Я направилась в служебные помещения.
– Илона, – остановил меня голос Спартака, когда я уже толкнула дверь, чтобы выйти, – Эта женщина, твоя мать, она лживая, беспринципная. Если встретишь ее, не верь ни единому ее слову. Ты поняла?
– Уходи, – повторила я и ушла, не дожидаясь его слов.
Отпуск. Срочно. И где-нибудь не в этом городе.
Возможно, Ира уже обо всем рассказала Марии Степановне, а возможно сказались все прошлые годы, в которые я не брала отпуск, но начальница отпустила меня на месяц без выяснения причины моего стремительного отпуска. В этот вечер я вернулась домой разбитая, усталая, опустошенная. Дома я находиться не могла, все здесь мне напоминало о Спартаке. Особенно пол. Собрав вещи в дорожную сумку, вышла из квартиры. Добралась до вокзала. Купила билет на электричку и поехала. Сама не решила куда. Пока просто прямо.
– Все-таки ты переспал с ней, – встретил меня голос друга, когда я вернулся в свою квартиру.
Лёва сидел в кресле и пил виски в темноте. У моего друга и одновременно зама имелись ключи от моего жилья, поэтому неудивительно, встретить его здесь.
После того, как Илонка вышла из своей квартиры и села на электричку, я добрался до конечной станции. Успокоился, только когда увидел, как она выходит на перрон. Да, так лучше. Пусть отсидится пару дней за городом и ненавидит меня. Ей нужно все обдумать, переосмыслить.
– Я ведь сразу сказал, не трогай дочь Бэлки, – вздохнул друг, – Пусть бы сами разбирались.
– Лёв, ты же знаешь какая она, – тихо ответил, наливая виски в свой стакан, – Она бы растоптала девчонку.
– Да, ты прав, – друг помолчал, – А так ее растоптал ты.
Я молчал. А что еще говорить? Друг прав. Да и не планировал я ничего в отношении Илоны. Мне первого взгляда хватило, чтобы понять: не мое это. Она слишком мягкая и неопытная. Она другая. Но она как-то смогла зацепить меня. Сам не знаю чем. Изначально я должен был держаться от нее подальше. Но как-то не вышло.
Опустошил стакан. Алкоголь обжег горло. Вспомнил ее лицо, слезы, текущие по щекам. Тихий голос, говорящий, чтобы я ушел. В памяти четко отпечаталась картинка, где ее ногти врезаются в нежную кожу, и крохотные капли крови проступают на ней.
А еще я четко помнил ее слова о том, что она любит. Меня. А вот это уже зря. Нельзя меня любить. Нельзя. И было это до того, как она правду всю узнала. Любит ли теперь? Сомневаюсь.
– Что будем делать? – тихо спросил Лёва.
– Пусть забирает все к чертям, – решил я, – Бэлла слишком тупа, чтобы управлять компанией в одиночку. Она все равно продаст ее мне.
– Понятно, – сказал друг, – Я подготовлю документы.
Лева встал с кресла. Помедлил секунду.
– Говори уже, – велел я, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана.
– Ты вернешь ее? – тихо спросил друг, – Вкусняшку я имею в виду.
Я молчал, прикидывая, нужна ли она мне, и главное, нужен ли я ей.
– Сомневаюсь, – честно ответил я.
– Где она? – спросил Лева.
– Едет к отцу, – предположил я, – В этот самый момент ей уже должны звонить с приятными новостями.
– Он правда ее отец? – просил Лева.
– Правда, – ответил я, – Он сам не знал, что Бэлла от него залетела. Когда Илонку нашел, сразу понял, кто ее отец. Похожа она на них. И тест подтвердил.
– Ясно, – Лева вышел из комнаты, – Ты бы съездил к ней? Матвей хороший мужик, объяснишь все. Он поможет.
– Суета это, – ответил я, не открывая глаз.
Матвей да, он мужик справедливый.
Электричка дошла до конечной станции. Я вышла из вагона. Темно. Поселок не знакомый. И как-то зябко. Зазвонил мой сотовый. Сначала не хотела брать. Потом посмотрела на номер телефона. Не знакомый.
– Слушаю, – тихо ответила я, садясь на лавку на перроне.
– Илона Сладковская? – раздался глубокий мужской голос.
– Так точно, – ответила я.
В трубке секунду помолчали. Услышала глубокий вдох.
– Понимаю, это звучит немного невероятно, но… – начал мужчина, прокашлялся. Судя по кашлю – минимум астматик, – но Вы не могли бы сказать, где находитесь и за Вами придет машина. Нам нужно поговорить об одном очень серьезном деле.
– Простите, но меня в данный момент не очень интересуют серьезные дела, – честно ответила я, собираясь сбросить вызов.
– Это касается Вашего отца, – перебил меня незнакомец.
– Как чудесно! – не выдержала я, – Меня сегодня и мать посетила и отец? Зашибись.
– Изабэлла была у тебя? – потребовал голос. И что-то мне подсказало, не стоит сейчас бросать трубку.
– Ну, если ее так зовут, то да, была, – вздохнула я.
– Ты где, девочка? – уже спокойнее потребовал голос. И я честно ответила адрес. Меня обещали забрать через полчаса.
Я осталась сидеть на лавке. Полчала – это мало, но вполне достаточно, чтобы все обдумать и осмыслить. Почему-то из всей ситуации мне больше всего обидно от действий Спартака. Переспал и забыл, а мне теперь мучиться. Гад, что еще сказать.
Знала точно, мать мне не нужна. Жила я ведь как-то без нее. Просто обидно, что она с такой ненавистью ко мне. Права была бабушка, когда говорила, что матери у меня нет. Права.
Ну, что ж. Посмотрим, что у меня за отец. Небось, такой же. Как они меня все кругом достали.
Машина за мной пришла, как и обещал мужчина по телефону, ровно через полчаса.
– Илона? – услышала вопрос молодого парня в паре метров от лавки, с которой я уже практически срослась.
– Типа того, – ответила я и встала.
Парень подхватил мою сумку и пошлее в сторону выхода с вокзала. Поплелась следом.
Через полчаса машина остановилась перед массивными воротами. Раздался щелчок, и ворота разъехались в стороны, пропуская нас во двор. Еще через пару минут машина остановилась около крыльца. Деревянная дверь распахнулась и на пороге у видела седовласого мужчину. Он стоял, опираясь на трость, и смотрел на меня.
– Доброй ночи, – поприветствовала я незнакомца.
– Здравствуй, Илонушка, – ответил мужчина. При более тщательном осмотре поняла, что он не настолько стар, как мне показалось с первого взгляда. Просто весь седой.
– Вы не могли бы быстрее рассказать мне то, что хотели, – устало попросила я, – И я поеду. Мне еще в город возвращаться. Домой.
– Проходи, – мужчина отступил внутрь дома и похромал в сторону одной из дверей.
Оказавшись в просторном кабинете, погруженном в полумрак, мужчина остановился в центре комнаты. И повернулся ко мне.
– Есть все основания полагать, – прокашлявшись, начал говорить мужчина, – Что я твой отец.
– Отлично, – округлила глаза, но без особого энтузиазма от столь «радостной» новости, – Теперь я могу идти? Всех благ, батюшка!
Я собралась выйти из комнаты и сбежать из этого места, как можно быстрее и дальше. Устала я от непонятных мне интриг, новостей и вообще всяческих событий.
– Мы с Бэллой много лет назад. Периодически встречались. Я был женат, она… – мужчина запнулся, – Она была легкого поведения. Крайне легкого.
– Вах, да моя мать проститука, – наигранно весело проговорила я.
– Да, так и было, – продолжал говорить мужчина, – Она забеременела. Я точно знал, что ребенок от меня. Поскольку в тот период она жила под моим покровительством. Я настаивал на аборте. И она его сделала. Я так думал в тот момент. Мне пришлось уехать из страны на год. А когда я вернулся, Бэлла пропала. Спустя несколько лет она вновь появилась. За тебя она ничего не говорила. Да я и не спрашивал. Это моя вина. Мне нужно было все проверить самому, и убедиться, что она не оставила ребенка.
– И что бы Вы сделали тогда? – предположила я, – Убили бы?
– Нет, что ты! – возразил мужчина, – Я бы забрал тебя к себе.
– А как же Ваша жена? – усмехнулась я, – Она бы воспитывала падчерицу?
– Она умерла двадцать лет назад, – вздохнул мужчина, – Но думаю да, она была чудесной женщиной, приняла бы тебя.
– Угу, чудесной женщиной вооот с такими рогами, – хмыкнула я, – Ладно. Я, наверное, поеду.
– Илона, – остановил меня голос отца уже в пороге, – Просто останься на ночь. Утром тебя отвезут.
Поразмыслила, все равно хуже уже не будет. Да и идти на ночь глядя нет особого желания.
– Как Вас зовут? – посмотрела через плечо на мужчину.
– Матвей Макарович Дробник, – ответил отец.
Я кивнула и вышла из комнаты. Под дверью меня ожидала пожилая женщина.
– Прошу следовать за мной, я провожу Вас в Вашу комнату, – уважительно проговорила тетка.
– Ну-ну, – вздохнула я, и поспешно добавила, – Спасибо.
Добродушная на вид тетка улыбнулась. А я поплелась следом.
Оказавшись в просторной комнате в розовых тонах, устало прислонилась к двери. Побродила по комнате, поняла, что есть отдельная ванна и удобная кровать. Вымылась. Надела пижаму и улеглась в кровать.
В дверь тихо поскреблись.
– Да? – почему-то испугалась я.
– Это я, Анна, – услышала голос тетки, – Можно мне войти?
– Да, – ответила я и натянула одеяло до самого подбородка.
Тетушка держала в руках поднос со стаканом молока и печеньем. Вах, как в лучших домах Парижу!
– Я оставлю на столике, – добродушно улыбнулась Анна и ушла, закрыв за собой дверь.
Выбралась из кровати. Выпила молоко, закусила печеньем и теперь уже сытая развалилась на постели. Думала, не усну. Нет, отрубилась практически мгновенно.
Утром меня разбудили совершенно в непривычной для меня манере. По мне кто-то ползал.
Открыла один глаз. Ребенок. Откуда? Мелкая девчонка лет пяти на вид, развалилась на моей кровати и дергала меня за волосы.
– Пливет! – поздоровались со мной, – А я все жду, когда ты плоснёшься! Уже завтлакать пала!
– Ты кто? – улыбнулась я, не возможно было без улыбки смотреть на эту принцессу.
– Я Малта! – беззубая улыбка засияла, кажется, на всю комнату, – А ты Илона! Ты мое тетя. Я точно знаю. Мне Аня сказала. Давай, пойдем кашу есть. Она вкусная!