Следующие два сообщения были от агента по недвижимости насчет сделки в Лидсе и от их юрисконсульта.
Шестое, в 23:05, от встревоженной донельзя Эшли. Ее тон даже несколько напугал Марка. Она ведь всегда была такой спокойной и невозмутимой.
«Марк, пожалуйста, очень тебя прошу, перезвони мне, как только прослушаешь это сообщение!» – едва ли не умоляла она со своим мягким, но явственным североамериканским акцентом.
Поколебавшись, Уоррен все-таки прослушал следующую запись. Снова от Эшли. На этот раз девушка уже пребывала в полной панике. Затем опять от нее и опять, все с промежутками минут в десять.
Десятое сообщение оказалось от матери Майкла. Она тоже была сама не своя:
«Марк, я оставила сообщение еще и на твоем домашнем телефоне. Пожалуйста, перезвони, как только прослушаешь».
Он поставил голосовую почту на паузу.
Да что там у них такое стряслось, черт побери?
Потом снова звонила Эшли, уже явно на грани истерики:
«Марк, произошла ужасная катастрофа. Пит, Роббо и Люк погибли. Джош в реанимации. Никто не знает, где Майкл. Боже, Марк, позвони мне, пожалуйста!»
Он воспроизвел запись повторно, отказываясь поверить в услышанное. Затем тяжело опустился на диванный подлокотник.
– Господи…
Собравшись, Уоррен прогнал оставшиеся сообщения. Все в том же духе – от Эшли и матери Майкла: «Позвони. Позвони. Пожалуйста, позвони!»
Марк залпом допил остатки виски, налил себе новую порцию, на этот раз побольше, и подошел к окну. Сквозь призрак собственного отражения он снова уставился на набережную. Понаблюдав некоторое время за снующими туда-сюда машинами, обратил свой взор на море. Вдали у горизонта различались две искорки огней – наверное, сухогруза или танкера, пересекающего Ла-Манш.
Марк размышлял.
«А ведь я и сам тоже попал бы в эту аварию, если бы рейс не задержали».
Однако этим его мысли не ограничивались.
Сделав глоток, молодой человек сел на диван. Спустя пару секунд, однако, зазвонил городской телефон. Уоррен подошел к аппарату и взглянул на высветившийся номер. Эшли. После четырех звонков телефон умолк, но тут же разразился трелью мобильник. Тоже Эшли. Немного подумав, Марк прервал вызов, переадресовав его на голосовую почту. Затем отключил мобильник совсем и снова уселся, вытащив подставку для ног. Откинулся на спинку дивана, держа стакан обеими руками.
В виски забрякали кубики льда.
«Да у меня руки дрожат», – понял Марк. И ему вдруг показалось, что у него сотрясаются вообще все внутренности. Он подошел к проигрывателю и поставил компакт-диск с произведениями Моцарта. Моцарт всегда помогал ему думать. А сейчас нежданно-негаданно возникла такая ситуация, что необходимо было обдумать очень многое.
Марк снова откинулся на спинку дивана и уставился в стакан, напряженно сосредоточившись на кубиках льда, словно это были карты, выпавшие ему при гадании. Только через час с лишним он снял трубку телефона и набрал номер.
7
Спазмы участились. Стиснув ноги, задерживая дыхание и крепко зажмурившись, Майкл пока еще был в состоянии противостоять мучительному желанию справить нужду под себя. Этого он допустить не мог – да ему была невыносима одна лишь мысль о том, как будут ржать эти сволочи, когда они в конце концов объявятся и обнаружат его плавающим в луже собственной мочи.
Но теперь Майкла по-настоящему одолевала клаустрофобия. Белый атлас словно бы стягивался вокруг него, опускаясь все ближе и ближе к лицу.
В луче фонарика часы показали 02:47.
«Блин! Да что эти ублюдки себе позволяют, на хрен? Два сорок семь! Где они, черт побери? Гуляют напропалую в каком-нибудь ночном клубе?»
Майкл уставился на белый атлас – башка трещит, во рту пустыня, ноги стучат друг о друга, пытаясь унять адскую боль в мочевом пузыре, отдающуюся по всему телу. Он понятия не имел, сколько еще сможет продержаться.
В отчаянии бедняга принялся молотить по крышке костяшками пальцев.
– Эй, вы! Сволочи! – заорал он.
Потом снова проверил мобильник. Нет сети. Проигнорировав уведомление, Майкл прокрутил телефонную книгу до номера Люка и щелкнул по иконке звонка. Из динамика раздался резкий писк, на экране высветилось «Нет связи».
Тогда он нашарил рацию, включил ее и снова прокричал в микрофон имена друзей. Еще ему смутно помнился тот незнакомый голос.
– Дэйви? Эй, Дэйви!
Ответом послужило лишь слабое потрескивание.
Ужасно хотелось пить, язык словно бы превратился в наждак. Может, они хотя бы оставили ему воды? Майкл слегка приподнял голову, больше высота гроба не позволяла. Приметив блеск бутылки, потянулся за ней. «Фэймос граус».
Разочарованный, он сорвал с горлышка обертку, отвинтил крышечку и сделал глоток. Какое-то мгновение спиртное ощущалось во рту сущим бальзамом, однако уже в следующее обернулось пламенем, обжегшим сначала глотку, а затем пищевод. Правда, потом ему немного полегчало. Майкл сделал еще глоток, после которого снова почувствовал себя получше. Напоследок хлебнув виски как следует, он завинтил бутылку.
И закрыл глаза. Головная боль вроде бы немного утихла. Да и в туалет тоже хотелось не так сильно.
– Сволочи… – простонал он.
8
Эшли походила на привидение. Длинные каштановые волосы обрамляли лицо – такое же бледное, как и у пациентов, лежавших на койках в палате у нее за спиной и окруженных сущим лесом капельниц, аппаратов искусственной вентиляции легких и мониторов. Молодая женщина стояла, прислонившись к стойке сестринского поста в реанимационном отделении Суссекской окружной больницы. И в своей беспомощности она казалась Марку еще даже прекраснее обычного.
Одуревший после бессонной ночи, в стильном костюме и безупречно чистых черных туфлях от «Гуччи», он подошел к Эшли и крепко обнял ее. Взгляд его блуждал вокруг: торговый автомат, фонтанчик с питьевой водой, таксофон под навесом из оргстекла. В больницах ему неизменно было не по себе. С тех самых пор, как он пришел однажды навестить отца после инфаркта, едва не обернувшегося летальным исходом, увидел, что некогда очень сильный мужчина выглядит теперь таким немощным, таким чертовски жалким и бесполезным, – и испугался. Так что сейчас Марк сжимал Эшли в объятиях не только ради того, чтобы утешить девушку: ему надо было хоть немного успокоиться и самому. Недалеко от ее головы на зеленом компьютерном экране мерцал курсор.
– О наконец-то, Марк! Слава богу, ты здесь! – Она вцепилась в него, словно в одинокую мачту посреди бушующего океана.
Одна медсестра разговаривала по телефону – судя по всему, с родственником какого-то пациента реанимации, – а другая сидела за стойкой, совсем близко от них, и что-то печатала на клавиатуре.
– Это ужасно, – проговорил Марк. – Просто уму непостижимо!
Эшли кивнула, сглотнув комок в горле.
– Если бы ты не отправился на встречу в Лидс, то и сам оказался бы…
– Вот именно. Я постоянно думаю об этом. Как Джош?
Ее волосы пахли шампунем, а дыхание самую малость отдавало чесноком – последнее, впрочем, Марк едва ли замечал. Вчера вечером Эшли устроила девичник в каком-то итальянском ресторанчике.
– Плохо. С ним Зои.
Проследив за пальцем Эшли, Марк увидел через несколько коек, среди гула и постукивания аппаратов искусственной вентиляции легких и перемигивающихся цифрами мониторов, в дальнем конце палаты, жену Джоша, пристроившуюся на стуле. Она была одета в белую футболку, курточку от спортивного костюма и брюки-багги. Женщина сидела понурившись, всклокоченные белокурые локоны закрывали ее лицо.
– А Майкл так до сих пор и не объявился. Где он, Марк? Уж ты-то должен знать!
Медсестра закончила разговаривать по телефону, однако аппарат тут же снова зазвонил, и она сняла трубку.
– Без понятия, – покачал головой Марк. – Не имею ни малейшего представления.
Эшли пристально посмотрела на него:
– Но вы же несколько недель планировали эту гулянку, и Люси говорила, будто вы собираетесь поквитаться с Майклом за все его розыгрыши, что он устраивал с другими перед их свадьбой.
Она отступила от Марка, стряхнув волосы со лба, и тогда он увидел, что у нее потекла тушь. Эшли промокнула глаза рукавом.
– Может, парни передумали в последнюю минуту, – ответил Марк. – Само собой, у них была куча идей – например, подсыпать ему чего-нибудь в алкоголь и посадить на самолет, но мне удалось отговорить их от подобных затей. Во всяком случае, мне так казалось.
Вымученной улыбкой девушка выразила ему свою благодарность.
Он пожал плечами:
– Я же знал, как ты беспокоишься, что… ну, вдруг мы отмочим какую-нибудь глупость.
– Еще бы не беспокоиться! – Эшли покосилась на медсестру и шмыгнула носом. – Но где же тогда Майкл?
– А его точно не было в машине?
– Точнее некуда. Я звонила в полицию, и они говорят, что… Они говорят… Они… – Тут девушка начала всхлипывать.
– Что они сказали?
– Что ничего не будут предпринимать! – разгневанно выпалила Эшли. Она всхлипнула еще несколько раз, стараясь сдержаться. – Говорят, что якобы осмотрели все вокруг места катастрофы, но никаких следов Майкла не обнаружили: дескать, он наверняка отсыпается где-нибудь после попойки.
Марк подождал немного, надеясь, что его собеседница успокоится, однако она продолжала плакать.
– Может, так и есть.
Невеста Майкла покачала головой:
– Он пообещал мне, что не будет напиваться. – Марк выразительно посмотрел на Эшли, и через мгновение она кивнула. – Да все я понимаю. Это же был мальчишник, верно? А что вы, мужики, обычно делаете на мальчишниках? Ну ясное дело: нажираетесь вдрызг!
Уоррен уставился на серые плитки пола. А затем произнес:
– Пойдем проведаем Зои.
Он двинулся через палату. Эшли шла следом, держась чуть позади. Сегодня Зои, стройная красавица, показалась Марку даже еще более худой, чем всегда: слегка приобняв жену друга, он почувствовал под мягкой тканью дизайнерской курточки костлявое плечо.