Но я упорно качаю головой и вылезаю из машины.
— Ты был круче в прошлом году, — продолжает стебаться Ноэль, когда мы меняемся местами. — Мы же катались втроем.
— Пару раз, — парирую я. — И да, я стал немного скучным.
— Немного? Не льсти себе. Ты зануда.
Я бью кулаком друга в плечо и подмигиваю Ною, который продолжает смеяться над нами и просить Ноэля заехать за мороженым.
— Хелен меня убьет, если узнает, что я купил тебе мороженое перед ужином, — сопротивляется Ноэль.
Но Ной непреклонен.
— Откуда она узнает?
— Оттуда! Она узнает, поверь мне. Ты проколешься.
— Ни хрена!
— Эй! — Ноэль бросает грозный взгляд на своего младшего брата. — Вы тут совсем без меня ох… обнаглели. Не смей ругаться.
Ной поджимает губы и хмурит брови.
— Может, «Орео»? — предлагаю альтернативу я.
Братья согласно кивают. Ну вот и супер. Купив печенье, мы едем по дороге, которая ведет на Аляску. Но до нее еще очень далеко. За пределами города начинаются бескрайние поля, покрытые нетолстым слоем снега. Далекие точки — это фермы, окружающие город с одной стороны. По большей части все это кажется унылым.
— Кстати, — очень тихо произносит Ноэль. — Спасибо. — Он смотрит в зеркало заднего вида на Ноя, который занят печеньем.
Я догадываюсь, о чем он.
— Не стоит. Мы подружились.
Ноэль коротко кивает.
— Ага. Круто. И все же…ему нужно было, чтобы кто-то был рядом. Ну, ты сам понимаешь. Папа на работе, меня нет, Хелен тоже на работе, а Эйв…
— Я понимаю.
Мы несколько минут молчим. На горизонте появляется водонапорная башня. Ноэль сбавляет скорость, когда мы приближаемся к старой покосившейся табличке «Ферма Хиттера».
— Я мог бы догадаться, что мы едем к Харви.
Ноэль смеется.
— Что мы здесь будем делать? — спрашивает Ной, выглядывая в окно.
— Кое-что попросим. Или купим.
Я бросаю косой взгляд на друга.
— Надеюсь, не как в прошлый раз?
Ноэль снова прыскает.
— Нет, зануда. Расслабься.
Когда мой «форд» въезжает за деревянные ворота, его окружают несколько собак. На пороге двухэтажного старого дома стоит мужчина в почти такой же клетчатой рубашке, как у меня, только на вид ей лет двадцать.
— Отлично, — заявляю я. — Мы приехали в гости к Харви.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Эйвери
В приемной доктора Бордмана никого нет. Наверное, у его помощницы выходной. Все-таки рождественские праздники. Док открывает дверь своего кабинета и жестом приглашает меня войти.
— Здравствуй, Эйвери.
— Здравствуйте, док.
Мы как обычно устраиваемся друг напротив друга. Я опускаю глаза на его ноги. Носки все еще разные.
— Как ты себя чувствуешь?
Я смотрю за его плечо в окно. Сегодня на удивление тихая и безветренная погода.
— Хорошо. А как вы?
Он удивляется моему встречному вопросу.
— Я тоже. Вижу, что ты действительно чувствуешь себя хорошо.
Я пожимаю плечами.
— Ну, я так и сказала.
— Раньше ты лгала.
Вздохнув, я подпираю рукой подбородок.
— Наверное.
— Ты не покрасила волосы, — с укором произносит доктор Бордман.
Сняв капюшон, я оттягиваю прядь своих длинных бледно-бирюзовых волос.
— К этому уже все готово, так что в скором времени.
— Умница. — Он что-то тычет на своем планшете. — Хочешь поговорить?
— О чем?
— Ноэль вернулся.
Наверняка ему сказал папа. Иначе откуда он мог узнать?
— Да, мы помирились.
Имя собственного брата мне больше не приносит боли. Эти несколько дней, что он дома, я стала глубже дышать. Его прощение и улыбка стали тем глотком, которого мне так не хватало. Да, я готова признать, что это сбросило большую часть моих страхов и переживаний, но… что-то еще осталось. Я не могу не винить себя за то, что сделала. Мне все еще нужно со многим справиться, и Ноэль никак мне не поможет. Это должна сделать я сама.
— Прощение твоего брата было важной частью. Но теперь готова ли ты к тому, чтобы двигаться дальше?
Я смотрю в темные глаза доктора Бордмана и киваю.
— Думаю, да.
Мы говорим еще сорок минут, и я даже не знаю, кто из нас говорит больше. Раньше мои ответы были простыми и однобокими. Но теперь мне проще поделиться своими мыслями.
Когда я сажусь в машину, папа включает зажигание.
— Ну, как все прошло, детка?
— Как всегда, — не глядя на него, отвечаю я и пристегиваюсь.
Со вздохом папа выезжает на дорогу. Пару минут мы едем в тишине.
— Мы когда-нибудь поговорим? — решает произнести он.
Я съеживаюсь. Хватит с меня разговоров. И вообще мне не приятно вспоминать о том, что они с мамой…
Боже.
— Нет, я не хочу.
— Эйви, мне хочется, чтобы ты меня поняла.
— В том-то и проблема, — резко говорю я. — Я тебя никогда не пойму. И ты меня. Ты не я и я не ты. Мы просто должны принять то, что сделали. Нет смысла пытаться что-то доказать и выносить наружу свои чувства. Ты все равно будешь думать: «Зачем она это сделала? У нее не было причин», а я буду думать: «Зачем он это сделал? Ведь у него уже другая семья, которую он любит?» Мы не поймем друг друга, пап, — повторяю я.
Может, я не права, но в этом есть смысл. Чем глубже ты будешь копаться и пытаться понять, тем меньше шансов забыть и оправиться. Я не хочу, чтобы меня кто-то понимал, потому что это невозможно. Я хочу, чтобы люди приняли это и больше меня не сторонились. И в ответ я обязана сделать так же. В случае своих родителей уж точно.
Какое-то время папа молчит, видимо, переваривая мои слова.
— Ты права, — тихо говорит он. — Давай двигаться дальше.
Кивнув, я кутаюсь в свою парку. Мы снова погружаемся в недолгое молчание.
— Ты говорила с мамой?
Я поворачиваю голову к отцу.
— Нет. Мои слова не значат, что я закрою на все глаза. Мне сложно с ней говорить. Прости.
Он вздыхает.
— И с тобой тоже, — тихо добавляю я.
Снова тяжелый вздох. Да сколько можно?
На все нужно время. И на это тоже. Так что не нужно заводить со мной разговоров об этом.
Думаю, на моем лице все написано, поэтому папа разговор не продолжает. Он часто смотрит на телефон, затем предлагает заехать в продуктовый магазин. Его нет очень долго, и когда он возвращается, мы снова едем и проезжаем улицу, на которой теперь живет Мел.
— А разве мы не встречаем Новый год с Мел и Райаном? — удивленно спрашиваю я.
Когда мы поехали на сеанс, Хелен, Ноэль и Ной уже собирались.
— Да, — неуверенно отвечает папа. — Нужно кое-что прихватить из дома.
Ответ мне кажется весьма удовлетворительным, поэтому я продолжаю сидеть, когда папа останавливает машину на тротуаре возле нашего дома.
— Поможешь? — Он выходит.
Я отстегиваю ремень и выхожу следом за ним. Уже почти стемнело. Несмотря на праздники, доктор Бордман проводит со мной сеансы, и сегодняшний был, на удивление, вечером.
В доме папа как-то неуверенно переминается с ноги на ногу. Повернувшись ко мне, он жестом показывает наверх.
— Что? — Я недоуменно смотрю на него.
— Скоро все узнаешь. Мне пора. — Он целует меня в лоб и быстро выходит за дверь.
В тусклой гостиной я остаюсь стоять как полный истукан и слушать, как уезжает машина.
Что происходит? В полном замешательстве я поднимаюсь на второй этаж и подхожу к своей спальне. Дверь приоткрыта. Из щели льется такой яркий свет, что я не сразу решаюсь открыть дверь.
Но когда делаю это, охаю от удивления.
Моя красная спальня усыпана десятками различных огоньков, которые мигают. У меня уходит несколько секунд, чтобы понять, что это просто гирлянды. Они развешаны вдоль стены, где стоит моя кровать слева от окна. Шторы плотно задернуты. Вот почему я не заметила, когда проходила по подъездной дорожке.
Я уже вошла в свою спальню, и все еще оглядываюсь, когда слышу за спиной голос:
— Нравится?
На моем лице появляется улыбка.
— Конечно, — обернувшись, отвечаю я.
Ноэль отталкивается от косяка и входит в мою комнату.
— У тебя было слишком уныло.
Я прикусываю нижнюю губу, и Ноэль это замечает.
— Вот уж нет, ты не будешь плакать. — Он смотрит на мое лицо. — С этого дня больше никаких слез.
Мне все равно приходится с ними сражаться, поэтому я просто накидываюсь на его шею.
Ноэль посмеивается и отвечает на объятия. Затем отстраняется и берет меня за руку.
— Идем.
— Мы все-таки едем к Мел? — спрашиваю я, когда мы спускаемся.
Но Ноэль ведет меня на кухню к задней двери.
— Нет, — отвечает он. — Сегодня мы останемся дома.
У меня не хватает времени снова спросить, так как задняя дверь открывается, и Ноэль выводит меня во двор. Я замираю на месте.
Вот почему папа смотрел на телефон и так долго торчал в магазине. Они спланировали вечеринку.
Я в ужасе смотрю на Кару, Грейс, Бретта и Роба, стоящих рядом с садовым столом. При виде нас Энтони соскакивает с … я даже не знаю, что это. Машина? Похоже это просто кузов. Еще чуть дальше я замечаю Роуз и Уолта.
К такому я не готова. Они все смотрят на меня.
Я даже не обращаю внимания на десятки точно таких же гирлянд, развешанных по деревьям, растущих у нас во дворе. Они буквально повсюду.
Ноэль крепче сжимает мою руку, когда замечает, что я пячусь к двери.
— Не нужно было этого делать, — тихо произношу я.
Но мой брат в это самое время посылает немое обращение к Энтони, который в свою очередь громко прочищает горло, и все как по сигналу, прекращают на меня пялиться.
Ноэль поворачивает меня спиной ко всем и лицом к себе.
— Расслабься, Эйв, пожалуйста.
Но я упорно качаю головой, на что Ноэль берет меня за вторую руку.
— У тебя есть право злиться на всех, но они здесь. Они хотят вернуть тебя. Всё плохое забыто. Никто не будет задавать тебе вопросов. Просто побудь с нами. Пожалуйста.
Мне сложно игнорировать его умоляющий взгляд. К тому же он прав. Это люди, с которыми я росла. Это все еще мои друзья, несмотря на все обстоятельства. Я ведь сама сказала сегодня на сеансе, что готова двигаться дальше.