– Как бы бездушно это ни звучало, но с близкими погибших как раз таки предпочтительнее общаться через несколько часов после получения ими страшного известия, когда вероятность разговорить их выше всего. Видишь ли, первая автоматическая реакция на утрату – шок, и в таком состоянии говорить люди станут. Но часов примерно через двенадцать, когда подтягиваются родные и друзья, они уже сплачиваются и замыкаются в себе. Так что, если хочешь выяснить что-то существенное, по моему опыту, нужно действовать именно в это время.
– Тебе нравится то, чем ты занимаешься? – поинтересовалась Клио.
Рой глотнул кока-колы.
– Да, нравится. Кроме тех случаев, когда недалекие коллеги начинают ставить мне палки в колеса.
Клио принялась ковыряться в своем напитке коктейльной шпажкой, словно бы что-то искала, и на какое-то мгновение взгляд молодой женщины стал таким же пристальным, как когда она брала в морге образцы почвы из-под ногтей у мертвецов. Грейс невольно призадумался: интересно, каково будет заниматься с ней любовью? Конечно же, если до этого дойдет. Не вспомнит ли он, увидев обнаженную Клио, обо всех тех обнаженных трупах, что они вместе разглядывали в секционном зале? Не отобьет ли у него желание осознание того факта, что под ее прекрасной кожей располагаются такие же отвратительные, склизкие, покрытые слоем жира внутренние органы, что и у всех остальных людей и млекопитающих?
– Рой, я давно уже хотела у тебя кое-что спросить. Разумеется, я читала те статьи в газетах на прошлой неделе. Как у тебя возник интерес к сверхъестественному?
Настала очередь Грейса ковыряться в напитке. Он принялся давить пластмассовой шпажкой дольку лимона, выжимая сок в кока-колу.
– Когда я был ребенком, мой дядя – брат отца – жил на острове Уайт, в Бембридже. Каждое лето я гостил у него неделю – просто обожал эти поездки. У них с женой было двое сыновей: один чуть постарше меня, а другой немного младше. В известном смысле я рос вместе с ними лет с шести. Ты бывала когда-нибудь в Каусе?
– Да, папа много раз брал меня на Каусскую регату.
– Ты еще скажи: «Мой батюшка имел обыкновение…» – передразнил Рой аристократический выговор Клио.
Улыбнувшись и чуть покраснев, она в шутку стукнула его по руке:
– Хватит уже дразниться! Давай продолжай!
– У дяди с тетей был маленький домик, а прямо напротив него стоял здоровенный такой особняк, в четыре этажа. И в нем жили две милые старушки, которые постоянно сидели у большого эркерного окна на верхнем этаже и махали нам рукой всякий раз, когда мы их видели. Когда мне исполнилось четырнадцать, мои родственники продали свой дом и эмигрировали в Новую Зеландию, так что я не возвращался туда лет восемь. И вот однажды весной, незадолго до нашей с Сэнди свадьбы, мы отправились в небольшое путешествие, и я подумал, что будет здорово показать ей Каус и место, куда я в детстве не раз ездил на каникулах и где провел столько счастливых дней.
Грейс прервался, чтобы закурить сигарету, заметив при этом, что Клио удивленно нахмурилась, а затем продолжил:
– В общем, мы добрались до бывшего дядиного дома и увидели, что красивый особняк напротив сносят – чтобы освободить место для многоэтажки. Я поинтересовался у рабочих, что случилось с теми двумя старушками, и они познакомили меня с застройщиком. Этот мужчина прожил в Каусе всю свою жизнь и знал там буквально каждого. И он сказал мне, что дом пустовал более сорока лет.
Рой затянулся сигаретой.
– История следующая: жили-были две старушки, родные сестры – обе потеряли мужей в Первую мировую. Они стали неразлучны, а потом одной диагностировали рак, и другая решила, что одной ей жить ни к чему. Вот они и отравились газом, как раз сидя перед эркерным окном. Это произошло в одна тысяча девятьсот сорок седьмом году.
Какое-то время Клио молчала, обдумывая услышанное. А потом спросила:
– И ты никогда не видел их на улице?
– Нет. Я был ребенком и навряд ли удивлялся тому, что они не выходят из дома. Считал вполне естественным, что некоторые старики ведут подобный образ жизни.
– А твои дядя и тетя?
– Потом я поговорил с ними об этом, специально позвонил в Новую Зеландию. Они сказали, что махали рукой пустому окну только из одолжения нам, а сами считали, что эти две старушки – наши воображаемые друзья!
– Но для вас они были реальными?
– Я покопался в газетных архивах и нашел фотографии обеих женщин: это точно были они. У меня не возникло абсолютно никаких сомнений – те самые старушки, которым я в детстве столько лет махал рукой и которые неизменно отвечали мне.
– Просто потрясающе! Очень впечатляющая история. И как ты все это объясняешь?
Тут Грейс заметил, что стакан Клио уже опустел.
– Хочешь повторить?
– Почему бы и нет? Только теперь моя очередь платить.
– Я заставил тебя ждать час двадцать, так что я покупаю выпивку. И не спорь!
– При условии, что я плачу на нашем следующем свидании, – хорошо?
Они встретились взглядами и улыбнулись друг другу.
– Договорились.
Клио нетерпеливо побарабанила наманикюренным пальцем по столу.
– Ну и как ты объяснишь эту историю?
Заказав для нее третью порцию клюквенной водки, Рой ответил:
– Насчет призраков у меня есть несколько теорий. – Чуть помявшись, он продолжил: – Этим я хочу сказать, что, по моему мнению, существуют различные типы привидений…
Его прервал звонок мобильника. Извинившись перед женщиной, он ответил резче обыкновенного:
– Суперинтендант Грейс, слушаю.
Это оказалась констебль Бутвуд из оперативного штаба:
– Прошу прощения за беспокойство, сэр. У нас тут новости. Вы скоро вернетесь?
Рой взглянул на Клио. Прерывать свидание ему совершенно не хотелось, но ничего не попишешь.
– Ладно, буду через пятнадцать минут, – произнес он, не скрывая досады.
74
Несмотря на позднее время, в оперативном штабе по-прежнему царила атмосфера деловой сосредоточенности. Когда в пять минут одиннадцатого Грейс вновь появился в помещении, почти все столы рабочей секции, выделенной для операции «Сальса», были заняты. Ник ковырялся вилкой в каком-то китайском блюде, Белла жевала яблоко, а Эмма-Джейн сидела как приклеенная перед экраном компьютера, потягивая через соломинку черносмородиновую «Рибену». Все трое даже не заметили появления Роя.
– Ну что, как дела? – поприветствовал он их.
Подчиненные тут же повернулись к нему. Белла Мой доложила с набитым ртом:
– Гленну пришлось поехать домой, возникли проблемы с няней. Обещал вскоре вернуться.
– Замечательно! Это потрясающее известие вы и хотели мне сообщить?
Детектив-констебль Бутвуд окинула начальника настороженным взглядом. Будучи новичком в команде, она еще не научилась разбираться, когда у него хорошее настроение, а когда он раздражен. Что ж, бдительность Эмма-Джейн проявляла весьма благоразумно: в данный момент состояние Грейса было пограничным, к тому же он очень устал.
– Сэр, поисковая группа обнаружила гроб в могиле, спрятанной на участке земли, который принадлежит компании «Дабл-М пропертис»… с помощью переданной вами схемы.
– Прекрасно! Великолепная новость! – Грейс вдруг осознал, что все трое по-прежнему не сводят с него глаз. Что-то не так, смекнул он. – В чем дело?
– Боюсь, сэр, новость не такая уж и хорошая. В гробу никого нет.
– Что, нашли просто пустой гроб? В указанном на схеме месте?
– Насколько я понимаю, да, сэр. – Бутвуд нервничала все сильнее.
– А в нем кто-нибудь находился? Я имею в виду, ранее?
– Так точно, сэр. Как нам сообщили, на крышке… на ее внутренней стороне, сэр, имеются признаки, указывающие на это.
– Давай без лишних церемоний, хорошо? Просто Рой.
– Да, сэр… То есть, хм, Рой.
Он ободряюще улыбнулся сотруднице, но в следующее мгновение лицо его снова приняло серьезное выражение.
– Так что за признаки?
– Следы чьих-то стараний выбраться из гроба – процарапать выход наружу.
– Значит, Майклу Харрисону, или кто там лежал, это удалось?
– Крышка была отвинчена и снята, сэр… Рой. И саму яму прикрыли листом рифленого железа, на который накидали веток и мха. Несомненно, могилу пытались спрятать.
Грейс утомленно оперся на поверхность рабочего стола.
– Ну и с кем, черт побери, мы имеем дело? С Гудини?
– Бессмыслица какая-то, – поддакнул Николл.
– Этот парень, Майкл Харрисон, имеет репутацию завзятого приколиста. И вот это совсем даже не бессмыслица, – брюзгливо отозвался Рой.
Усталость давала о себе знать, и его вдруг охватило раздражение, что он притащился сюда, а не остался в пабе, в обществе милой и прекрасной Клио Мори.
Решив, что ему необходимо поднять уровень сахара в крови – после сэндвича на ланч он больше ничего не ел и теперь ощущал сильный голод, – Грейс отправился к торговым автоматам, где купил двойной эспрессо, бутылку воды и батончик «Марс».
Когда же он вернулся в оперативный штаб, на ходу жуя шоколадку, Эмма-Джейн протянула ему телефонную трубку:
– Эшли Харпер. Требует позвать вас, утверждает, что дело срочное.
Рой торопливо проглотил «Марс» и взял трубку:
– Детектив-суперинтендант Грейс, слушаю вас.
– Это Эшли Харпер, – едва ли не истерично выпалила женщина. – Я только что получила эсэмэску от Майкла! Он жив!
– И что в ней говорится?
– Ну, что-то вроде «Жив. Позвони в полицию».
– А почему вроде?
– Просто не совсем правильно написано. Иногда сообщения получаются кривыми, верно?
– И больше ничего?
– Ничего.
Лихорадочно размышляя, Рой уточнил:
– Это пришло с его собственного номера?
– Да, с того, которым он всегда пользуется, – подтвердила невеста Харрисона.
Конечно, можно было бы отправить к ней Ника или Беллу, однако Рой решил, что ему не помешает встретиться с Эшли лично.
– Оставайтесь дома, мисс Харпер. Я немедленно выезжаю.
75
Марк мрачно созерцал свое отражение в затемненном стекле лифта, стремительно поднимающего его на пятый этаж Дома Ван Аллена. Ну надо же, как все запуталось! Казалось, вся его жизнь рушится.