Перестала шуметь вода, закончилась музыка. Над нашими головами висела большая капля. Я смотрела на нее, пока она не шлепнулась мне на руку. Сзади послышалось гудение.
— Ой-ой-ой, — сказал Оуэн, и мы сели ровно. Он завел мотор, а я, обернувшись, увидела у входа парня на «мустанге». — Держись.
Мы выехали на улицу. Ярко светило солнце, отражаясь в стекающих с крыши потоках воды. Мне стало страшно. После поцелуя в темноте казалось, что я все еще под водой.
— Да, впечатления незабываемые, — сказал Оуэн, подъезжая к обочине.
— Я же тебе говорила. На автомойке все звучит куда лучше.
— Уж прямо так все?
Оуэн взглянул на меня, и я вспомнила, как внимательно он слушал музыку, глядя на переднее стекло. Может, когда-нибудь я скажу ему все, что хотела. А может, даже и больше.
— И техно тоже? — Оуэн провел рукой по волосам.
— Нет, — твердо ответила я.
— Точно?
— Еще бы. — Я кивнула. — Никаких сомнений.
Он взглянул на меня подозрительно:
— Ну что ж, посмотрим.
И мы завернули за автомойку.
— Слышала?
Была суббота, шесть вечера. Скоро начинался показ мод. Я сидела в импровизированной гримерной в «Копфсе» и ждала. Пока мне несколько часов делали прическу, красили и приводили в порядок наряд, я старалась не слушать, о чем кто говорит. Надо просто пережить этот вечер, а потом радостно отправиться с Оуэном в «Бендоу». У меня очень хорошо получалось абстрагироваться. До сих пор.
Я посмотрела налево: Хиллари уселась рядом с девочкой по имени Марни. Им тоже уже сделали прически и наложили макияж, и теперь им оставалось только любоваться на себя в зеркало, попивать воду из бутылок и сплетничать.
— Что? — спросила Марни. Она чем-то напоминала Уитни: худенькая, с вытянутым лицом и высокими скулами. Правда, Марни скорее была хорошенькая, чем красивая.
Хиллари обернулась, убедилась, что никто не подслушивает, и обернулась в другую сторону, как всегда перепроверяя.
— Что произошло вчера на вечеринке у Бекки Дерхэмс?
— Нет. — Марни осторожно промокнула пальцем блеск на губах. — А что?
Хиллари нагнулась к ней поближе:
— Как я слышала, там настоящая драма разыгралась. Луиза сказала, что посреди вечеринки… — Хиллари замолчала и уставилась в зеркало напротив.
В комнате появилась Эмили Шастер. Руки у нее были скрещены на груди, голова слегка опущена. Эмили пришла вместе с мамой. Я быстро окинула их взглядом и поняла, что выглядит бывшая подруга ужасно: опухшее лицо, красные глаза, под ними темные круги…
Эмили с мамой прошествовали мимо нас и подошли к миссис Макмерти, сидевшей с противоположной стороны комнаты.
— Ничего себе! Она пришла! — сказала Хиллари.
— А в чем дело? Что случилось?
«Меня это не касается!» — подумала я и снова уткнулась в тетрадь по истории, которую взяла с собой, чтоб позаниматься, если нечего будет делать. Но тут к моей щеке прилипла прядь волос. Я взглянула в зеркало, решив ее убрать, но вдруг услышала:
— Она вчера переспала с Уиллом Кэшем, — тихо, но все же разборчиво сказала Хиллари, нагнувшись поближе к Марни. — У него в машине. А Софи обо всем узнала!
— Да ладно! — Марни была в изумлении. — Что, правда?
Поскольку я смотрела на себя в зеркало, то увидела, как я отреагировала на эту новость: моргнула, приоткрыла рот, быстро его закрыла и отвернулась.
— Сама Луиза была в доме, — пояснила Хиллари. — Так что она лично ничего не видела. Но по-видимому, Уилл привез Эмили на вечеринку, и их кто-то заметил. Когда Софи узнала, она чуть с ума не сошла.
Марни оглядела Эмили. Та стояла к нам спиной рядом с мамой, которая разговаривала с миссис Макмерти.
— Обалдеть! А что Уилл?
— Не знаю. Но Луиза сказала, что Софи последнее время что-то подозревала. Вроде Эмили с ним флиртовала и вела себя как-то глупо, когда он рядом был.
«Глупо, — подумала я, — или просто нервничала». Вспомнился напряженный безразличный взгляд Уилла и как медленно шло время, когда мы вдвоем в машине ждали Софи. Сзади проходили люди, болтали другие модели, все шумели, суетились, но я слышала лишь два голоса и биение моего сердца.
— Бедная Софи! — сказала Марни.
— Это точно. Они же с Эмили вроде как лучшие подруги. — Хиллари вздохнула. — Никому верить нельзя!
Я повернулась. Разумеется, они обе смотрели в мою сторону. Марни покраснела и отвела взгляд. Хиллари же довольно долго на меня таращилась, затем встала, встряхнула волосами и ушла. Марни неловко покрутила в руках бутылку с водой и последовала за подругой.
Я же осталась на месте, пытаясь осознать, что же произошло. Эмили теперь сидела на стуле напротив миссис Макмерти, которая время от времени кивала. Миссис Шастер что-то говорила, положив дочери руку на плечо, и то и дело его пожимала, комкая ткань.
Я закрыла глаза и сглотнула вставший в горле ком. «Она вчера переспала с Уиллом Кэшем. Софи чуть с ума не сошла! Они же вроде как лучшие подруги. Никому верить нельзя».
«Нет, нельзя», — подумала я и вспомнила, как жила последние несколько месяцев. Как в одиночестве провела лето, пошла в школу. Толкнула Софи на школьном дворе. Что тут было поделать? Наверно, ничего. Но слишком поздно я осознала, что изменить кое-что все же было в моих силах.
Я пыталась сконцентрироваться на учебе, затем на вечере с Оуэном. Но ничего не получалось. Всякий раз, пытаясь отвлечься, я все равно ловила себя на том, что смотрю на Эмили. Она сидела возле зеркала, а вокруг суетились парикмахер и визажист. Они работали одновременно, поскольку Эмили опоздала и привести ее в порядок нужно было очень быстро. Между нами бегали люди. Кричали, волновались, ведь до начала показа оставались считаные минуты, но Эмили спокойно смотрела прямо перед собой, только на свое отражение и больше ни на кого.
Когда нас вызвали из гримерной, она не пошла вместе со всеми, а появилась, когда мы уже построились и заняла свое место, второе в очереди, за три человека до меня. Напротив часы с цифровым табло показывали «6:55». А совсем в другом штате, далеко-далеко отсюда, Кирстен готовилась к рассказу о своем фильме, и я вспомнила зеленую-зеленую траву, больше не казавшуюся такой замечательной.
Почти перед самым выходом я обычно начинала волноваться. Впереди Джулия Рейнхарт одергивала рубашку, позади новенькая модель жаловалась, что ей жмут туфли. Эмили стояла молча. Ее взгляд был прикован к щели в занавесе.
Тут заиграла музыка, громкая, популярная, как раз для поклонников «104Зет». К нам подскочила измученная миссис Макмерти с планшетом в руках.
— Одна минута! — скомандовала она, и девочка во главе очереди, уже давно работавшая моделью, встряхнула волосами и расправила плечи.
Я размяла пальцы и сделала глубокий вдох. В самом универмаге все казалось как-то радостней и проще. Надо просто собраться с силами, отработать, а затем найти Оуэна и поехать в «Бендоу», куда я очень хочу попасть, в отличие от места, где уже нахожусь.
Музыка затихла на мгновение, затем заиграла снова. Показ начался. Миссис Макмерти поднялась по ступенькам к занавесу, откинула его и жестом велела первой девушке выходить на подиум. Через образовавшуюся щель я заметила зал: кучу людей на стульях и еще толпу позади них.
Когда наступила очередь Эмили, она вышла на подиум, высоко подняв голову с идеально прямой спиной. Жаль, что я не могла, как публика в зале, видеть в ней просто красивую девушку в красивой одежде. На подиум вышла следующая девушка, затем Джулия (а Эмили вернулась с другой стороны и направилась прямо в гримерную). Тут наступила моя очередь.
Занавес распахнулся, и я вышла на подиум, ничего не видя кроме него и мелькающих лиц по обеим сторонам. Гремела музыка, и я двинулась вперед, пытаясь смотреть прямо перед собой, но все равно то и дело бросая взгляд в толпу. Слева, светясь от счастья, сидела мама. Папа рядом обнимал ее. С другой стороны в конце расположились Мэллори Армстронг и рыженькие близняшки. На долю секунды наши взгляды встретились, и Мэллори радостно замахала рукой, подпрыгивая на месте. А я все шла и шла по подиуму. И вдруг заметила Уитни.
Она стояла, облокотившись о декоративную кладку у магазина витаминов, довольно далеко от других зрителей. Я и не знала, что Уитни придет. Но больше меня поразило ее выражение лица, такое несчастное… Мне будто под дых ударили. Наши взгляды встретились. Уитни засунула руки в карманы. Мне сдавило грудь. А потом надо было идти обратно.
В горле встал ком, а я заставляла себя идти дальше. К занавесу. Все. Довольно. Я не хотела больше думать ни о том, что происходит сейчас, ни о том, что уже произошло. С Эмили. И со мной. Я хотела на настил, к Оуэну. Болтать с ним о музыке и быть для него той девчонкой, которую он себе представлял, сильно отличавшейся от меня настоящей. В лучшую сторону.
Я была уже на середине пути. Четыре раза переодеться и четыре раза выйти на подиум. Появиться на торжественном завершении, и все! Конец. И не обязана я никого спасать. Тем более что и себя-то я спасти не могу.
— Аннабель! — раздался возглас. Я взглянула налево и увидела широко улыбавшуюся Мэллори. Она поднесла к лицу фотоаппарат и нажала на затвор. Близняшки махали мне руками, публика смотрела на подиум, не отрываясь, а я при свете вспышки вспомнила тот вечер у Оуэна и комнату Мэллори. Как я смотрела на лица на стене, но не узнавала сама себя.
Я повернулась лицом к публике, и на подиум вышла Эмили. Мне вспомнились слова Кирстен, ее ответ на вопрос, почему она боится показывать свой фильм: «Понимаешь, это что-то очень личное. Настоящее». Личным была и наша с Эмили встреча, хотя с первого взгляда не скажешь. Внешне все выглядело фальшиво, но так искренне изнутри. Надо лишь присмотреться, очень внимательно, и все станет ясно.
Самое странное, что всю осень в школе, на репетициях, повсюду Эмили старалась не встречаться со мной взглядом. Как будто вообще не желала меня видеть. Но на этот раз, когда мы шли навстречу друг другу, я почувствовала, что она пристально на меня смотрит, как будто ловит