«Я в гробу? Мертвый?»
В голове как будто запустили паровой молот, в глотке пересохло. Молодой человек попытался открыть рот, однако губы не разлипались. По жилам струился ледяной холод.
«Я умер».
– Ты находился в мерзком, наполненном водой гробу, насквозь промокший, скрюченный ревматизмом, а теперь лежишь на чистенькой койке, сухой и удобной. Ты умирал. А теперь, возможно, не умрешь, однако хочу подчеркнуть: ключевое слово – «возможно»!
Голос растворился во мраке. Майкл погружался в темноту, падал в шахту лифта: все падал, падал, и стены неслись мимо него. Он попытался закричать, но губы не двигались. Что-то крепко сжимало рот. Ему только и удалось издать паническое мычание.
Затем странный голос раздался снова, очень близко, как будто незнакомец спускался вместе с ним в кабине лифта.
– Ты слышал про кота Шрёдингера, Майк?
Они по-прежнему двигались вниз. Сколько же тут этажей? Хотя какая, впрочем, разница?
– Неужели нет? Физику-то в школе учил?
Кто это? Где он?
«Дэйви», – произнес Харрисон, однако наружу пробились лишь нечленораздельные звуки.
– Если ты хоть сколько-нибудь интересуешься наукой, Майк, то обязан был слышать про этот феномен. Кот Шрёдингера находится в ящике, и он одновременно жив и мертв. Прямо вот как ты сейчас, друг мой.
Майкл почувствовал, что теряет сознание. Лифт уже вовсю раскачивался на тросах, тьма с неистовой скоростью нарезала вокруг него круги. Он закрыл глаза. Затем внезапно ощутил вспышку тепла, и мрак под веками залила краснота. Харрисон открыл глаза, но тут же зажмурился от ослепляющего света.
– А вот засыпать не надо, Майк. Как раз сейчас нужно бодрствовать. Еще не хватало, чтобы ты окочурился тут у меня, проблем не оберешься. Вскоре я дам тебе еще воды и глюкозы, потому что с едой спешить нельзя. Я обучен подобным вещам – поверь мне, ты в надежных руках. Меня натаскивали воевать в джунглях. Я и сам умею выживать, и знаю, как помочь выжить другим. Тебе повезло, что я подвернулся, правда. Но сейчас важно не давать тебе заснуть. Так что поболтаем немного, чтобы получше узнать друг друга, – так сказать, скорешимся маленько, лады?
Майкл снова попытался заговорить, но издал лишь очередную порцию бессвязных звуков. Он напряг память: всплыло ощущение, как его вытаскивают из гроба, как он лежит на чем-то мягком в фургоне – или это было на мальчишнике? Может, это кто-то из его друзей? Вот только они все вроде как мертвы. Тогда Марк? Как же хочется спать, просто закрыть глаза и заснуть.
Внезапно по лицу его хлестнула холодная вода. От неожиданности он распахнул глаза и заморгал в мокрую тьму.
– Всего лишь не даю тебе задремать, без обид, братан. – Теперь южнолондонский выговор почти исчез, остался лишь австралийский акцент.
Майкла снова затрясло, но вода действительно несколько привела его в чувство. Он хотел пошевелить руками, чтобы проверить, не лежит ли по-прежнему в гробу, однако они не двигались. Ноги тоже не слушались, как будто были связаны. Тогда он попробовал приподнять голову, чтобы коснуться крышки, но сил ему хватило только на пару дюймов.
– Наверняка тебе интересно, кто я такой и где ты находишься?
Опять вспыхнул свет, и ослепленный Харрисон крепко зажмурился. Сетчатку обожгло, словно от взгляда на солнце. Он снова замычал.
– Все в порядке, Майк, отвечать не надо. Это из-за скотча, с ним разговаривать не получится. Говорить буду я, а ты только слушай – то есть пока тебе не полегчает. Договорились?
Майкла охватило недоумение, а вместе с ним закралась и тревога. Сплошь какая-то бессмыслица, – может, это всего лишь сон или галлюцинация?
– Для начала, дружище, я объясню тебе здешние правила. Ты не спрашиваешь, как меня зовут, и не спрашиваешь, где находишься. Усек?
Харрисон лишь промычал в ответ что-то невразумительное.
– Ну да я все равно потом напомню тебе об этом. «Мизери» по Стивену Кингу, часом, не смотрел?
Слова незнакомца пробились через затуманенное сознание Майкла, однако он не понял, был ли вопрос адресован ему или кому-то другому. «Мизери». Да, что-то такое припоминалось. Кэти Бейтс. Харрисон попытался спросить, не играла ли она в этом фильме, но чертовы губы не шевелились, получилось лишь:
– Ммгг.
– Кино такое было. Помнишь, Джеймс Каан попадает в плен к своей фанатке, Кэти Бейтс, и она потом кувалдой ему ноги разбивает, чтобы он не смог сбежать? Хотя, вообще-то, в книге было не совсем так. Ты знал об этом, Майк?
– Ммгг.
– В книге она отрезает ему ступню и прижигает культю паяльной лампой. Чтобы отколоть такой номер, нужно быть напрочь рехнувшимся – тебе так не кажется?
Майкл вглядывался во тьму, пытаясь различить черты незнакомца, разглядеть лицо, чтобы определить, откуда же исходят слова – сверху, снизу, изнутри его?
– Тебе так не кажется, а, Майк?
– Ммгг.
– Я пять дней слушал ваши разговоры, Майк. Тебя и твоего дружка, Дэйви. Уж представляю, как ты с ним обломался, – на твоем месте я бы тоже расстроился. – Незнакомец рассмеялся. – Ну в смысле, это надо же было такой невезухе случиться. Лежишь в гробу, а единственный человек во всем мире, который знает, что ты жив, – гребаный даун! – Он помолчал немного, а затем продолжил: – Разумеется, Майк, я тоже был рядом, просто не хотел вмешиваться. Принцип взломщиков – не встревай в чужой базар. Ну, если и не взломщиков, то уж мой личный точно. Как ты там?
Голова Майкла раскалывалась от пульсирующей боли, тьма вокруг вертелась все быстрее.
– Да ты вполне ничего. Еще сутки провел бы в могиле – так бы там и остался. Но теперь-то с тобой все будет в порядке. У меня мигом наберешься сил. Тебе повезло, я бывший десантник, проходил подготовку в австралийском спецназе. Служил там связистом. О выживании мне известно все, и вряд ли кто-то поможет тебе лучше, Майк. По-моему, это дорого стоит, а? Я о деньгах толкую, дружище. О больших деньгах! О бабле!
– Ммгг.
– Вот только, боюсь, мне потребуются кое-какие доказательства, Майк. Понимаешь, о чем я говорю? Доказательства того, что ты – это ты, улавливаешь?
Майкл снова зажмурился от очередной вспышки света. Затем открыл глаза и уловил поблескивание стали.
– Будет немножко больно, но беспокоиться не о чем, Майк. Я не собираюсь уподобляться Кэти Бейтс – я не какой-то там псих, так что зря калечить тебя не стану. Это нужно для пользы дела.
А затем Майкл сквозь бред ощутил нестерпимую боль в левом указательном пальце. Он взревел в мучении, и исторгшийся из легких шквал воздуха просочился сквозь скотч тоненьким визгом банши.
65
Когда незадолго до полуночи Грейс вернулся в Брайтон, сна у него не было ни в одном глазу. Очевидно, сказалось действие эспрессо, которым его щедро угостил Кандилл. Ни с того ни с сего полицейский решил немного отклониться от маршрута и проехать мимо офиса «Дабл-М пропертис», расположенного на улице рядом с железнодорожным вокзалом.
К его удивлению, возле здания стоял «БМВ» Уоррена. Рой припарковался перед внедорожником, выбрался из машины на тротуар и посмотрел наверх. На четвертом этаже горел свет, и тогда, вновь действуя исключительно по наитию, Грейс подошел к входной двери и нажал на панели домофона кнопку «Дабл-М».
Через пару секунд из динамика раздался голос Марка, хриплый и настороженный:
– Да?
– Мистер Уоррен, это детектив-суперинтендант Грейс.
Воцарилось продолжительное молчание. Наконец последовал ответ:
– Заходите.
С пронзительным скрежетом открылся автоматический замок, Грейс толкнул дверь и поднялся на три пролета по узкой крутой лестнице.
Марк, бледный как полотно и, как показалось Рою, донельзя встревоженный, распахнул стеклянную дверь в приемную.
– Довольно неожиданно, господин полицейский, – промямлил он.
– Да просто проезжал мимо, увидел у вас свет и подумал, почему бы нам не переговорить по-быстрому. Возможно, вам захочется узнать новости.
– Э-э-э… Да, конечно. Спасибо.
Уоррен нервно глянул на открытую дверь кабинета позади, где, судя по всему, работал до визита Грейса, и повел его в другую сторону, в переговорную – холодную комнату без окон. Включив свет, Марк предложил полицейскому стул за зеркально отполированным столом для совещаний.
Прежде чем сесть, Рой пошарил в кармане и достал браслет, который ему дала Эшли.
– Вот, нашел на лестнице, – может, он принадлежит кому-то из здешних сотрудников?
– На лестнице? – переспросил Марк, уставившись на вещицу.
Рой кивнул.
– Дело в том, что это мой браслет… Видите, у него магнитики на концах? Я ношу его из-за воспаления локтевого сустава. И… И понятия не имею, как он там оказался.
– Хорошо, что я его заметил.
– Да уж… Спасибо, – проговорил совершенно сбитый с толку Уоррен.
Грейс заметил на стенах ряд фотографий в рамках: перестроенный в жилой дом бывший склад в Шорхем-Харборе, высокий особняк с террасами в стиле регентства и современное офисное здание – последнее он даже признал, видел его на Лондон-роуд на окраине Брайтона.
– Это все ваша работа? – поинтересовался Рой.
– Да. – Повертев браслет в руках, Марк в конце концов надел его на правое запястье.
– Впечатляет, – кивнул на фотографии полицейский. – Похоже, бизнес у вас процветает, грех жаловаться.
– Спасибо. Да, дела хорошо идут.
Помня о выволочке, которую Эшли устроила ему за хамство в адрес детектива-суперинтенданта на свадьбе, Уоррен теперь старательно изображал вежливость:
– Хотите кофе или еще что-нибудь?
– Нет, спасибо. У вас с Майклом Харрисоном равные доли акций?
– Э-э-э… Нет, у него контрольный пакет.
– Ах вот как! Значит, деньги в дело вложил он?
– Да. То есть две трети. А я добавил остальное.
Внимательно наблюдая за реакцией Марка, Грейс спросил:
– И между вами не возникало трений на почве такого дисбаланса?
– Никаких, господин полицейский… Мы прекрасно ладим.
– Хорошо. Что ж… – Рой подавил зевок. – Утром мы расширяем зону поисков. Как вы, думаю, уже в курсе, сегодня у нас была ложная тревога.