Выкуп был уплачен после того, как агенты ФБР убедили отца Элис в том, что это поможет им поймать похитителей.
И последняя вырезка была с третьей страницы все той же «Блейд». Она начиналась броским заголовком:
ФБР УСТАНОВИЛО ЛИЧНОСТИ ПОХИТИТЕЛЕЙ МАКМАРТИН.
Детройт, 14 декабря («Америкэн пресс»).
На основании видеозаписи, сделанной скрытой камерой двадцать седьмого ноября при похищении Элис Макмартин, дочери миллионера, бумажного магната Байрона Макмартина, во время которого были убиты шестеро служащих его поместья, ФБР установило личности двоих подозреваемых и объявило национальный розыск.
Похитителями оказались братья — Стефан Боковски, двадцати шести лет, и Вернон Боковски, тридцати пяти лет, оба уроженцы Флинта, штат Мичиган.
Агенты ФБР, основываясь на версии о том, что один или оба похитителя некогда состояли на службе у мистера Макмартина, изучили тысячи персональных досье, пытаясь сличить фотографии служащих с нечеткими изображениями преступников, зафиксированными на видеопленке. Сходство уловили, открыв досье младшего Боковски. Летом 1984 года он служил садовником в поместье Макмартина.
Личность Вернона Боковски, старшего брата, была установлена после беседы с родителями обоих братьев, Джорджиной и Сайрусом Боковски, жителями Флинта. Как выяснилось, подозреваемые гостили у родителей в течение всего ноября. Сайрус Боковски, с которым корреспондент «Блейд» связался по телефону, сообщил, что не видел своих сыновей с двадцать седьмого ноября. Именно в тот день и было совершено похищение.
В 1986 году Вернон был условно освобожден из миланской исправительной колонии, где он провел семь лет из двадцати четырех, определенных приговором суда в 1977 году за убийство соседа на почве ссоры по поводу продажи автомобиля. ФБР выражало уверенность в том, что им удастся напасть на след и задержать подозреваемых. «Теперь, когда мы установили личности преступников, — сказал один из агентов, — их поимка — дело времени. Они могут бегать от нас сколько им вздумается, но рано или поздно — на следующей ли неделе или в следующем году — мы до них доберемся».
Статья заканчивалась цитатой все того же агента, который выражал негодование по поводу жестокости совершенного преступления:
«Во всем чувствовался холодный расчет, — сказал агент Тейл. — Ясно, что эти негодяи продумали все до мелочей. Они убивали не потому, что поддались панике. Достаточно посмотреть пленку, чтобы убедиться в том, насколько хладнокровно они действовали».
Тейл высказывал предположение, что преступники убили шестерых служащих Макмартина, опасаясь, что они опознают Стефана Боковски.
«Они хотели спрятать концы в воду, — сказал он. — К счастью для нас, они забыли о видеокамере».
Я вернулся к первой заметке и перечитал ее. Потом просмотрел две другие. К последней прилагались три фотографии. На одной из них был запечатлен Стефан Боковски в бытность его служащим в поместье Макмартина — маленький темноволосый юноша с тонкими губами. Глаза его ввалились, и взгляд их был усталым.
Рядом помещалась фотография Вернона. Снимок был сделан в тюрьме, где он отбывал срок. Бородатый мужчина с волевым лицом, челюсти плотно сжаты. Он был гораздо крупнее Стефана. И вообще они не походили на родных братьев.
Третья фотография отражала ту самую сцену убийства, что засняла видеокамера. На ней было видно, как Стефан целится в затылок стоявшему на коленях мужчине.
Я огляделся вокруг. На плите стояла кастрюля, издававшая булькающие звуки. Пахло тушеной говядиной. Сара была наверху, с ребенком. До меня доносилось ее негромкое мурлыканье — казалось, будто она что-то читает вслух. Ее вязанье было небрежно свалено тут же, на столе, и длинные спицы торчали вверх, как в мине-ловушке.
Я в очередной раз перечитал статьи. Закончив, я направился наверх, в спальню.
Сара принимала ванну вместе с Амандой. Когда я вошел, она подняла на меня глаза, потом бросила быстрый взгляд на фотокопии, что я держал в руке. Судя по всему, она гордилась своим открытием. Лицо ее сияло, она торжествовала.
В ванной была настоящая парилка. Я захлопнул за собой дверь и, ослабив узел галстука, уселся на крышку унитаза.
Аманда лежала на спинке в теплой воде и широко улыбалась. Сара сидела, чуть наклонившись вперед, сомкнув руки на затылке у малышки, а бедрами удерживая ее на плаву. Девочка одной ножкой упиралась матери в грудь.
Сара сочиняла сказку для Аманды. При моем появлении она сделала короткую паузу, потом продолжила:
— Королева очень разозлилась. Она выбежала из бального зала, бросая злобные взгляды по сторонам. За ней поспешил король и следом — вся его свита. «Дорогая! — кричал он. — Прости меня!» Он выскочил на улицу и огляделся. «Дорогая! — вновь воскликнул он. — Где же ты?» Потом отдал своим солдатам приказ обыскать город. Но королева как сквозь землю провалилась.
Аманда хихикнула и шлепнула ручонкой по воде — раздался пустой хлюпающий звук. Взбрыкнув ножкой, она угодила Саре в грудь. Сара тоже хихикнула.
Я никак не мог понять, кончилась ли сказка, и на всякий случай выждал еще какое-то время, прежде чем заговорить. Фотокопии газетных вырезок лежали у меня на коленях. Во влажном воздухе слегка запахло химикатами.
Сара чуть повела бедрами, и малышка судорожно глотнула воздух. И мать, и дочь раскраснелись от купания. Концы волос у Сары намокли и слиплись.
— Ты нашла это в библиотеке? — поинтересовался я.
Она кивнула.
— Как я понимаю, это и есть наши денежки, не так ли?
Она опять кивнула и наклонилась поцеловать ребенка в лобик.
— Ты узнал среди них парня из самолета? — спросила она.
Я отыскал последнюю страницу и уставился на фотографии.
— Не могу сказать точно. У него лицо было порядком изъедено.
— Определенно это наши деньги.
— Должно быть, в самолете младший брат. Он был невысокого роста, это я помню. — Я протянул Саре фотографию. — Другой парень очень крупный.
Сара даже не взглянула на снимок. Она любовалась Амандой.
— Они тоже были братьями. Какое фатальное совпадение, ты не находишь?
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что они тоже были братьями — как вы с Джекобом.
Я задумался было над ее словами, но тут же заставил себя выкинуть это из головы. Мне действительно не хотелось заострять сейчас внимание на таких мелочах. Я положил вырезки на край раковины.
— Как тебе удалось отыскать их? — спросил я.
Она нагнулась вперед и вытащила затычку из ванны. Вода тут же хлынула в трубу. Аманда замерла, вслушиваясь в незнакомые звуки.
— Я просто начала просматривать старые газеты — с того времени, как вы нашли самолет. Мне не пришлось долго возиться. Сенсация подавалась на первой странице. Стоило мне увидеть заголовок, как я тут же вспомнила, что когда-то уже читала эту статью.
— Я тоже читал.
— Но тогда это была обычная газетная публикация, не более того. Я не придала ей особого значения.
— Ситуация меняется. Тебе так не кажется?
Она взглянула на меня.
— Почему?
— Мы договаривались, что оставим деньги у себя при условии, что их никто не разыскивает.
— Ну, и?..
— А теперь мы знаем, что их ищут. И уже нельзя не признать, что мы совершаем воровство.
Сара уставилась на меня. Похоже, она пришла в замешательство.
— Это с самого начала было воровством, Хэнк, — сказала она. — Просто раньше мы не знали, у кого крадем. И то, что сейчас нам это известно, в сущности, ничего не меняет.
Она, разумеется, была права. Я понял это сразу, лишь только она заговорила.
— Думаю, это хорошо, что мы знаем происхождение этих денег, — продолжила она. — А то я уже начинала волноваться, что они могут оказаться фальшивыми или мечеными. И вышло бы так, что все наши муки напрасны, и мы никогда не сможем воспользоваться своим сокровищем.
— Но они все-таки могут оказаться мечеными, — возразил я. И почувствовал, как больно кольнула мысль о том, что все эти бумажки не представляют никакой ценности и мне пришлось убить стольких людей ради мешка бумаги. У меня голова пошла кругом: неужели наша борьба, наш страшный выбор в конечном итоге обернутся нашим же поражением?
Но Сара не согласилась со мной.
— Они требовали немеченых денег. Так утверждает газета.
— Может, потому они и убили ее. Получили выкуп и обнаружили…
— Нет, — оборвала меня Сара, указывая на газетные вырезки. — Здесь написано, что они убили ее сразу же. Еще до того, как увидели деньги.
— Но разве мы в состоянии распознать, помечены деньги или нет? Ты что, можешь просветить их ультрафиолетовым лучом или придумать что-то еще?
— Они бы ни за что не дали меченых денег. Риск был слишком велик.
— И все-таки мне кажется…
— Доверься мне, Хэнк. Деньги не помечены, я знаю.
Я промолчал.
— Ты становишься параноиком. Так и ищешь себе поводы для беспокойства.
В ванне, у слива, вода закручивалась в маленькую воронку и с громким хлюпающим звуком уносилась в трубу.
— Теперь у меня возникло желание вернуться в самолет, — проговорил я. — Хочу убедиться, Боковски это или нет.
— А при нем не было бумажника?
— Мне тогда и в голову не пришло проверить.
— Возвращаться глупо, Хэнк. Это все равно что явиться с повинной.
Я в задумчивости уставился на нее, потом неохотно кивнул.
— Да, пожалуй, лучше мне там не появляться.
Сара приподняла Аманду с коленей. Вода из ванны уже ушла.
— Дай полотенце, — попросила она.
Я встал и, сняв с вешалки полотенце, взял малышку из рук Сары, укутал ее и вернулся вместе с ней к унитазу. Усевшись на крышку, я положил Аманду на колени и стал покачивать ее. Девочка захныкала.
— Что меня настораживает, — сказал я, наблюдая за тем, как Сара вытирается, — так это то, что кое-кто знает про деньги.
— Этот человек и сам напуган, Хэнк. Ведь полиции известно его имя.
— ФБР не сомневается в том, что им удастся поймать его. Тогда он расскажет про брата, который скрылся с деньгами на самолете.