— Его сны! — выдохнула она, ощущая, как с плеч упала даже не гора, а черепаха, державшая землю. — Гата, ты… Ты знаешь…
— Знаю, — отмахнулась та лапкой. — Не благодари. Да и не за что покуда. Думается мне, судьба-суденица у твоего суженого незавидная. Изведут его, как станет ненадобен.
Накрывшие её невнятные чувства бросились врассыпную. Такого она не потерпит — взъерепенилась в Ольге женщина, которую замыслили обокрасть. У неё первая настоящая любовь, а какие-то сволочи на неё покушаются!
Ну, уж нет.
Глава 17
Кто бы мог подумать, что вы так оборзеете
Ольга хотела, было, рассыпаться в благодарностях: её так и распирало сделать для Сумерлы что-нибудь неповторимое. Но та вдруг шикнула на неё и привстала на лапках. Замерла, отмерла и хлопнула себя по макушке.
Из зелёных зарослей на голове тотчас выглянул уже знакомый колобок с ноготок. Оплетённый серебристыми травинками, топорщившийся серебряными листочками.
— Это не он, — буркнула Гата, ловко поймав едва не закатившуюся обратно горошину. — Истинного Ле-Да-Га ещё придётся добыть. А это обманка. Которую я обещала Масатке подсунуть приставникам. Чтоб успокоились и подлинную не искали.
— Она сильней тебя? — догадалась Ольга, испугавшись за свою покровительницу.
— Понятно сильней, — удивилась та, крутя лапкой вокруг кулачка, где томился поддельный ледагашка. — На две тыщи лет старше. А мне, почитай, уже почти четыре минуло, — продолжала удивлять Сумерла, не прекращая свои колдовские манипуляции.
— То есть, Марго шесть тысяч лет? — впечатлилась Ольга. — Знаешь…
— Знаю, — оборвала её Гата, разжав кулачок.
На её ладошке лежал маленький и очень знакомый сучок с пёрышком вместо бородки и клочком мха вместо головы. Только в отличие от Батюшки Бора этот сучок был серебряным. Он подлетел над ладошкой своей создательницы, выпустил из головы серебряную нить и юркнул к Ольге. Нить захлестнула её шею, и готовый оберег повис на груди рядом с полумесяцем. А верней — как она теперь знала — с её луком.
— Тоже обманка, — предупредила Сумерла, вновь привстав на лапках. — Истинного оберега у этого скареды Большака́ не допросишься. Но признать в нём обманку никто не сможет: даже Ма-Са-Та. Зато лишний раз поостережётся на тебя волховать. С Батюшкой Бором, знаешь ли, враждовать себе дороже. Ну, а теперь замри.
Ольга послушно замерла, невольно зажав в кулаке подарок Сумерлы. И тут же на опушку окружавшего пруд леса вышел Моргощь — собственной персоной. Всё в том же облике Ильи — что наводило на неприятную мысль: как теперь найти того одержимого, который стал его прибежищем в реале? Вряд ли он работает в компании.
Она покосилась на Сумерлу: та преспокойно сидела на месте, и не думая прятаться.
— Не видит нас и не слышит, — пояснила она. — Как не силён, а я всё ж посильней буду.
Моргощь преспокойно огляделся, прошёлся туда-сюда, остановился, в задумчивости щурясь на пруд. Вытащил из ворота рубахи какой-то предмет на почти невидимой нити. Помял его в кулаке, подул туда и что-то пошептал. Вновь огляделся и пропал.
— Ему даже оберег Ма-Са-Та не в помощь, — насмешливо прокомментировала его действия Гата и приказала:
— Давай за мной.
Ольга подчинилась безропотно. И оказалась где-то в жилом человеческом секторе. У огромного тёмного чего-то — даже гадать не стала, что за здание. А вот пара теней рядом с ним стоила внимания.
— Не затягивай, — холодно и требовательно бросила одна тень голосом…
— Олег?
— Завтра получим последнюю подпись, и начнём, — лениво процедил в ответ…
— Тимур? — пока не уразумела Ольга, что они тут делают. — Гата, а где Моргощь? Он что, сюда тебя привёл?
— Привёл, куда надо, — удовлетворённо и даже как-то плотоядно прошипела Сумерла. — Прямо к порогу моего врага.
— А подпишет? — между тем, усомнился Олег.
— У нас в министерстве имущественных и земельных отношений всё схвачено, — хвастливо заверил Тимур.
— Ладно, — как-то брезгливо отреагировал Олег и углубился в марево реала. — Я к себе. Хоть немного посплю.
— Поспи-поспи, — насмешливо процедил вслед Тимур.
Он постоял, прислушиваясь, как неподалёку хлопнула дверца машины, и мягко заурчал двигатель. Потом развернулся и направился к зданию. Стукнула дверь, и Ольга поинтересовалась:
— Тимур твой враг?
— Для кого Тимур, — зловеще протянула Сумерла, — а кому иной зверь. Вот и свиделись. А то уж я его обыскалась. Лети-ка, девонька домой. Да воеводу покличь. А я за этим упырём пригляжу. Чую, нынче судьба-суденица мою сторону возьмёт.
— А как мы тебя найдём?
— Меня ты везде найдёшь, как пожелаешь, — пообещала Сумерла.
Ольга рванула в реал, ворвалась в дом и сразу в отеческую спальню. Где её уже ждали: дед с бабуленькой заканчивали одеваться. Да и Ветка вовсю шебаршилась за стеной. Кто их поднял? Скорей всего Бельмондошка. Дед обнаружил, что внучка пропала, и поднял гарнизон по тревоге.
— Ну? — неподражаемо спокойно осведомилась Лада Всеславна. — Где горит?
— Во-первых, Илья не одержим Моргощем, — не могла не выдать она самую главную для себя новость. — Он просто носит его личину.
— Аллилуйя, — усмехнулся полковник, перемигнувшись с супругой.
— Во-вторых, Шанель приказала срочно привести воеводу.
— Приказала? — удивлённо приподнял он бровь.
Однако углубляться в это не стал и спросил по существу:
— И как мы её найдём?
— Найдём, — уверенно пообещала внучка.
— Произошло то, что мы должны знать? — требовательно уставилась на неё Лада Всеславна.
— Да, но вы узнаете это не от меня. Я слово дала.
— Дала, так держи, — согласился полковник и принялся командовать своим отрядом нелюдей: — Ладушка, видимо, дело серьёзное. Тебе надо остаться: лучше тебя дом никто не защитит. Нешто!
— Тут я, тут, — проворчал сверху дух.
Он лежал на платяном шкафу. Там же обнаружились и ледагашки, выкатившиеся на самый край и любопытно зыркавшие на приставников своими красными глазками.
— С нами пойдешь, — повелел воевода-батюшка.
— А дом на кого оставлю? — сварливо осведомился Нешто-Нашто. — Хозяйку на кого брошу? Как бы беды не вышло.
Воевода посмотрел на воеводиху и та нехотя буркнула:
— Зови. Раз уж так нужно.
Дед поспешно зашагал в прихожую. Ветка ворвалась в отеческую опочивальню и протараторила:
— Куда он? Мы что, в межмирье? А зачем?
— Если повезёт, Моргоща прихлопнем, — злорадно оповестила её сестра.
— Вожделей умеренно, — посоветовала ей бабушка, выплывая в гостиную. — Было бы так легко, его бы ещё до крещения Руси прихлопнули.
Ольга последовала за ней, и встала, как вкопанная в дверях:
— А это кто?
Лада Всеславна присела в кресло у камина. В её ногах возилось что-то… С виду спутанный клок грубых волос размером с кулак. Поверх этого волосяного комка была водружена мохнатая шапка размером чуть меньше её обладателя. Получилась кукла-неваляшка: она каталась по полу туда-сюда и что-то попискивала.
— А это у нашей бабули своё войско нарисовалось, — ехидно просветила сестру Ветка, толкнув её в спину. — Фиг сотрёшь.
— Это Сусе́дко, — уважительно представил нового поселенца Нешто-Нашто. — Дух беззлобный и шибко полезный.
— Помогает мне очаг охранять, — пояснила внучке Лада Всеславна, благосклонно кивнув неваляшке. — И скуку беседой разгонять.
— Да баловников стращать, — погрозил Нешто-Нашто пальцем в сторону выкатившихся из спальни ледагашек. — А то вовсе удержу на них не стало.
— Вот-вот, — укоризненно поддакнула ему из второго кресла Бельмондошка, плетущая что-то из обрывков разноцветных ниток. — Не дом, а детская погремуха.
— Беседой? — не поняла Ольга, прислушиваясь к писку Суседко.
— А она его понимает, — насмешливо огорошила её сестричка, присев у кресла на корточки и попытавшись цапнуть маленького духа. — И его, и двух других.
Суседко боднул протянувшуюся к нему руку и вскочил на колени матушки-воеводихи. Из-под кресла выбрался мужичок с кулачок, заросший до самых колен, как дикобраз. Без шапки, зато в рубахе до пят. Он важно в раскачку просеменил к Ветке и что-то прошипел.
— Всё, — подняла руки та, — угомонилась. Клешни не протягиваю, язык свой поганый куда надо засунула.
Мужичок одобрительно крякнул и тоже оказался на коленях Хозяйки дома.
— Запечник, — представил Нешто ещё одного жильца. — А это Жихоня, — указала он в сторону отеческой спальни.
Семенящий оттуда третий персонаж был точной копией второго.
— Домашние духи, — тепло пробормотала бабуленька, подставляя им ладони.
Куда все трое и залезли, как дети в люльку. Ледагашки попробовали присоседиться, но Лада Всеславна смахнула их с колен:
— Даже не думайте! У меня с прошлого раза в глаза рябит. И ноги в синяках.
Ледагашки послушно попрыгали на пол, без пересадки отправившись в кресло шишиморки. Где попрятались под её шалью и затихли.
— Откуда у нас домашние духи? — почти машинально уточнила Ольга, прислушиваясь к шагам вернувшегося деда.
— Всё оттуда же, — ответил тот, подпихивая вперёд четвёртого персонажа. — В межмирье нам с Ладушкой встретились и напросились на житьё. А это наш Дворой, — с тем же искренним уважением, что и бабуля, представил он духа, максимального похожего на человека.
Деду в пояс дышит, но кряжистый и с виду очень сильный. Чёрная борода до пояса, волосы до плеч — всё торчит торчком, но лица не закрывает. А лицо у него так и пышет злобой. Густые чёрные брови насуплены, чёрные же глаза горят. Чем-то на киношного цыгана смахивает — только серьги в ухе и не хватает.
— Ступай себе, воевода, — грозно прогудел Дворой неимоверным басом. — А мы уж тут присмотрим.
— Мои защитники, — ласково улыбнулась ему матушка-воеводиха.
И лицо Дворового слегка разгладилось.
— Всё, двинули, — скомандовал полковник. — Ольга, курс. Ветка, с нами.
Та вылетела из дома первой, попискивая от восторга, как Суседко. Во дворе навигатор зажала в кулаке новый оберег и — понятия не имея, как тот работает — просто представила себе игошку. После чего все трое оказались рядом с ней.