– Возвращался и не раз, – продолжил рассказ Фима, а я, высвободив руки, обняла его, и начала поглаживать по спине, затылку, плечам, – После последнего моего визита меня в обезьянник закрыли. Потом отец завязал. Нашел работу. Перестал бить мать. Но последствия остались. В общем, мама теперь здоровьем не блещет. Отец раскаивается, каждый день, по словам Аськи, прощения просит, но поздно. Я не хожу к ним. С мамой разговариваю по телефону, а его простить не могу. Боюсь, если увижу – придушу. Ася говорит, он изменился. Мать на руках носит.
– Может быть так и есть? – шепнула я.
– Скорее всего, – выдохнул Фимка мне в плечо, – Она в инвалидной коляске. Я через Аську им помогаю. Перевез их в дом, чтобы по лестнице в кресле не ездить. Отец пытался поговорить, а я пока не хочу.
Фимка замолчал. А я все поглаживала его по спине руками, и целовала в плечо, кажется.
– Вот такой я у тебя, – хмыкнул любимый с сарказмом, – Злопамятный.
– Все равно люблю, – улыбнулась я.
– Фим, – родной мой глубоко вздохнул, – Я клянусь, я никогда тебя даже пальцем… Руки себе быстрее поломаю, чем тебя.
– Я знаю, Фимка, – прошептала я.
– Что теперь скажешь об отце своих детей? – вроде немного с усмешкой спросил Фима, но я знала – он ждет ответа.
– Фим, в любом случае я не пойду на аборт, а гадость пить ты мне запретил, – напомнила я.
– Тогда поженимся, – вальяжно развалился, словно огромный кошак, и руку закинул за голову, а второй притянул меня к себе на грудь.
– Это типа предложения? – усмехнулась я.
– Это типа факта, – рассмеялся мой любимый несносный парень, – Хочешь, можем свадьбу приурочить к открытию.
– Мне еще и выбрать позволено? – насупилась я.
– Ну, если ты настаиваешь, – протянул Фима, – Можем грешить и дальше. Вот только грешить с тобой мы будем очень и очень часто.
– Тогда уж лучше свадьбу, – вздохнула я притворно обидевшись, – Но фамилию ты мою возьмешь!
Это я просто так, посмеяться. Я вообще-то не рассчитывала, что грозный рычащий Рекс возьмет фамилию Криволапкин. Не по фен-шую как-то.
– Прикалываешься? – хмуро выдал Фима, – Рекс Криволапкин? Угу, счас!
– А что? Вполне себе так хорошее сочетание, – рассмеялась я.
Фима что-то проворчал, пододвигая меня к себе, хотя, казалось бы, куда ближе?
– А я тебя люблю, – прошептала я, когда ворчание Фимки закончилось, – И если у нас будут дети. То ты станешь самым чудесным отцом.
– И я тебя люблю, – выдохнул Фима, поглаживая меня по спине, – Очень люблю.
Спалось мне ужасно. Фимка развалился на всю кровать. А что делать, привык парень спать один.
Я едва разместилась на краешке. Потом и вовсе перекочевала на диван в гостиной. Под утро, когда солнце окрасило небо в серый цвет, услышала отборный мат, шлепанье босых ног по полу в коридоре. Звук проворачиваемого ключа в замке входной двери.
Испугалась. Чего это он на улицу еще и голый?
Обмотавшись в плед, помчалась в коридор.
– Фим, ты чего? – испуганно прошептала я, – Случилось что-то?
Фимка стоял, торопливо натягивая джинсы на голое тело. Волосы на голове торчат, взгляд дико-безумный.
– Фимка! – с облегчением прошептал любимый, – Я думал… решил… Черт, родная, не пугай меня больше так!
Вихрь снес меня с пола, прижал к мускулистой груди, и, не останавливаясь, потащил в кровать.
– Проснулся, а тебя нет, – бормотал Фима мне в шею.
– Просто ты всю кровать занял, вот я и ушла на диван, – оправдалась я.
– Чтобы больше так не делала, – приказал Фима, – Мало места – скинь меня на пол. Я проснусь и соберу конечности. Ты только не уходи, ладно?
– Только мне нужно бицепсы подкачать, – рассмеялась я, – Чтобы такого волкодава, как ты на пол скинуть.
– Я тебя натренирую, – пообещал Фимка.
– Фим, а что ты про открытие говорил? – зевнула я, почему-то вспомнив именно этот факт.
– Я ресторан открываю, еще один, – зевнул в ответ Фимка, – Завтра расскажу. Давай спать.
Мы уснули. В этот раз Фима, как и обещал, конечностями не разбрасывался, меня к самому краю не двигал. Он нашел более приемлемый выход из положения. Устроил меня поверх себя и руками прижал крепко. Так что, даже при всем желании я бы не смогла двинуться от парня и на миллиметр. Первые пятнадцать минут было жестко. Еще бы, спать на горе мышц не очень мягко. Но потом не заметила, как провалилась в сон. И выспалась, что показалось мне удивительным. Правда, пробуждение было нежное, но настойчивое. Фимка проснулся раньше меня, вернее, его тело проснулось и настойчиво прижималось и терлось о меня. Когда я, окончательно проснувшись, открыла глаза, Фимка уже целовал меня и аккуратно двигался, едва ощутимо погружаясь в мое сонное, и податливое тело. Вторая близость мне понравилась гораздо больше первой, вытисняя из памяти неприятные воспоминания о боли.
Далее был душ. Совместный. Оказывается, намылить высокого крепкого мужчину не так то и легко. Особенно, если этот самый мужчина целует, поглаживает и дразнит, еще и смеется. А я просто до жути неравнодушна к его ямочкам на щеках, серым глазам, ласковым рукам, хрипловатому голосу… Короче, я до жути неравнодушна к парню целиком и к каждой его части тела, даже жуткий характер мне нравился.
«… А подходящая компания – это такая компания, где нас могут чем-нибудь угостить»
Как и обещал Ефим, он взял выходной. Мы разобрали мои вещи, разложив все по шкафам. Фимка приготовил обед, побаловав меня очередным шедевром кулинарии. Я сообщила Ленке, что сменила место жительства и вот-вот сменю статус гражданского состояния. Потом позвонила Ася, они с Фимой долго говорили. Вернее, говорила Аська, а Фима либо молчал, либо отвечал односложно. Но в середине разговора цветасто выругался в адрес отца. Потом замолчал, подошел к окну. Спрятав одну руку в карман, другой держал телефон и смотрел через стекло на суетящийся город. Я посчитала, что ему нужна моя поддержка. Даже если и не нужна, все равно хотелось показать, что я тут, рядом с ним.
Подошла со спины, обняла руками за талию и уткнулась носом между его лопаток. Оказывается, если подойти к любимому совсем близко, и если он не сутулится, то выясняется, что парень гораздо выше меня. И как-то становится уютно от того, что он такой высокий, сильный и большой, словно он защищает меня от всего мира.
Фима сжал мои ладони рукой, погладил кожу на запястье пальцем. Услышала, как он выдохнул.
– Ладно, скажи, мы сегодня приедем, – коротко произнес Фима и сбросил вызов.
Я молчала, ждала, когда он сам захочет мне рассказать. Не давила, просто ждала.
– Аська просила приехать, – наконец, проговорил любимый.
Я все еще ждала. Рука Фимки скользнула за спину, нащупала мою талию и как-то, несмотря на мое легкое сопротивление, перетянула вперед. Теперь я стояла, прижатая к груди Ефима. Его подбородок опустился на мою макушку.
– Может быть, и вправду пришло время увидеться с ним, – пробормотал Фима, – Десять лет большой срок.
– Большой, – прошептала я, прижимаясь щекой к любимой груди.
– Аська считает, что ты на меня хорошо влияешь, – усмехнулся Фима, – А еще, сказала, что я не имею права скрывать невесту от родителей. Что думаешь?
– Ну, Ася мне нравится, – призналась я, – С Броником они были бы чудной парой.
– С Броником? – прорычал Фима, – Чего это он вдруг Броником стал?
– Какой ты у меня ревнивый, – выдохнула я с улыбкой.
– Да, жуть просто, – признался любимый.
Мы стояли, обнявшись, и молчали. Все было отлично. Жизнь круто повернулась и продолжала течь в замечательном направлении. Меня все устраивало. Разве что было немного страшно знакомиться с родителями любимого. Но это мелочи. Думаю, Фимке гораздо труднее перешагнуть через себя, и помириться с отцом.
Разорвать объятия заставил телефонный звонок. Фимка вздохнул, убрал руку с моего затылка, и, вынув телефон из кармана, коротко ответил на вызов. Первые минуты Фима просто слушал, но чувствовала, как он напрягся и перестал легонько покачиваться, держа меня в объятиях.
– Скажи ему… – начал было Фимка, потом осекся, – Я еду. И если он не уберется оттуда раньше, чем появлюсь, то я его грохну!
Угроза прозвучала вполне правдоподобно. Фимка зверел с каждым мгновением, а я поняла, что просто обязана ехать с ним, иначе ведь и вправду грохнет виновного.
– Фим, мне нужно… – начал было говорить любимый.
– Я с тобой! – строго прервала его, и серьезно посмотрела на парня, – Иначе ведь пришибешь кого-нибудь. А ты мне обещал свадьбу, а не судебное заседание и передачки.
– Фим, да брось, там скучно будет, – попытался отговорить меня любимый.
– Угу, значит, будем вместе скучать, – проворчала я и пошла в спальню переодеваться. Думаю, любимый не выпустит меня из дома в одной его футболке на голое тело.
Фимка молчал, отговорить меня ехать с ним он больше не пытался. Только вздохнул и начал одеваться, встав рядом со мной у шкафа в спальне. Я сосредоточенно натягивала джинсы и футболку, все еще немного стесняясь переодеваться в присутствии любимого. Потом расчесала волосы и, вывалив содержимое косметички на передвижную тумбу, подкатила ее к зеркалу на двери шкафа и принялась наводить красоту на лице.
– Нужно мебель прикупить для этих всяких штуковин, – пробормотал Фима.
– Да нет, все в порядке, – отмахнулась я, подкрашивая ресницы.
– Зачем тебе это, ты ведь и так у меня красавица? – проворчал Фимка, встав за моей спиной. Скрестив руки на груди, отчего футболка без рукавов натянулась, обрисовывая широкую грудь и подчеркивая плечи, Фима следил за каждым моим движением.
– Это, родной мой, чтобы быть еще красивее, скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства, – просияла я улыбкой.
– Угу, – мрачно проговорил Фима, – Достоинства она подчеркивать собралась.