Это уже не причиняет боль. Я смирилась. Когда-нибудь они снова начнут мне доверять. После завтрака я мою посуду и слышу звонок в дверь.
Ну, что я говорила?
Но когда я выхожу из кухни, то вижу не Мел. Я вижу Энтони в черной шапке, сидящей у него на макушке, и в красной лыжной куртке. В руках он держит две клюшки.
— Вот, смотри, — говорит он Ною, показывая одну из клюшек. — Это должна тебе подойти.
Ной берет клюшку и замахивается ею, едва не сбив лампу, стоящую возле окна.
— Полегче, парень, — смеется Энтони.
Я давно не слышала его смех и уже забыла о том, как мне он нравился. Глубокий, с хрипотцой.
Энтони замечает меня, и смех превращается в обычную улыбку.
— Привет.
— Привет, — после паузы отвечаю я.
Почему он тратит выходной день на Ноя? Неужели он не хочет выспаться после вечеринки? Ведь он ходит на вечеринки, верно? Жизнь продолжается у всех, кроме меня. Или просто поторчать дома перед компьютером. Я помню, как он одержим своими передачами на Discovery, которые идут как раз по воскресеньям.
— Я сломал клюшку, которую купил мне папа, — с досадой говорит Ной. — Старые клюшки Ноэля тоже сломаны. Как думаешь, Эйв, а если я попрошу у Санты еще одну?
Мы с Энтони разрываем зрительный контакт. Не думал же он, что мы будем так просто общаться после того, как он приехал ко мне на помощь? Хотя я не скрою, что смотреть на него и говорить «привет» уже не кажется чем-то запредельным. К тому же, он снова появляется в нашем доме.
— Думаю, Санта не будет в восторге, если ты напишешь уже пятое письмо, — отвечаю я Ною.
— Эта прослужила мне лет пять, — говорит Энтони, указывая на вторую клюшку, которую он все еще держит. — Я их все храню и привез с собой из Ньюмаркета. Можешь забирать обе и не придется напрягать Санту.
Ной ударяет кулаком в кулак Энтони и крикнув на бегу «спасибо», на большой скорости несется к шкафу с куртками.
Не помню, чтобы Хелен меня предупреждала, что Ноя снова заберет Энтони, но думаю, это уже не обсуждается.
— Не хочешь с нами? — спрашивает Энтони, когда я помогаю Ною собраться.
Мы стоим у двери, бросая друг на друга неловкие взгляды. Когда я смотрю в его зеленые глаза, то замечаю в них надежду. А еще вину, которую он не должен ощущать. Она меня сбивает с толку.
— Нет.
Он ничего не говорит, так как ожидал такого ответа.
— Точно? — через несколько долгих секунд снова интересуется он.
Я опускаю взгляд на застегивающего куртку Ноя, который, кажется, вообще не заинтересован в нашем разговоре.
— Мама уезжает сегодня. Я сейчас пойду к ней.
Глаза Энтони немного расширяются. Почему люди так удивляются тому, что я говорю?
Нет, кого я обманываю. Они удивляются, что я вообще с ними говорю и реагирую. Да уж, вот результат многомесячного синдрома зомби.
— Мы тебя подбросим, — говорит он, улыбнувшись. — У «Тахо» с двигателем беда.
— Я и не собиралась ехать, — спокойно говорю я.
Если он не заметил, я сказала, что пойду.
Он кивает и кивает, глядя по сторонам. Затем поправляет шапку, натянув ее ниже. Я позволяю себе в это время внимательней его разглядеть. Он так изменился за это время. Плечи стали шире, поза уверенней.
— Я дойду.
Но Энтони мой ответ не нравится. Его брови съезжаются на переносице.
— Да ладно, Эйв, — слишком тихо говорит он. — Позволь мне подвезти тебя.
Это звучит как просьба. Огромная просьба. Что мне стоит исполнить ее? Это ведь такая обычная и обыденная вещь.
Кивнув, я быстро поднимаюсь наверх и переодеваюсь из домашних спортивных штанов и футболки в джинсы, которые мне слишком велики. Приходиться делать новую дыру в ремне пилочкой для ногтей. Надев свитер, я смотрю в зеркало. Господи. Волосы совсем тусклые. Под глазами тени. Но я ведь такой была и есть сейчас. Почему меня это так удивляет?
Мы молчим, когда я сажусь в его «форд» на пассажирское место. Молчим, слушая болтающего позади Ноя. Это неловко. Очень неловко. Внезапно мне приходит мысль, что нас может увидеть Ингрид. Ее ненависть ко мне обретет просто необъятные размеры. Я усмехаюсь про себя. Будто до этого все было иначе.
Какая вообще мне разница? Они ведь не встречаются. Я прокручиваю в голове слова Энтони, когда он признался в том, что для него важно, чтобы я знала, что они не вместе.
Это действительно было важно. Пока не знаю, по какой причине, но это было важно.
— Эта машина Хелен? — вдруг произносит Энтони.
Он уже почти подъезжает к нашему старому дому. На подъездной дорожке стоит темно-синий «крайслер» Хелен. Вообще-то это их общая машина с папой, просто Хелен ей пользуется намного чаще.
— Да, — отвечаю я.
Они не должны были вернуться с рынка так рано. И вообще странно, что они заехали к маме. Может, она тоже решила поехать с ними? Но тогда бы она мне позвонила и предупредила.
Но опять же… я приехала раньше запланированного. Да и мама ужинала у нас пару раз, и они с Хелен очень даже мило болтали. Думаю, она уже приняла тот факт, что мама и папа остались друзьями после развода.
— Может, маме что-то понадобилось, — пожав плечами, тихо бормочу я. — Спасибо, что подвез.
Энтони смотрит на меня в течении нескольких секунд прежде чем кивнуть.
— Всегда пожалуйста.
— Папа здесь? — кричит Ной.
Я поворачиваюсь к нему.
— Не знаю. Не ломай клюшки, Ной. Увидимся дома.
— Пока, Эйв!
Я выхожу из машины, но Энтони меня останавливает.
— Эйв, я… — Он немного наклоняется, так как я уже вышла и стою напротив открытой двери… — все же посмотрю двигатель, ладно?
У меня не поворачивается язык сказать, что я все равно ездить на «Тахо» не буду. Не тогда, когда он так на меня смотрит. Мне остается только кивнуть.
— Хорошо.
Энтони расплывается в мальчишеской улыбке, и мое сердце делает кувырок. Ух ты. Давно я такого не чувствовала.
Махнув, я закрываю дверцу и иду спиной к дому, наблюдая за тем, как они уезжают. Затем бросаю взгляд на окна дома Ингрид. Меня не должно это волновать.
В доме тихо, когда я вхожу, что кажется странным, ведь мама и тишина несовместимы. Плюс «крайслер» Хелен и папы немного сбивает с толку. В гостиной вижу мамины сумки, стоящие на полу, с кухни доносится запах непонятного отвара.
Внезапно сверху раздается непонятный звук, и я поднимаюсь.
— Мама? — зову я. — Где вы все?
Теперь я слышу бормотание и какую-то возню. И это доносится из-за двери спальни, где спит мама. Раньше это спальня принадлежала ей и папе.
Не совсем соображая, что происходит, я застываю в нескольких шагах от двери.
— Мама? Ты в порядке?
Черт. Кажется, она не одна.
В мою голову еще не успела залезть такая мысль. Но вот-вот должна. Дверь распахивается, и я вижу маму с растрепанными волосами. От удивления у меня глаза лезут на лоб, ведь я вижу позади нее, такого же растрепанного папу.
Что, черт возьми, здесь происходит?
— Эйви, детка, — запыхаясь, произносит мама, запахивая халат. — Ты рано.
Я смотрю, как она опускает глаза в пол и отходит в сторону. Взгляд папы не оставляет у меня никаких сомнений.
— Вы… — запинаюсь я. — Вы…
Я даже произнести это не могу.
Так, стоп.
В другой ситуации это было бы нормальным. Это мои родители. Моя психика от этого не пострадает. Но ведь дело даже не в этом.
Мой отец изменяет Хелен? Со своей бывшей женой? Бред, боже мой. Это бред.
Я хватаюсь за голову и мотаю головой.
— Это ерунда какая-то.
— Эйв, — снова начинает мама, но папа ее останавливает, осторожно отодвинув в сторону.
— Я тебе все объясню, хорошо?
— А что тут объяснять? — качаю головой. — Ты изменяешь Хелен, а до этого, возможно, изменял маме.
Он вздыхает, опустив руки. Мама тут же встает в его защиту.
— Все совсем не так. Пожалуйста, — ее губы начинают дрожать. — Пойми все правильно.
Что может быть в этом правильного? Они развелись. У папы другая жена, семья, сын. Что он делает?
— Ты ушла от нас, — внезапно говорю я, бросив злобный взгляд на маму. Во мне вдруг просыпается злость и обида. — А теперь пытаешься разрушить нашу новую семью.
Они смотрят на меня, открыв рты. На глаза мамы наворачиваются слезы, но мне ее совсем не жаль. Я не знаю, почему сейчас я встаю на сторону Хелен. В прошлом все бы было наоборот. Я прежняя возможно бы обрадовалась такому повороту и даже бы злорадствовала. Но теперь я другая, и они мне оба отвратительны.
Молча развернувшись, я спускаюсь вниз. Не собираюсь прощаться с мамой. Пусть уезжает. Зря она вообще приехала.
В гостиной меня догоняет папа, и я слышу мамины всхлипы на лестнице.
— Дай возможность все тебе объяснить, Эйв, — просит папа.
Я останавливаюсь у двери и разворачиваюсь.
— Где Хелен?
Он опускает взгляд.
— У Мел.
— Как давно это длится?
Папа качает головой.
— Этого не случалось раньше. Это впервые после нашего развода. — Господи. — Он хватается за голову, и я вдруг чувствую вину. Этого бы ничего не было, если бы я приехала вовремя.
Мама ведь не собирается возвращать папу, так?
Я не знаю, что думать обо всем этом. Это слишком сложно. Я так ненавидела Хелен, что сейчас кажется странным, что я готова защищать ее. Она не разрушала нашу семью. Мои родители сделали это. Они сами не справились. Так зачем они снова в это возвращаются? Я думала, что они одни из тех редких пар, что после развода остаются друзьями до конца дней. Я думала, что это так будет работать. Все было хорошо.
Зачем? Зачем все это портить?
— Не нужно мне ничего объяснять, — говорю я и снова поворачиваюсь к двери.
Но папа кладет руку на мое плечо.
— Пожалуйста. Быть может ты не поймешь, но выслушай.
Да, я скорее всего не пойму. По простой причине отсутствия опыта. До Энтони у меня ничего серьезного не было, да и наши отношения длились не так уж и долго. У моих же родителей целая жизнь. Я не пойму и не собираюсь. Я просто знаю и уверена в том, что они поступили подло.