Тут телефон зазвонил у Гленна.
– Брэнсон. О, уже? Отлично, через час буду. – Дав отбой, он положил мобильник на стол и обратился к Рою: – Компания сотовой связи «Водафон» только что прислала распечатку контактов Майкла Харрисона. Не хочешь смотаться ко мне и помочь разобраться?
Грейс ненадолго задумался, затем сверился с ежедневником в «Блэкбери». Следующую пару часов Рой намеренно оставил свободными, чтобы подготовить для процесса по делу Суреша Хуссейна кое-какие документы, которые он должен был продемонстрировать Элисон Воспер на планерке в 12:30. А потом Грейс еще собирался изучить отчет судмедэкспертов по делу Томми Литла. Но последнее и так прождало целых двадцать семь лет, так что еще один день погоды точно не сделает. В то время как исчезновение Харрисона отлагательства не терпело. Пускай никого из близких этого парня Рой в глаза не видел, однако не сочувствовать им не мог. В особенности невесте. Ему ли не знать, насколько мучительно бесследное исчезновение любимого человека. И если сейчас он способен хоть как-то помочь, то должен сделать все возможное.
– Да, конечно, – согласился Грейс.
Гленн принялся за салат, к рыбе же больше не притрагивался, в то время как Рой с аппетитом уминал свой пудинг, попутно разглагольствуя:
– А еще я недавно прочитал, что французы пьют красного вина больше, чем мы, но живут дольше. Японцы едят рыбы больше англичан, но вина пьют меньше и живут дольше. Немцы едят больше говядины, баранины и свинины, пьют больше пива, но тоже живут дольше англичан. Знаешь, какова мораль сей истории?
– Нет.
– Убивает вовсе не то, что ты ешь и пьешь, – убивает английский язык.
– Просто железная логика, – ухмыльнулся Брэнсон. – За это я тебя и люблю.
– Ладно, давай отыщем Майкла Харрисона, и будешь отдыхать в выходные с чистой совестью.
Гленн сдвинул рыбу на край тарелки и допил колу.
– В этой бурде полно искусственных подсластителей, – осуждающе изрек Грейс, кивнув на стакан товарища. – В Интернете мне попадалась теория, что из-за употребления сладких газированных напитков может развиться волчанка.
– Волчанка? Господи, а это еще что такое?
– Кое-что похуже ртути.
– Спасибо, жеребец.
– А вот теперь ты мне просто завидуешь.
Когда, загнав машину на стоянку, друзья вошли в облупленное шестиэтажное здание, в котором располагалось брайтонское отделение полиции, Грейса охватила ностальгия. Этот участок имел репутацию самого беспокойного и деятельного в Великобритании. Шум и гам здесь стояли едва ли не постоянно, и годы, проведенные в этом месте – а Рой поработал тут без малого пятнадцать лет, – он неизменно вспоминал с теплотой. Именно этой деловой суеты ему больше всего не хватало после недавнего перевода в относительную тишину Управления уголовного розыска на окраине города.
Поднимаясь по бетонной лестнице, на синих стенах которой висели такие знакомые информационные доски с правилами распорядка и объявлениями, Рой уже по одному только запаху ощутил, что находится в полицейском участке. Он тут не такой, как в больницах, школах или зданиях гражданских служб, – здесь пахнет напряженной энергией.
Они миновали четвертый этаж, где когда-то располагался его кабинет, и двинулись по коридору пятого. Прошли мимо стенда с огромным заголовком «Общий уровень раскрываемости преступлений: апрель – 27,8 %». Наконец Брэнсон провел Грейса в длинный узкий кабинет, в котором он временно разместил группу, занимающуюся делом об исчезновении Майкла Харрисона. Шесть столов, на каждом современный компьютер. На данный момент не пустовали только два стола, и за ними работали полицейские, которым Рой симпатизировал, – детектив-констебль Ник Николл и детектив-сержант Белла Мой. Также в помещении стоял офисный мольберт «Саско», на стене висела чистая белая доска, а рядом с ней – крупномасштабная карта Суссекса с незамысловатым орнаментом из цветных кнопок.
– Кофе? – предложил Гленн.
– Спасибо, пока не хочу.
Они остановились возле стола Беллы, обложенного аккуратными стопками бумаг, среди которых затесалась открытая коробка шоколадных шариков «Мальтезерс».
Указав на бумаги, женщина сообщила:
– Из «Водафона» прислали распечатку телефонных звонков Майкла Харрисона с утра вторника до девяти часов утра сегодня. А еще я на всякий случай запросила информацию и по четверым его приятелям, вместе с которыми он был на мальчишнике.
– Хорошая идея, – закивал Брэнсон, явно одобряя инициативу сотрудницы.
Белла указала на экран своего компьютера:
– Я отметила на карте вышки мобильных операторов, которыми пользовались эти пятеро – «Ориндж», «Водафон» и «Ти-Мобайл». «Ориндж» и «Ти-Мобайл» работают в более высоком частотном диапазоне, нежели «Водафон», чьей сотовой связью пользуется Харрисон. Последний раз сигнал с его мобильника зарегистрирован на базовой станции, располагающейся на вышке в Пиппингфорд-Парке, в квадрате А – двадцать два. Однако я выяснила, что эта вышка вовсе не обязательно была ближайшей к нему, потому что в случае загруженности сети сигналы передаются на следующую доступную вышку.
«А эта барышня далеко пойдет», – подумал Грейс.
Рассмотрев карту, он поинтересовался:
– Каково расстояние между вышками?
– В городах около ста ярдов. В сельской местности – уже несколько миль.
По опыту Рою было известно, что вышки операторов сотовой связи служат своего рода маяками. Телефоны – не важно, говорят по ним или же они находятся в режиме ожидания, – постоянно посылают сигналы на ближайший маяк. Отследить передвижения пользователя на основе данной информации несложно. И все же в городе сделать это гораздо проще, чем в сельском районе.
Белла встала из-за стола, подошла к висевшей на стене карте Суссекса и указала на синюю кнопку в центре Брайтона, окруженную зеленой, фиолетовой, желтой и белой кнопками.
– Мобильник Майкла Харрисона я отметила синим. Его четверых друзей – другими цветами.
Грейс внимательно следил за ее пальцем, перемещающимся по карте по ходу повествования.
– Как мы видим, во вторник все пятеро держались вместе с семи до девяти вечера. – Она указала на три сменившиеся дислокации. – В каждом из этих мест находится паб. А вот дальше становится интереснее. – Палец передвинулся в точку в нескольких милях к северу от Брайтона. – Видите, все пять кнопок здесь рядышком. А потом их остается только четыре. Вот тут.
– Зеленая, фиолетовая, желтая и белая, – подхватил Брэнсон. – Синей нет.
– Именно, – кивнула Белла.
– А как после этого меняла положение синяя кнопка?
– Никак, – женщина выразительно покачала головой, – она просто исчезла.
– Значит, они разделились примерно в… около восьми сорока пяти вечера? – уточнил Грейс.
– Если только Харрисон не выронил где-то телефон.
– Разумеется, это тоже исключать нельзя.
– В итоге мы имеем участок радиусом в восемь миль, примерно в пятнадцати милях к северу от Брайтона, – подытожил Гленн.
– А мобильник Харрисона все еще подает сигналы? – спросил Грейс, на которого ум Беллы в сочетании с ее внешней привлекательностью произвели немалое впечатление.
Он встречался с этой девушкой раньше, но прежде никогда ее не замечал, только сейчас разглядел по-настоящему. У нее было очень симпатичное личико и, если только она не носила в бюстгальтере булыжники, действительно большая грудь – как раз к таким женщинам Рой и питал слабость. Он одернул себя: сейчас нужно думать в первую очередь о деле. Затем, однако, не удержался и мельком взглянул на руку Беллы – нет ли там обручального кольца. Нет, только колечко с сапфиром, причем не на безымянном пальце. «Ага, учтем на будущее!»
– Последний сигнал поступил во вторник вечером, в восемь сорок пять. С тех пор ничего.
– И какие у вас соображения, Белла? – поинтересовался Грейс.
Девушка на мгновение задумалась, устремив на него взгляд своих живых голубых глаз. На лице ее, однако, отражалось лишь уважение к старшему по званию.
– Я поговорила с техником компании «Водафон». По его словам, мобильник Харрисона либо выключен, причем с самого вечера вторника, либо находится вне зоны действия сети.
Рой кивнул.
– Итак, что мы имеем. Майкл Харрисон – энергичный и удачливый бизнесмен. На завтра у него назначена свадьба с очень красивой, как все уверяют, женщиной. За двадцать минут до автокатастрофы, унесшей жизни четырех его друзей, телефон Харрисона перестал функционировать. Последние несколько лет он тайно переводил деньги со счета своей компании в банк на Каймановых островах – нам доподлинно известно о сумме примерно в миллион фунтов. А его деловой партнер, который должен был участвовать в том роковом мальчишнике, по какой-то причине отсутствовал. Я пока ни в чем не ошибся?
– Нет, все правильно, – заверил его Брэнсон.
– Таким образом, возможно, Майкл Харрисон мертв. Или же хитроумно подстроил собственное исчезновение.
– Необходимо проверить район, который выделила Белла. Заглянуть во все пабы, куда он мог наведаться. Поговорить со всеми, кто его знает.
– А потом?
– Нам нужны факты, Гленн. Давай сначала соберем все факты. Если они не приведут нас к пропавшему, тогда уже начнем строить догадки.
В этот момент зазвонил телефон на столе Беллы. Она взяла трубку, и почти сразу же ее лицо приняло выражение напряженного внимания.
– Вы уверены? – спросила молодая женщина. – Именно во вторник? Затрудняетесь сказать точно? И никто другой не мог его взять? – После небольшой паузы она продолжила: – Да, согласна. Спасибо вам большое, это может оказаться очень важным. Не продиктуете свой телефон?
Белла записала в блокноте: «Шон Хулигэн», а затем вывела рядом номер.
– Еще раз спасибо, мистер Хулигэн, мы непременно с вами свяжемся.
Она повесила трубку и по очереди взглянула на Грейса и Брэнсона.
– Звонил Шон Хулигэн, владелец похоронного бюро, где работал Роберт Хулигэн, его племянник. Они только что обнаружили, что у них пропал гроб.