— Твоя проницательность страшно неудобна, — от души посетовала Ольга, нехотя признав, что пришла сюда зря. — А этот разговор нельзя отодвинуть на более подходящий момент?
— Девочка, — до боли холодно отчеканил Илья, — я мужчина. И не позволю тебе занять это место.
— Ты мужчина, — легко согласилась она с неоспоримой и нерушимой истиной. — Но с моими врагами тебе не справиться. Они сильней тебя, как море сильней упавшей в него щепки.
— Допускаю, — согласился и он с очевидным. — Тем более я должен быть рядом везде, куда тебя заносит.
— Ты не понимаешь, — досадливо поморщилась Ольга. — И требуешь этого так, словно я раздаю духов всем желающим стать одержимыми.
— Ты расскажешь, как ею стала, — безапелляционно потребовал Илья, взирая на неё с неотвратимостью судьбы.
— Не расскажу, — упёрлась Ольга, — не хочу, чтобы тебе навредили.
— А я, так да, — беззаботно объявили у неё за спиной. — Мне твоего дружка жалеть не с чего, коль ты себя не жалеешь.
— Это и есть твой дед? — удивился Илья, глядя поверх её головы. — Для полковника… выглядит не слишком солидно.
— Я тебя убью, — печально пообещала Ольга провокатору, догадавшись, что её лишают выбора.
И теперь не ей решать судьбу любимого человека. Всё-таки она втянула его в жуткие неприятности.
— Ты, девка, угрозами не разбрасывайся, — навёл критику Нешто-Нашто, подплывая к хозяину дома. — Молоко на губах не обсохло, а туда же: грозит, — попытался найти понимание у взрослого мужчины незваный вторженец.
И нашёл.
— Вот и я о том же, — преспокойно отреагировал Илья на его попытку, заодно предприняв свою: — Глаз да глаз. Куда её одну отпускать? Так, не поспособствуете? Паршиво, когда жена болтается неизвестно где, а ты не в курсе. Её и вправду хотят убить? — неописуемо деловито уточнил обстоятельный жених.
— И хотят, — тут же сдал Ольгу подлец в рубище, — и убивали уж не раз.
Лицо Ильи превратилось в каменную маску. Она спрятала глаза, не желая встречаться с ним взглядами. Одному Нешто всё по барабану: тот преспокойно залетел на холодильник и уселся, свесив босые костлявые ноги.
— Отец, может, просветишь, за что? — сухо, но крайне уважительно спросил Илья, не сводя глаз с подсудимой.
— Так, за долю их за несладкую. Разнесчастную да погибельную, — пригорюнился Нешто, по-бабьи подперев щёку рукой.
— Чью долю? — змеёй вкрался в его сиюминутный настрой вопрос опытного манипулятора кадрами.
— Так, приставников. Кого ж ещё-то, — вдрызг извздыхался простодушный древний дух.
— Сколь их уже сгубили, — причитал он слезливо, — сколь ещё загубят. И ладу твою загубят, и воеводу-батюшку с воеводихой-матушкой, и…
— Надо спасать, — твёрдо постановил Илья, замахнувшийся на лавры тёзки из Мурома.
— Ой, да надо! — простонал древний мученик за всё хорошее против всего плохого.
Ольге надоело наблюдать, как ей вставляют палки в колёса.
— Нешто, я гляжу: ты ссоры со мной доискиваешься? — заговорила она в его духе, дабы лучше дошло.
— Зачем? — встрепенулся дух и моментально позабыл про свои горести-печали.
— Вот и я дивуюсь: зачем тебе это? — ласково поинтересовалась Ольга, злобно подщуривая глаза. — Или приязнь наша сердечная наскучила?
Илья мгновенно сообразил, что у него перехватывают инициативу. Что этот диковинный податливый дедулька сейчас прогнётся под свою подругу и смоется, не предоставив ему желаемого.
— Бабе потакать, добра не видать, — с насмешкой всецелого и неистребимого превосходства заявил он, подмигнув растерянно лупавшему глазками духу.
И тот ожидаемо преобразился: грудь колесом, пальцы веером.
— Ты меня не обморочишь, — категоричным тоном заявил дряхлый обормот сопливой манипуляторше. — Я ваше обныкновение знаю: не надуришь.
Ольге окончательно осточертела опасная комедия:
— Нешто, ты не сделаешь этого.
— Отчего ж не сделаю?! — возмутился он попытке насилия над его раздристанной от времени, но гордой личностью. — Не тебе меня учить-вразумлять! Ишь, выискалась! Я те боле не потатчик! Мне велели, а я с вами вовсе стыд потерял. А мне велели, — выпустив пар, забухтел он.
— Ты их волю выполнил, — нашлась Ольга. — Приставников вернул. Всю семью…
— То-то, что не всю, — нанёс Нешто неожиданный удар. — Дурища-то твоя пристроена. А, будь моя воля, вовек бы ей змеище поганой пристанища не видеть. А добрый мужик так и мается, не пристамши к душеньке тёплой человечьей.
— Надо помочь, — продолжал давить на него Илья.
Ольга сидела в полном обалдении. Во-первых, её поразило наипростейшее обстоятельство, до сих пор не приходившее в голову: а кто сказал, будто приставников было всего четверо? И что где-то не ждёт своей очереди ещё кто-то из горемычных духов. Во-вторых, Нешто в запале подтвердил её смутную догадку, что предшественников могли предать, чтобы уничтожить и погасить очаг. А, судя по негативной реакции на её предшественницу, дело именно в ней.
И пока в голове всё это укладывалось по местам, Илья чуть не сбежал. Эти двое договорились — вернулась она к действительности и буквально взбесилась: Илья незаметно улизнул из кухни. Не учтя, что ей не обязательно гоняться за ним по дому.
— Нешто! — зло каркнула Ольга, выпрыгнув из межмирья в гараже.
Илья как раз садился в машину — уже расположившийся в ней пассажир при виде разгневанной лучницы втянул в плечи свою бестолковую головушку. Она встала перед капотом и пригрозила:
— Я успею прыгнуть к воеводе и привести его на то место. Думаю, дед очень не обрадуется. Он как раз хотел поговорить с ним, — кивнула Ольга на Илью, щурившегося на неё испытующе и недоверчиво:
— О чём?
— О подлоге с границами заповедника, — охотно поделилась она свежими данными разведки. — Как раз на том берегу озера, где ты собираешься ставить коттеджный посёлок.
Илья хлопнул дверцей и невозмутимо поинтересовался:
— Откуда информация?
— Из первых уст, — максимально нейтральным голосом ответила Ольга. — Ваша юристка Людочка и Тимур провернули это по приказу Марго.
Он не то, чтобы не верил, но и голословные обвинения его не устраивали:
— Марго это зачем?
— Дак, — вякнул выпорхнувший из машины Нешто-Нашто, — с того, что не Марго она вовсе. Сумерла.
— Кто? — переспросила Илья не у него, а у Ольги.
— Дух такой. Невероятно древний и могущественный. Марго тоже одержима. Как и Людмила. Правда, из неё мы полуверицу уже изгнали. А вот Ма-Са-Та — это имя Сумерлы — так просто не прогнать.
— Сама, кого хошь…, — пробухтел под нос Нешто.
Илья помолчал, обдумывая услышанное, и принял решение:
— Я хочу видеть твоего деда.
— Поехали, — пришлось согласиться ей, дабы хоть что-то сделать правильно.
В одиночку с грянувшей проблемищей не справиться: Илья упёртый, как голодный кошак перед мышиной норкой набитой едой. Дорогой он продолжил её допрашивать. А она пыталась объяснить всё, что можно было объяснить, не касаясь самих приставников. О которых, впрочем, он и не расспрашивал.
Дед визиту ещё одного ухажёра внучки не удивился. Они пожали друг другу руки и закрылись в кабинете. Говорили долго — Ольга уселась в кресло у камина и затаилась, как голодная кошка перед мышиной норкой набитой едой. Так и подмывало прокрасться в кабинет по межмирью — аж свербело. За тем она и прожигала мучительно тянувшееся время: боролась с прилипчивым искушением.
Потом из магазина вернулась Ветка. И сразу затеребила сестру:
— Ну, было?
— Ты про секс? — рассеянно ляпнула Ольга.
Поскольку теперь зацепилась за мысли о судьбе своей предшественницы: она предала или не она? Казалось бы: ей-то какое дело? Но, поди ж ты: свербит.
— Да, кому он интересен: твой секс! — возмутилась Ветка. — Ты ему рассказала про подлог?
— Упомянула.
— Вот о чём они там, — выпучившись на дверь, протянула сестричка и вдруг обрадовалась: — Класс!
— В смысле? — от удивления Ольга даже вырвалась из душных объятий убийственных мыслей.
— Ой! Ну, раз приехал поговорить с полковником, — досадливо пояснила Ветка, — значит, ничего не знал. Врубаешь? Значит, не он всё это затеял. Иначе бы запер тебя в подвале.
— Зачем? — опешила старшая сестра. — Как ты меня запрёшь в реале?
— Значит, пристрелил бы, — безапелляционно заявила младшая. — Как свидетеля.
— Болтай! — шикнула на неё просеменившая мимо Бельмондошка. — Выдумала тоже!
Прокатившийся вслед за ней колобком Суседко пропищал нечто ругательное: мол, чушь не пори. Ветка принялась ловить неуловимого духа, к ней тут же присоединились дружки Суседко, и понеслось.
— Ольга! — пробился сквозь закрытую дверь недовольный призыв полковника.
Она подскочила, ринулась, было, в кабинет, но опомнилась и степенно открыла дверь. Вошла и чуть не прыснула: на плечах Ильи сидели ледагашки и мыргали своими кровавыми глазёнками. Он задумчиво почёсывал пальцем то одного, то другого. Духи прикосновений не чувствовали, но млели.
— Скажи этой задрыге: не угомонится, выдеру, — пригрозил полковник и приказал: — Собери нам выпить и закуски. Сюда.
— Ты же за рулём, — напомнила она Илье.
— Не твоего ума дело, — проворчал Степан Степаныч. — Шуруй на кухню. Исполнять!
— Здорово у вас получается, — усмехнулся Илья в спину невесте.
— У тебя так не получится, — хмыкнул в ответ полковник. — Жена тебе не внучка. С женой, брат…
Ольга выполнила приказ: накрыла стол в кабинете. Но, когда дед её турнул, встала в позу:
— Всё, хватит. Ты меня отсюда не выставишь. Я должна знать, что вы замышляете.
— А что мы, по-твоему, должны замышлять? — загадочно-язвительным тоном осведомился полковник. — Кроме безвременной кончины Марго.
— Своевременной, — поправил его мрачный донельзя Илья. — Степан Степаныч? — принялся он разливать по стопкам водку.
— Лей до краёв, — выдал инструкцию дед и внимательно посмотрел на внучку.
— Что?
— Ничего, — спокойно выдержал он её вызывающий взгляд. — Ничего хорошего не выйдет, если жена с мужем живут в разных мирах.