Я наклоняюсь и целую его, а он уже просовывает ладони под мои джинсы сзади.
— Сереж!
— Расслабься. Я только попку потрогаю.
— Пардон! — слышится откуда-то сбоку. Я с визгом подскакиваю, хватаю свою кофту и прикрываюсь.
Иван уже стоит в дверях. Спиной к нам.
— Какого хера ты заперся?
— Я тебя звал!
— Скройся отсюда!
— Я ничего не видел. — посмеиваясь, кричит Ваня уже из коридора.
Я поспешно одеваюсь. У меня не получается застегнуть лифчик. Сергей мне помогает. Психует…
В комнате у ребят уютно. На окне висят цветастые занавески. На стенах светло-зеленые обои в полоску. Фиалки на подоконнике.
— Ты правда сама их поклеила? Провожу ладонью по стене.
— Да! С Ваньки помощник так себе. А с одной рукой и подавно.
У Ивана и правда левая рука в гипсе. Спросила, как он ее сломал. Он отмахнулся. Но вид у него не очень здоровый. Мне кажется, он похож на мокрого воробья. Весь взъерошенный, лохматый и нахохлившийся какой-то. С Сергеем они толком не общаются. Так, только вид делают. Я поняла уже, что Сережу пытать бесполезно. Думаю, Таня посвятит меня в происходящее между ними охотнее. Главное, чтобы она сама была в курсе. Вот только, боюсь, Сергей меня с ней наедине не оставит.
Мы проводим в комнате у ребят около часа. Таня накрыла стол. У них что-то вроде новоселья. Не хорошо как-то. Нужно, наверное, что-то им подарить. А мы с пустыми руками. В следующий раз что-нибудь принесу.
Сергею здесь не сидится. И он начинает собираться. Шепчет мне на ухо: Светка, пойдем. Только время теряем.
Благодарим Таню за ужин. Выходим из комнаты.
— Сереж. Так не хорошо. Дай я хотя бы помогу ей со стола убрать. — он раздраженно морщится, тащит меня к себе. — Не красиво так делать! Я быстро.
С недовольным лицом он меня отпускает. Но идет следом за мной.
Мы с Таней уносим грязную посуду на кухню. Иван задерживает Сережу в комнате.
— Тань. Расскажи мне, что у них случилось, — шепчу ей я. — она делает вид, что не понимает меня. — Тань. Ну я же не слепая. Куда они влезли? Один краше другого.
Девушка мнется некоторое время.
— Света. Меня Серега прибьёт, — тихим голосом говорит она.
— Да ладно! Что он тебе сделает?
Она все равно продолжает молчать. Но тарелку моет с особым усердием.
— Они что, правда в боях участвуют?
— Света! Мне с ним еще под одной крышей жить! Пусть он сам тебе расскажет. Ванька и так жизнь ему подпортил. Не спрашивай меня ни о чем!
— Таня, а если его покалечат? Я должна знать.
— Ваня говорит, что он бросит скоро! Его родители домик на продажу выставили. Скоро отдадут Сереге деньги.
— Какие деньги?
И тут, наконец, Таню прорывает. Она шепотом начинает рассказывать все, что произошло за последний месяц. Девушка нервничает, начинает плакать. Она же беременная. Еще не хватало ее до нервного срыва довести… А я понимаю, что папа был прав. Но неужели какие-то деньги стоят человеческой жизни или здоровья. Можно же заработать их иначе. Таня рассказывает, а я поворачиваю голову и вижу, что парни стоят в дверях. Сергей разворачивается и уходит. А я выбегаю вслед за ним. Слышу, как Ваня отчитывает Таню. Но мне уже нет дела до этого.
— Почему ты мне не сказал!
— Что я должен тебе сказать? Что у меня друг долбо…?
— Да причем тут он? Мне папа утром рассказал, а я не поверила! Сережа! Это ведь очень опасно и противозаконно! Я боюсь за тебя! Забудь ты про эти деньги! Живи дальше, заработаешь еще, но не так!
— Что ты в этом понимаешь? Ты никогда меня не поймешь! Хотя бы раз в жизни ты ощущала недостаток чего-либо? Не важно: еды, одежды, удобств! Света! Ты тепличная! Благодаря твоему отцу ты реального представления об этой жизни не имеешь! И ты знаешь! Я поступал бы на его месте точно так же! Я бы в жизни такого, как я, не подпустил бы к своему ребенку.
— Что ты такое говоришь! Я знаю тебя!
— Ничего ты, Света, не знаешь. Ты знаешь, что моя мать алкашка с судимостью?
— Знаю! Ты не она! Мне нет никакого дела до нее.
— Света! Я люблю тебя! Хочу быть с тобой. Но я ничего сейчас не могу тебе дать. Я не могу вырвать тебя из твоей обеспеченной сытой жизни! Посмотри вокруг. Что ты видишь? Только благодаря Тане эта комната на жилье стала похожа. Я, когда вернулся сюда, здесь был настоящий бичатник. Что молчишь? Не чего сказать! Я буду делать все, что считаю нужным до тех пор, пока не пойму, что смогу обеспечить нам с тобой нормальную жизнь. И мне наплевать нравится тебе это или нет!
— Наплевать!
— Да! Куда ты?
Сергей перехватывает меня за руку. Я не успела выбежать из комнаты. Слезы душат.
— Я же люблю тебя, Светка! Я просил тебя дать мне время. Зачем ты стала все это выяснять? Не нужно тебе этого знать!
— Если ты не бросишь это занятие. Ты больше меня не увидишь!
— Какое занятие? Что ты себе напридумывала? Я никого не убиваю и даже на наркоту не подсаживаю! Всего несколько месяцев… И все у нас с тобой будет. Семья будет, Свет! Я всю жизнь о семье мечтаю! О нормальной семье! О нормальном доме!
Я отрицательно мотаю головой. Слезы застилают глаза. Сергей притягивает меня к себе, обнимает.
— Если ты меня любишь. Ты бросишь. Я не хочу каждую минуту волноваться о тебе. А потом видеть тебя таким. Если тебя убьют, я не переживу.
— Не убьют.
— А если ты кого-то? Из тюрьмы тебя потом ждать?
— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты придумала себе какие-то страшилки.
В комнату заглядывает Ваня.
— Да сгинь ты уже!
— Ребята, у вас все нормально? Просто вы так орете. Соседка сверху пришла. Думала, опять дебош у твоей мамы. А у них там ребенок — грудничок.
— Закрой дверь!
Сергей припечатывает кулаком в стену. А я вся сжимаюсь. Из разбитой костяшки побежала струйка крови, капнула на пол. Он снова разбил уже поджившие ранки. Я сажусь на диван. Он садится рядом, опускает голову.
— Свет. Пожалуйста…
— Я пойду домой.
— Ты меня бросаешь.
— Нет. Это ты меня бросаешь.
22
Сергей молча проводил меня до дома. Не сказав ему ни слова, я зашла во двор. Поднялась к себе в комнату, закрылась в ванной и прорыдала под душем не меньше часа. Пока Ксюша не начала стучать ко мне в дверь. Она разволновалась из-за шума воды. Хорошо, что папы дома не было.
Я надеялась, что он пообещает мне, что перестанет драться и продолжит работать, как раньше. За всю дорогу он не проронил ни слова. А я ждала… Ждала, когда он начнет разговор. Я была уверена, что он не позволит мне уйти молча. Думала, притянет меня снова к себе и обнимет. Ошиблась…
Проворочалась всю ночь без сна. А утром набрала его номер. Кто бы сомневался. Опять эта Настя. Я бросила трубку, но минут через пятнадцать не выдержала и набрала снова. На этот раз взяла Таня. Она сказала, что домой он этой ночью не возвращался. А потом стала извиняться за Ваню. Ведь все, что сейчас происходит с Сергеем, случилось по его вине. Она бы еще долго говорила, но я сослалась на то, что опаздываю на занятия, и положила трубку.
Я оделась и не позавтракав, все равно кусок в горло не лез пошла к Лиле. А от нее в колледж. Все занятия прошли сегодня мимо меня. Только ленивый не отчитал меня за рассеянность.
— Светка! Ну хоть чай попей.
Лилька ставит на стол поднос с обедом. Я сказала, что не хочу есть, но она все равно сует мне стакан чая и булочку. Пусть стоит, она все равно не отвяжется.
— Я считаю, ты глупо поступила, — говорит мне Лиля с набитым ртом. — К чему эти условия. Я или… — тут она поперхнулась, и мне пришлось встать и постучать ей по спине.
— Давай ты поешь. А потом выскажешь свое мнение.
— Ты тоже давай ешь. Эта любовь тебя уже в щепку превратила. Светка, ты реально похудела. Но тебе то не надо было, а вот мне не помешало бы скинуть пару кило… Что думаешь делать?
Жму плечами. — Не буду больше звонить. Пусть сам позвонит или придет.
— А если не позвонит и не придет?
— Значит так я ему нужна.
— Ты правда дура.
— Спасибо, Лиль.
— Что, спасибо? У вас такая история красивая!
— Я бы ее красивой не назвала. Ты просто не видела меня тогда.
— Тем более. Свет, набери его еще разок вечером. Поговорите… Может, не все так страшно. Может, ты действительно преувеличиваешь.
— Нет. Не преувеличиваю. Я хочу, чтобы он был живым и здоровым.
— Можно подумать, он таким будет без тебя. Теперь ему и подавно терять нечего.
— Лиля. Ты настоящая подруга. Так, как ты, никто поддержать не сможет.
— А что ты хочешь от меня? У меня опыта ноль, поделённый на десять. В моей жизни, кроме нескольких слюнявых поцелуев ничего не было. Это у тебя страсти кипят. Что я тебе могу посоветовать?
И вечером трубку снова взяла Таня. И снова сказала, что Сергей не приходил. И еще одна бессонная ночь. Утром папа заметил синие круги под глазами и силой заставил меня позавтракать. Правда, этот завтрак ненадолго задержался в моем организме. Я ушла в туалет и все вырвала.
Так прошла неделя, точнее шесть дней с того вечера. Я больше ни разу ему не звонила. И он тоже не появлялся. Я не знаю, что со мной происходит. Я пытаюсь есть. Но мой организм раз за разом отвергает еду. Так продолжалось до тех пор, пока я не потеряла сознание. Хорошо, что это случилось дома. Утром, прямо перед выходом в колледж. Папа думал, что я просто поскользнулась. Рухнула прямо около ворот.
Папа поставил мне капельницу. И устроил допрос с пристрастием. Он думает, что я в положении. Мы никогда не обсуждали с ним такие вещи. Наверное, всех этих баб он таскал в дом, что бы мне было с кем обсудить женские дела. А я во всем разбиралась сама. Спасибо Лиле, у нее с мамой доверительные отношения. Она и делилась со мной информацией. У меня месячные в одиннадцать лет пришли, а у Лильки спустя два года. Но она, несмотря на это, лучше меня во всем этом понимала.
— Дочь. Что у тебя с Суворовым?
— Ничего. Как ты и хотел, — говорю я и пытаюсь повернуться на бок. Но капельница не дает мне отвернуться от папы.