– Красиво, – невольно задержал он взгляд на коралловой веточке. – Только храните аккуратнее, Нонна Матвеевна, и не показывайте никому. Знаете, египтяне просто звереют, когда видят, что их кораллы кто-то в руки берет. Выкрадут из любого места, где бы вы ни спрятали! Лишь бы не отдать иностранцам. Вы уж в столовой его не держите, ладно?
– Ну что ты, Виктор, будь спокоен! – засмеялась Нонна Матвеевна. – И вы, ребята, не волнуйтесь за сохранность своего подарка. Открою маленький секрет. Эта веточка будет висеть на внутренней стороне моей двери. Я буду сидеть за рабочим столом и любоваться ею. А если кто и приоткроет дверь, чтобы позвать меня, веточку он, конечно, не заметит.
– Хитро! – оценил Витя Огурцов. – Гениально, как все простое.
– Наоборот, – поправил Даня. – Говорят: просто, как все гениальное.
– А, какая разница, – махнул рукой Витя Огурцов. – Я всегда знал, что самый лучший тайник должен быть у всех на виду. Вот древние египтяне прятали свои захоронения в скалах – и все равно их грабили. Ищут ведь так же старательно, как и прячут. А Нонна Матвеевна повесит на дверь свое украшение – и никому в голову не придет, что оно там находится. И никто не скажет: Карл у Клары украл кораллы…
– Что? – не поняли ребята. – Какой Карл?
Лаборант рассмеялся:
– Скороговорка такая есть. Неужели не знаете? Не бойтесь, Нонна Матвеевна, к вам она не имеет никакого отношения. Ахмед Радван не украдет ваши кораллы!
Ребята переглянулись. Странно… При чем здесь эта скороговорка?
Глава XIV. АЭРОПОРТ – МЕСТО ДЛЯ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Какое неприятное известие! – восклицал расстроенный Иван Сергеевич. – Я, конечно, рад, что конференция состоится, но зачем так спешить? Ведь она была назначена на осень! А сейчас… Мы просто не успеем за неделю обработать материалы. Я просто не смогу подготовить качественный доклад! А радостное сообщение -что, вот, нашли новое захоронение – это как-то несерьезно.
Дело в том, что Ивану Сергеевичу позвонили из Москвы и сообщили, что международная конференция египтологов, которую институт готовился провести осенью, переносится… на апрель!
– Но, Иван Сергеевич, – успокаивала его Нонна Матвеевна, – все ведь понятно. Нашлись спонсоры, и руководство института спешит воспользоваться их помощью. Неизвестно, что будет осенью. Я думаю, что это совершенно оправдано. Вспомните, сколько раз срывались наши мероприятия из-за отсутствия денег. То кризис, то неожиданное сокращение бюджета…
– А вы? – сокрушался Иван Сергеевич. – Вы же останетесь здесь. И Вадим… Это несправедливо!
– Ничего страшного, – улыбался Вадим. – Честно говоря, не люблю я эти шумные тусовки. А здесь такая интересная работа. Самый разгар. Нет, дорогой Иван Сергеевич, я бы и не поехал, даже если бы меня и вызвали на эту конференцию. Так что уж отдувайтесь за всех нас!
– Придется… – вздыхал Иван Сергеевич. – Мне некуда деваться. Ведь мы с ребятами и не могли бы здесь долго оставаться. – Он улыбнулся. – Ведь мы… Так, приехали только открытие сделать!
Ребята тоже были расстроены. Конечно, не из-за конференции. Что она им? Главное-то дело они совершили. И даже радовала их близость этой конференции. Ведь на ней Иван Сергеевич объявит про открытие на весь мир! Все ученые об этом узнают.
Расстраивались ребята по самому простому поводу. Как быстро промелькнули эти дни! Незаметно промелькнули. И возвращение в Москву стало той самой неизбежностью, которая не очень-то радует. Как, например, окончание каникул. Знаешь, что это неизбежно, что время идет, а на душе все равно грустно…
А Филя был расстроен вдвойне. Как, впрочем, и Даня. Девчонки как-то не особенно разделяли их увлечение слежкой за Ахмедом. Даже когда Филя с Даней обсуждали поведение египтянина, высказывали свои догадки, Аська с Аней отмалчивались. Аня вообще не любила всякие детективные загадки, а Аська была сторонницей понятных действий. То есть простой слежки. Рассуждать просто так, не двигаясь, ей не нравилось.
– Что вы все спорите, шепчетесь? – часто перебивала она Филю с Даней. – Если вы Ахмеда подозреваете, то надо действовать, а не рассуждать зря. Не спать надо ночами, а следить. Вон, тогда мы последили за ним – и сразу результат получился.
– Какой такой результат? – огрызался Филя. – Результат-то совсем другим оказался! Хоть и хорошим… А про Ахмеда мы все равно ничего не знаем. Вот уедем отсюда, а у Нонны с Вадимом начнутся сюрпризы! Кто им поможет без нас?
Но даже Аськино предложение усилить слежку было бесполезным. Ничего подозрительного в поведении Ахмеда в последнее время не было. Даже наоборот. Как же удивились ребята, когда узнали, что одно из подозрений, которое висело над Ахмедом, вдруг превратило его чуть ли не в героя!
Оказывается, в тот вечер, когда Ахмед торговался о чем-то с инспектором, он просто… просил его вычеркнуть из регистрационного журнала пропавшие экспонаты! Убрать, и все. Чтобы у экспедиции не было неприятностей со Службой Древностей. Нет палестинского сосуда и жука-скарабея, – значит, надо их убрать из журнального перечня найденных экспонатов. Ахмед даже заплатил за это инспектору!
Правда, факт оплаты он отрицал. Когда Иван Сергеевич обнаружил, что в журнале нет упоминания о пропаже, он спросил об этом у Ахмеда. Тот и ответил, что просто попросил инспектора вычеркнуть ненужное.
– За деньги? – спросил Иван Сергеевич. – Это… несправедливо. В конце концов, это наши проблемы, и не стоит вам их решать…
Ахмед смущенно улыбался, прикладывал руку к сердцу и убеждал, что ему это ничего не стоило. Он просто договорился со своим земляком, и все.
– Какой он молодчина все-таки, – говорила про Ахмеда Нонна Матвеевна. – Избавил нас от такой неприятности!
– М-да… – вздыхал Иван Сергеевич. – Конечно, молодец. Вот только как его благодарить за это? Ведь мы точно знаем, что он заплатил за это инспектору. Просто так здесь ничего не делается. Что же теперь, в свою очередь, предлагать Ахмеду деньги?
– А знаете что, – вдруг нашла выход Нонна Матвеевна, – вы пригласите его на конференцию! Как только приедете в Москву, сразу направьте сюда факс с приглашением. Молодой специалист, практикант – для него это будет большой честью.
– А ведь вы правы! – обрадовался Иван Сергеевич. – Тем более что Ахмед и работает при нашей экспедиции. Так я и сделаю!
– Хитрюга же этот Ахмед! – сказал вечером Филя Дане. – Это же отвлекающий маневр. Мол, смотрите, какой я хороший, все для вашего блага делаю. Только не подозревайте меня ни в чем.
Даня вздохнул:
– Вообще-то не укладывается этот его поступок в наши рассуждения… Нелогичный какой-то.
– Да самый что ни на есть логичный! – воскликнул Филя. – Точно говорю, он специально все устроил. Он же знал, что Иван Сергеевич заглянет в журнал перед отъездом. Вот и устроил так, чтобы выглядеть хорошим.
– Я не знаю всех папиных обязанностей… – пробормотал Даня. – Может, он и не должен был смотреть в этот журнал. А заглянул в связи с новыми находками.
– Вот именно! – воскликнул Филя. – На это и рассчитывал Ахмед!
В общем, египтянин-практикант выглядел перед отъездом ребят совершенным героем положения. И никакая слежка за ним не приносила результатов. Ахмед работал как все, потом уходил спать. Не караулить же им было его спокойный сон! В одиночку Ахмед никуда не отлучался – ни в гробницу, ни даже за пределы лагеря. Работы было много, и в оставшееся до отъезда время он помогал Ивану Сергеевичу не покладая рук. Особенно после сообщения о том, что его хотят пригласить в Москву. То-то обрадовался Ахмед! Просто засветился от счастья.
– Подожди, – ворчал Филя, разговаривая с Даней, но все свое ворчание обращая к невидимому Ахмеду. – Если здесь мы ничего не успеем узнать, то в Москве встретимся! Там я не побоюсь – все начистоту спрошу… А то коралл из рук выхватывать без всяких объяснений он может. А вот придется объяснить нам, что ты делал в гробнице ночью! Да и эту странную историю с журналом – тоже. Не верится мне в такую доброту.
– Но почему не верится? – удивлялся Даня.
– Да потому! – сердился Филя. – Для себя он все это устроил. Пропали экспонаты, и в журнале упоминания о них нет. Никто и не будет их больше искать. Ему только этого и надо…
В общем, сложными были чувства ребят перед отъездом. И радостными, и печальными одновременно. Да и чувства взрослых тоже. Нонна Матвеевна даже всплакнула, давая им на прощание увесистый пакет с едой. Для всех, не только для Аськи.
Посидели перед дорогой, попрощались и поехали. Точно так же, как ехали из аэропорта в лагерь. Только в обратную сторону. Хорошо хоть, Иван Сергеевич догадался выехать задолго до рейса, чтобы свернуть к пирамидам.
– А то самое главное, можно сказать, забыли сделать, – улыбнулся он. – Из-за нашего открытия, из-за этой приятной суеты.
Пирамиды были как пирамиды. Ребята успели уже и издалека на них полюбоваться. Вблизи они, конечно, поражали еще больше. Но после всех переживаний, которые испытали друзья, рядом с пирамидами они почувствовали какой-то обычный, ожидаемый восторг. Как будто пришли в музей и посмотрели то, что должны были посмотреть… Совершили долгожданную экскурсию.
Сфинкс им понравился больше. Аська попыталась пошутить, сравнив задумчивое выражение его лица с задумчивостью Фили. Но он, – Филя, конечно, не сфинкс – даже не отреагировал на эту шутку.
В аэропорту Ахмед провожал их до самой стойки таможенников. Ребята прошли досмотр, помахали Ахмеду на прощание рукой и стали ждать Ивана Сергеевича и Витю Огурцова. И тут произошло что-то неожиданное…
Иван Сергеевич сдал свой чемодан, открыл наплечную сумку, сунул туда руку… и отшатнулся, как будто обнаружил там, по крайней мере, живую змею!
Он воскликнул что-то нечленораздельное и стал махать руками, подзывая к себе египетских таможенников.
– Что случилось? – переглянулись ребята.
А Иван Сергеевич осторожно вытаскивал из сумки какой-то продолговатый предмет, завернутый в кальку, и выискивал глазами старшего среди таможенников, что-то отчаянно ему объясняя. К нему сразу же рванулись все таможенники, бывшие рядом, громко заговорили на своем языке, а Иван Сергеевич все объяснял и объяснял, показывая сверток, судорожно разворачивая его.