— Я буду помнить вашу любезность, баронесса. Через два дня я пришлю мастерицу. Вы можете идти.
Елина поклонилась и отошла. Сил не было от слова «совсем». Но к ней уже спешил Глен.
— Домой?
— Да!
Это был долгий и трудный бал.
Глава 62
С утра Глен не вышел к завтраку. Проследив, чтобы мальчики плотно перекусили перед занятиями Елина велела подать чай и булочки в их общую гостиную и отправилась к мужу.
Вообще то, за мальчишками можно было и не следить — аппетит у обоих был прекрасный. С тех пор, как они стали заниматься в школе верховой езды и ходить на уроки танцев накормить их досыта было почти нереально. Они готовы были жевать всегда и везде. «Растут, скоро они из угловатых подростков станут очень симпатичными юношами. Хотя, пубертатный возраст предполагает некоторые сложности. Пожалуй, стоит обсудить это с Гленом. Впереди у мальчишек первые любови и прочие стрессы.» — Елина улыбалась собственным мыслям.
В их гостинной Глена не было. В кабинете — тоже. Немного поколебавшись, Елина постучала в дверь его спальни. Открыл Отто — новый камердинер Глена, толковый и расторопный юноша.
— Господин барон занят, просили не мешать — и закрыл дверь у нее перед носом.
Елина растерялась. Никогда Глен не жалел тратить на неё время, всегда был доступен для любых разговоров. И потом, это же спальня, а не кабинет, где он мог читать или заниматься бумагами, ну, всем тем, чем мужчины занимаются обычно. Немного походила по гостиной, села, выпила чашку чая. Булочки есть не стала — они были для голодного Глена, а она и так прекрасно поела. Омлет с помидорами — более, чем сытный завтрак. Нужно будет сделать небольшой подарок поварихе — она замечательно готовит.
— Что же делать-то?
Она никак не могла решиться — то ли оттолкнуть слугу и пройти, то ли ждать новостей тут. Может быть ему плохо? Может быть у него как раз приступ болезни? Эта мысль сильно взволновала. Надо немедленно узнать, просто постучать и отодвинуть Отто. В конце концов она леди и хозяйка дома. Он не посмеет сопротивлятся. Она встала, решительно подошла к дверям спальни и подняла руку… Но в последний момент не стала стучать.
— Я веду себя как истеричная девочка. Если у Глена приступ — это его право закрыться. Нельзя насильно облагодетельствовать человека. Нужно просто подождать, когда приступ кончится и поговорить с ним. В конце концов показывать свои слабости любят не все, не стоит ломится в дверь — нужно ждать. Я не врач, я не смогу моментально снять приступ боли или вылечить. Значит буду ждать. Когда ему станет легче — я просто поговорю. Если это болезнь — то приступ не первый и не последний.
Помоги, Единый, если ты существуешь.
День прошел отвратительно, Елина все путала и, отдав приказ, тут же забывала, что и кому сказала. Плакала втихаря у себя в спальне, но к обеду вышла с совершенно обычным лицом — помогла холодныя вода и огуречный компересс на веки — мальчики ни о чем не догадались. Ну, у них слишком плотно расписан день, им некогда думать о всяких странностях. А вот прислуга что-то подозревает. Все ходят тихие, кидаются выполнять любое её поручение и стараются заглянуть в глаза. Ну, да, в отсутствии Глена — она главная в доме. Это нужно учесть и взять себя в руки. Но ожидать новостей из запертой комнаты было очень тяжело. Отто выходил их комнаты несколько раз. Ни с кем не разговаривал, на вопросы не отвечал, потебовал заварить какую-то смесь трав, второй раз унес в комнату кувшин чистой кипяченой воды — по приказу Елины в кухне всегда стоял запас и пить позволялось только такую. И еще унес поднос еды. Кормили прислугу почти так же, как и господ, но вот жареный с бакой брюк Глен не любил. Елине же брюк больше всего напоминал по вкусы грибы и она заказывала его к столу достаточно часто. Но это значит, что еду Отто брал для себя.
Утром её разбудил стук в дверь. Спала она отвратительно, просыпалась несколько раз, засыпала и снова падала в какую-то тяжелую темную муть.
— Елина, дорогая, ты проспишь завтрак.
Глен! Елина подскочила на кровати и зазвонила в колокольчик — ну где же Люта? Что она так медлит?
Собралась она в рекордные сроки.
Завтрак протекал как обычно. Немного хвастались успехами мальчики — Чук и Гек учили команду — «взять». Занудным голосом поправлял Гантея лер Торос. Его замечания были как всегда — скучны, но справедливы. Все же отличный он гувернер. Этим шалопаям такой педант и нужен. Стоит добавить леру зарплату.
Барон с аппетитом ел, выпил утреннюю кафу. Всё как всегда. Может, был чуть бледнее, чем обычно. А моежет и показалось. Никаких явных следов болезни Елина не видела.
— Глен, у меня накопились вопросы по хозяйству, мы сможем поговорить?
— Конечно, дорогая. Приходи в кабинет после завтрака, мы решим все эти мелочи — барон улыбнулся Елине и у неё немного отлегло от сердца.
— Глен, я приказала принести чай.
— Я с удовольствием выпью с тобой чаю, дорогая.
Подождали, пока Люта накроет столик. К этому времени в кабинете барона появилось очень удобное место для бесед. Недалеко от печки, два мягких кресла набитых конским волосом. Елина вспомнила о таком виде набивки и решила попробовать. Глен обожал своё. Мягкая спинка, мягкое, но упругое сидение, даже подлокотники — мягкие и широкие. Очень уютно. И совершенно потрясающий чайный столик. Черный как смоль, лаково блестящий. Очень дорого смотрится. Елина добавила в обычный лак сажу, а когда добилась нужного цвета — приказала покрыть столик еще двумя слоями простого лака — что бы не пачкал. Получилось и в самом деле красиво. Белый фарфоровый сервиз из империи смотрелся потрясающе роскошно на черном фоне.
— Глен, что это было?
— Болезнь, Елина. Я не собирался тебя пугать, прости. Нужно было поговорить раньше.
— Почему Отто не пустил меня в комнату?
— Потому, что ты ни чем не сможешь помочь, но будешь мучатся глядя на чужую боль. Ты, хоть и кажешься рассудительной и строгой, на самом деле очень сострадательный и мягкий человек. Ты будешь чувствовать эту боль, как свою. Кроме того, во время приступа я принимаю обезбаливающее.
Оно немного помогает, но сильно мутит сознание. Его действие около десяти-двенадцати часов, в это время я не совсем в себе. Зачем тебе видеть это? Отто прекрасно справляется и я запрещаю тебе заходить, когда я болен.
— Я ни чем не могу помочь? Совсем?
— Нет, дорогая.
— Ты обещал познакомить меня с врачом, забыла, как его зовут.
— Вир Сайрус. Если тебе интересно, я приглашу его завтра к обеду.
— Лучше к ужину.
— Почему?
— С утра придет портниха её величества, я буду занята с ней весь день.
— Хорошо, дорогая. Скажи мне, Еля, ты хочешь остаться здесь, бывать при дворе или у тебя другие планы?
— Глен, мы же собирались посетить твое поместье и жить там! Что-то изменилось?
— Я подумал, что если бы ты захотела — то мы могли бы остаться и здесь. Ты имела успех при дворе, ты сможешь посещать дворец и вращаться в свете. Грай прислал мне вчера записку, я прочитал её сегодня утром. Королева в восторге от тебя. Если ты захочешь — мы легко получим приглашение на маленькие ужины и прочие развлечения семьи. Даже его высочество отзывался о тебе уважительно, а это, поверь мне, большая редкость. Юноша не по возрасту циничен. Подума, ты можешь блистать в любых нарядах и завести модных молодых и интересных подруг и поклонников. Для женщин всё это так важно.
— Нет уж, благодарю, господин барон за столь лестное предложение, но позвольте скромной баронессе удалится в своё поместье. — Елина засмеялась. — Глен, ну неужели ты думаешь, что стать частью такого змеинного клубка и делать гадости графине Люви, заметь — взаимные гадости! — это такое уж большое счастье? Я думаю, нам стоит закончить дела в столице и побыстрее уехать. Бал раз в год — это даже забавно, но каждый день — упаси, Единый!
— Я смотрю на тебя и жалею, что Люцилла так и не родила мне дочь.
Глава 63
Следующие дни прошли в сплошной суматохе.
С утра прибыла фру Вёрн, маленькая, элегантная, сухопарая дама в возрасте. Пожалуй, ей уже было за сто, хотя больше тридцати по земным меркам и не дать. Но взгляд — внимательный. Фру сопровождали две помощницы, расторопные, услужливые, молодые. Держалась фру Вёрн несколько надменно, ей явно было сложно представить, что есть что-то, что она не знает о моде. Нет, безусловно, она внимательно выслушала все охи и причитания фрейлин королевы о «потрясающем, чудесном и необыкновенном» платье какой-то там провинциальной баронессы. Но она шила королеве уже больше сорока лет и прекрасно знала, как придворные могут раздуть какую-нибудь модную глупость.
— Могу я попросить вас, госпожа баронесса, одеть платье? Мне хотелось бы понять, что вызвало интерес её величества.
— Присядьте, фру Вёрн, пока я переодеваюсь вы успеете выпить чаю или кафы.
— Благодарю.
Цира суетилась, накрывая на стол. Ну-ка, сама портниха самой королевы, любопытно-то как — страсть просто! Лута, вторая горничная, тоже старалась помочь — притащила с кухни столько вкусняшек к чаю, что спокойно хватило бы не для трех хрупких женщин, а на половину футбольной команды. Елина улыбалась и не возражала. Пускай! Не так много у горничных развлечений, для них такие визиты — почти как сериал для пенсионерки — маленькое приключение. Наконец фру с помощницами была уютно устроена и Елина пошла переодеваться.
Подарок для королевы она уже приготовила. Так как серебряные вставки она заказала сразу во все украшения, то быстро собрала полную парюру для её величества.
Диадема, фероньерка, парные браслеты, броши — две, разной формы, но в одном стиле, два комплекта сережек — гвоздики и шандельеры, четыре разной формы перстня, два ожерелья и шпильки. Она поговорила с Гленом и собрала три разных комплекта украшений из фарфора. Всё вместе она упаковала в красивую большую шкатулку, за которой Глен лично съездил в магазин и вложила туда записку.