эвфемизм. Причем двойной.
— Ты права. Понимаешь, глядя на эти фотографии, думаешь: «Нет, это не Аннабель. Совсем не похожа!»
— А на кого я должна быть похожа?
— На себя. — Оуэн кивнул в мою сторону. — Дело в том, что я никогда не видел, как тебя фотографируют в форме капитана команды поддержки. Не ассоциируешься ты у меня с моделью.
Я чуть было не попросила его пояснить, с кем же тогда я у него ассоциируюсь. Но потом поняла, что он и так уже все сказал. Оуэн думает, что я честная, прямолинейная и даже забавная. Сама я себя такой никогда не считала! Кто знает, какой еще я окажусь? Какой еще могла стать, изменившись со времени съемки? Вариантов очень много.
— Оуэн! — завопила Мэллори, стоя у лестницы. — Мы готовы!
Взглянув на Оуэна, я подумала, что он тоже появился, когда я вернулась в школу. Вместе с ругающейся Софи, улыбающимся Уиллом и всем этим кошмаром. Оуэн протянул мне руку, и я взяла ее, радуясь, что мне наконец есть на что опереться.
Оуэн оказался прав насчет слез. Меньше чем через час началась истерика.
— Это нечестно! — дрожащим голосом возмутилась темноволосая девочка, которую, как оказалось, зовут Анджела.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала ей Мэллори, поправляя боа. — Что не так?
По-моему, это было очевидно. Мэллори и остальные по очереди надевали вечерний и бальный наряд (или же наряд на помолвку, кому как), а Анджеле постоянно доставался офисный классический, который, по-видимому, был у всех самым нелюбимым. Она взглянула на свою прямую черную юбку и черную блузку и решительно заявила:
— Хочу вечернее платье! Когда моя очередь?
— Оуэн! — позвала Элинор, оттягивая вниз топ. — Готов меня снимать?
— Нет, — пробормотал Оуэн, стоя у дивана. Элинор подошла к нему, откинув назад волосы и уперев руку в бедро. — Совсем не готов.
Фотосессия проходила по всем правилам. Девчонки отодвинули к стене мебель, повесили на каминную полку белую простыню в качестве фона и даже организовали гримерную, где еще и переодевались. К тому же включили музыку (в основном Дженни Риф, Битси Бондс и «104Зет». Предложение Оуэна сделать микс было сразу же отвергнуто).
— Дойдет очередь и до тебя! — сказала Мэллори. Теперь на ней был золотистый лиф от купальника, саронг[4] и боа на плечах. — Но классический офисный наряд тоже очень важен! Кто-то же должен его представлять.
— Тогда почему не ты?
Мэллори вздохнула и поправила челку. Близняшки же в это время переоделись в купальники и готовились к снимкам в движении, кидая друг другу футбольный мяч.
— Потому что мне вечерний наряд идет больше. А ты в очках. И тебе больше подходит серьезный офисный вид.
У Анджелы задрожала нижняя губа.
— Она могла бы снять очки, — вмешалась я.
— Я готова! Давай, фотографируй! — велела Элинор Оуэну.
Оуэн поморщился, но поднял фотоаппарат. Вообще-то, исходя из моего опыта, модели никогда фотографами не командуют. Но на нашей фотосессии все явно было по-другому. Девчонки сами вставали, как им нравится, а Оуэн просто нажимал на затвор, делая снимок за снимком, практически без перерыва. Тут Элинор послала поцелуй камере, а заодно и Оуэну, тот взглянул на нее в ужасе.
В мои обязанности стилиста входило находиться в гримерной и подбирать девчонкам одежду и обувь, раскиданную по столу, полу и лестнице. Я поначалу предложила не так ярко краситься и не надевать слишком глубокое декольте, но слушать меня никто не стал, поэтому в основном я занималась тем, что смотрела на Оуэна и отчаянно старалась не смеяться.
— Знаете, — сказал он, когда Элинор улеглась на пол и поползла к нему, стуча локтями о деревянный пол, — по-моему, пора заканчивать.
— Но мы еще не сделали групповые фотографии! — воскликнула Мэллори.