Из-за плотно спрессовавшегося ила водолазам так и не удалось подобраться к салону «тойоты», и единственная надежда, что люди в машине выжили, зиждилась на допущении, что стекла не разбились и в салоне сохраняется воздух. Обилие разбросанных на полотне моста осколков, впрочем, сводило эту вероятность практически к нулю.
Из брошенного в туннеле «фрилендера» изъяли два чемодана, однако в них оказалась лишь женская одежда – и ни одного клочка бумаги, способного пролить свет на местонахождение Майкла Харрисона. Может, они обнаружат ключ к разгадке в утонувшей машине? Рой, впрочем, особо на это не надеялся.
– Знаешь, что мне это напоминает? – заметил стоявший рядом с ним Брэнсон. – Триллер «Психо» – старый, хичкоковский, шестидесятого года. Помнишь заключительную сцену, когда из озера поднимают машину с телом Джанет Ли?
– Помню.
– Вот это действительно классный фильм. А ремейк – полный отстой. И зачем только вообще нужно снимать ремейки, не понимаю.
– Ради денег, – пожал плечами Грейс. – Это, кстати, одна из причин, по которой мы с тобой никогда не останемся без работы. Люди на многое способны ради денег.
Через несколько минут крюки наконец-то надежно закрепили, и подъем начался. Оглушительный рев двигателя подъемного крана почти полностью заглушал чавкающие и булькающие звуки жижи, неохотно уступавшей свою добычу. К этому времени прилив уже полностью затопил илистое дно.
Отмытая течением бронзовая «тойота» с болтающейся крышкой багажника поднялась в воздух. Из окон ее медленно сочился вязкий ил. Машина была разбита вдребезги, даже стойки крыши погнулись. Не уцелело ни одного стекла.
Когда же ил полностью сошел – частью опал кусками, частью стек ручейками, – стали различимы находящиеся внутри два человека – сначала проступили лишь силуэты, а затем и неподвижные лица.
Подъемный кран перенес машину на берег и опустил ее неподалеку от трухлявого плавучего дома. Несколько пожарных, полицейских и сопровождающих кран рабочих отцепили такелаж и осторожно перевернули автомобиль. Стоило ему встать на колеса, как два тела внутри дернулись, подобно манекенам во время краш-теста.
Охваченный волнением, Грейс в сопровождении Брэнсона спустился к машине, присел на корточки и заглянул внутрь. Хотя на лице женщины оставались следы ила, а волосы ее теперь были гораздо короче, нежели во время их последней встречи, это, вне всякого сомнения, была Эшли Харпер. Распахнутые глаза погибшей неподвижно смотрели перед собой. Вдруг Роя пробрала дрожь омерзения: на колени погибшей выбрался краб с длинными тонкими ногами.
– Тьфу ты, гадость какая! – скривился и Гленн.
«Кто же, черт побери, этот тип рядом с ней на водительском сиденье?» – гадал Грейс.
Крепкий мужик бандитской наружности с застывшим в шоке лицом, глаза тоже широко открыты.
– Проверь, что у нее при себе, – бросил Рой коллеге, дернул водительскую дверцу и принялся ощупывать мокрую и перепачканную одежду мужчины в поисках документов.
Во внутреннем кармане куртки обнаружился массивный кожаный бумажник, из которого Грейс достал австралийский паспорт.
На фотографии абсолютно точно был запечатлен мертвый водитель. Виктор Брюс Делани, сорок два года. В графе «Контактное лицо при чрезвычайных ситуациях» значилась некая «миссис Александра Делани», проживающая в Сиднее.
Брэнсон вытер грязь с желтой сумочки, расстегнул ее и, чуть покопавшись, извлек оттуда паспорт, на сей раз британский, который он продемонстрировал Грейсу. Личность женщины на снимке тоже вопросов не вызывала – Эшли Харпер, разве что с коротко остриженными волосами. Документ был выдан на имя Энн Хэмпсон, никакой информации о ближайших родственниках в нем не содержалось.
В бумажнике Делани и в кошельке, который извлекли из женской сумочки, лежали также банковские карточки – и на этом все. Никаких указаний, откуда пара выехала и куда направлялась.
– Хьюстон, у нас проблемы[8], – тихо, без малейшего намека на юмор сказал Гленн Рою.
– Вот именно. – Тот поднялся и отвернулся от машины. – Причем сейчас их стало больше, чем пару часов назад.
– Ну и как, черт побери, нам теперь отыскать Майкла Харрисона?
Немного помолчав, Грейс ответил:
– Есть у меня одна идея, да вот только, боюсь, она тебе не понравится.
Покосившись на трупы в машине, Гленн проговорил:
– Ну, положим, сейчас мне вообще ничего не нравится.
90
Полтора часа спустя Грейс уже помогал застегнуть ремень безопасности низенькому и жилистому Гарри Фрейму, расположившемуся на переднем сиденье служебного «форда-мондео», на котором Рой с Гленном разъезжали весь сегодняшний день.
Медиум – с козлиной бородкой и собранными в хвост волосами, источающий запах эфирного масла пачули и одетый в неизменный халат и шаровары – разложил на коленях карту Нью-Хейвена. В правой руке он держал подвешенное на леске металлическое кольцо.
На этот раз Грейс решил обойтись без участия Брэнсона – сейчас особенно следовало избегать негативных флюидов, поскольку энергетика Фрейма, как он знал, была довольно капризна, и это еще в лучшем случае.
– Принесли что-нибудь, как я просил? – спросил Гарри у Роя, когда тот уселся за руль.
Полицейский вытащил из кармана коробочку и протянул медиуму. Фрейм достал из нее пару золотых запонок.
– Это абсолютно точно принадлежит Майклу Харрисону, – заверил собеседника Грейс. – Взял из его квартиры по пути к вам.
– Замечательно.
От Пис-Хейвена, где проживал экстрасенс, до Нью-Хейвена по приморскому шоссе было рукой подать. Пока они ехали мимо бесконечных магазинчиков и закусочных, Фрейм сжал запонки в руке и через какое-то время уточнил:
– Значит, Нью-Хейвен?
– Сегодня утром там попала в аварию машина, которую мы разыскивали. Также сигнал мобильника Майкла Харрисона исходил из Нью-Хейвена. Я предлагаю добраться до места ДТП и уже там посмотреть, не удастся ли вам что-нибудь почувствовать. Согласны?
– Я уже кое-что улавливаю! – вскричал медиум своим тонким голоском. – Знаете, мы уже близко. Определенно близко!
Грейс, следуя полученным от коллег указаниям, начал замедляться. Место аварии угадывалось по чернеющим следам шин, масляным пятнам и поблескивающим осколкам стекла. Они свернули направо, в современный жилой массив из небольших домов на одну семью, с крохотными палисадниками, и сразу же встали на обочине.
– Вот здесь утром и произошла авария, – сообщил Рой.
Фрейм, по-прежнему сжимая запонки в левой руке, принялся раскачивать маятник над картой. Делая все более глубокие вдохи, он крепко зажмурился и через пару секунд произнес:
– Езжайте, Рой. Просто двигайтесь прямо, медленно.
Грейс так и сделал.
– Мы приближаемся! – объявил медиум. – Определенно! Я вижу, что скоро слева появится боковая дорога – быть может, просто грунтовка.
Ярдов через сто влево действительно отходила дорога. Изначально, еще много лет назад, ее сделали щебеночной, но со временем покрытие пришло в негодность. Грунтовка поднималась вверх по склону через поросшую кустарником пустошь, и сейчас с трудом верилось – по крайней мере, если смотреть снизу, с перекрестка, – что по ней можно куда-то доехать.
– Рой, сворачивайте налево!
Грейс покосился на медиума: уж не жульничает ли тот, подглядывая из-под век. Но если старичок куда и смотрел, то только себе на колени. Рой послушно повернул на грунтовку и проехал вверх еще около четверти мили, после чего на самом гребне холма показался приземистый уродливый дом. Из окон здания наверняка открывался прекрасный вид на Нью-Хейвен и гавань, однако на этом его достоинства, пожалуй, и заканчивались.
– Я вижу дом, стоящий на отшибе. Майкл Харрисон находится в нем! – Голос Фрейма звенел от возбуждения.
Грейс остановился возле здания. Маятник с сумасшедшей скоростью вращался над картой, а медиум, по-прежнему сидевший с крепко зажмуренными глазами, трясся так, словно бы через него пропускали электрический ток.
– Здесь? – уточнил полицейский.
– Здесь, – не открывая глаз, подтвердил старичок.
Оставив его в машине, суперинтендант подошел к воротам и осмотрел запущенную лужайку и клумбы, уже превратившиеся в сущие заросли вьюнка. Было в этом доме что-то странное, хотя Рой пока и затруднялся определить, что же именно. По-видимому, здание построили еще в 1930-е или 1940-е годы, а может, и в начале 1950-х, и его конструкция озадачивала своей несимметричностью.
Грейс проследовал по дорожке из бетонных плит, из щелей между которыми вовсю пробивалась трава, и нажал на треснувшую пластмассовую кнопку дверного звонка. Раздалась пронзительная трель, однако на зов никто не явился. Он нажал еще раз. Снова никакого ответа.
Тогда полицейский обошел вокруг дома, заглядывая в каждое окно. Заброшенность и запущенность жилища ощущались не только снаружи, но и внутри. Мебель здесь, равно как и кухонная утварь, была двадцати-, а то и тридцатилетней давности. А затем Рой, к своему удивлению, вдруг заметил на кухонном столе пачку газет.
Он взглянул на часы. Начало седьмого вечера. Разумеется, нужно было получить ордер на обыск. Но это займет еще пару часов, в то время как с каждой минутой шансы обнаружить Майкла Харрисона живым стремительно убывают.
Насколько можно верить Гарри Фрейму? В прошлом медиум несколько раз оказывался прав, но примерно столько же и ошибался.
«Черт».
Грейса очень беспокоила мысль о том, что скажет Элисон Воспер, если его поймают за вторжением в дом без ордера.
Нужно срочно принимать решение. Время работает против Майкла Харрисона.
«Ладно, будь что будет».
Подобрав в саду кирпич, Рой разбил кухонное окно, а затем обмотал руку носовым платком и вытащил застрявшие в оконной замазке осколки. Отыскав задвижку, открыл раму и забрался внутрь.
– Эй! – крикнул он. – Есть тут кто? Эй!
Атмосферу заброшенности в доме усиливал характерный запах застоя. На кухне было чисто, но, кроме газет, всех датированных вчерашним числом, ничто больше не указывало на то, что здесь недавно были гости. Суперинтендант проверил комнаты на первом этаже. Большая гостиная выглядела до отвращения унылой, парочка репродукций картин на морску