ные видения. Накрыв друга простыней, я тихо развернулся и потопал ставить чайник, чистить зубы и умываться.
Общежитие впечатляло пустой и тишиной. Коридоры, выкрашенные в темно-зеленый цвет, воняли свежей краской, и навевали мысли про грядущий зомби-апокалипсис, о котором в будущем только ленивый не будет писать книги и снимать фильмы.
Оперативно переделав все утренние дела, я вернулся в комнату, сдернул с вешалки легкую ветровку, прихватил рюкзак со всем необходимым и покинул общагу. Вахтерша недовольно ворчала, отпирая входную дверь, но я молчал, не поддаваясь на провокацию: меньше знает, крепче спит, лучше фантазирует. А богатая фантазия, как известно, хороший способ избежать старческого маразма. Но это не точно.
Воздух пока еще пах свежестью и морем, но уже практически не бодрил. Вместе с рассветом в город заходила летняя жара. Я закинул рюкзак на плечи, скорым шагом потопал в сторону автовокзала за велосипедом.
С охраной рассчитался деньгами, потому как пиво, которое обещал за стоянку, забыл купить. Сторож недовольно поворчал, но благодарность бумажками принял. Я оседлал велосипед, и помчался знакомой дорогой в сторону своего дома.
В голове почему-то крутились Женькины слова о том, что звезда не та, и неожиданно всплыла детская песенка-дразнилка, которую мы кричали вслед городской сумасшедшей. Что-то в ней такое было про звезду. Я напряг память, припоминая.
«Я Шамая, я шамая, я шамая красивая,
Я шамая, я шамая, я шамая счастливая.
Ты скажи нам, Шамая, почему во лбу звезда?
Где ты спрятала печать, чтоб сокровища достать?
Бахомета призови, всех деньгами одари!
Шамая, ты, Шамая, голова садовая,
Приложись-ка лбом к стене, золота достань-ка мне!»
Откуда взялась эта дурацкая песня, кто придумал слова? Связаны ли они с легендой о княжеских сокровищах? Или все, что я в детстве слышал о несчастной женщине — пустой вымысел, досужие фантазии людей, которые боятся всего странного, а страх прогоняют агрессией?
Я крутил педали, пытаясь найти в словах песни какой-то особый смысл. Мысленно соединял первые буквы строк, вдруг из них получится слово. Короче, пытался размышлять и анализировать текст, насколько хватало моей фантазии. Но ничего дельного в голову не приходило. Решил рассказать Лене, у девчонки светлая голова, глядишь, что-то и заметить. Но для начала хорошо бы записать эту песенку-обзывалку.
Девушка ждала меня у подъезда, но не одна. Оба бати (Блохинцев и мой) вышли её провожать. Черт, только этого мне не хватало. Что я им сейчас скажу? Мы же с Леной даже легенду общую не придумали, куда и зачем мы прёмся с утра пораньше.
— Доброго утра, Николай Николаич, Степан Иваныч, — поздоровался я, натянув улыбку. — Привет, Лен.
— Приветствую, Алексей, — отозвался доктор, дождался, когда я слезу с велосипеда и протянул руку.
Следом подошел мой отец, мы и с ним поручкались. И замерли напряженным треугольников, оставив девушку стоять в сторонке.
Лена порывалась что-то сказать, но кивнула мне и отступила, закусив губу, нахмурив брови.
— Лена сказала, куда вы собрались, — начал Блохинцев.
Я мысленно чертыхнулся, натянул на себя покер-фейс, и продолжал молча слушать.
— Нам с Николаем история не нравится, — подхватил мой отец. — Но, судя по настрою Елены, нам не удастся вас отговорить.
Пауза, и оба выжидательно на меня уставились. И что я мог им сказать? Меня эта история с сокровищами тоже напрягает, вот только мне не оставили выбора. Причем, будь я один, порыпался бы, подергался, отказался, в конце концов. Ничего бы мне в принципе не сделали, ну поугрожали максимум. На крайняк толпой отлупили, чтобы склонить к сотрудничеству.
Но Лена — мое слабое звено, и неважно, когда и как эта голубоглазая стрекоза умудрилась стать моей персональной точкой уязвимости. Важно, что меня теперь есть чем прихватить. К тому же сама девчонка до конца не осознает, куда мы встряли. Для нее это большое летнее приключение, благодаря которому она, возможно, станет героиней местного масштаба. Если, конечно мы отыщем что-то стоящее в катакомбах, кроме десятка странных монет, и старого сундука, набитого никому не нужными схемами.
Я молчал. Мужики смотрели на меня выжидательно, но я продолжал играть в молчанку. Мне реально нечего им сказать. Я не знал, о чем они разговаривали вчера с девушкой, что Лена рассказала отцу с соседом, что оставила за кадром. Потому вежливо ждал продолжения, мысленно прикидывая, сколько времени мы уже потратили на разговоры, и успеем ли теперь вовремя добраться на встречу. Не хотелось опаздывать, я дал слово. А свое слово я привык держать.
— Папа… — попыталась вмешаться Лена.
— Подожди, дочь, — покачал головой Николай Николаевич. — Алексей, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Из объяснений Лены мы поняли, что вы собрались в некую разведку, проверить догадки, — и снова пауза.
Не дождавшись ответа, доктор продолжил.
— Не спрашиваю, зачем вам понадобилась звезда Степана. Но, прошу, будьте осторожны, — Блохинцев протянул мне папку, я её принял, поблагодарил кивком. — Здесь некоторые бумаги, включая карты и знак… Надеюсь, пригодятся. Лена сказала, что вы пытается разгадать головоломку. Что ж, в этом моя дочь ничуть не уступает моему сыну.
— Алексей, — вклинился отец. — В папке, кроме схем, старая карта города, на всякий случай. Бумага и карандаши. По возможности зарисуйте все, что обнаружите. И… будьте осторожны.
Я слегка растерялся, честно говоря, не ожидал такого кредита доверия. Малознакомый парень тащит молоденькую девчонку в какие-то малоизученные подземелья, а его мало того, что не послали куда подальше, дочь не заперли, так еще и помогают по мере возможностей.
— А по поводу кругов с лучами, вернетесь, поговорим. Есть у меня списочек домов с такими отметинами, — протягивая ладонь, подмигнул мне отец.
Мы снова обменялись рукопожатиями. Пока я упаковывал папку в рюкзак, Лена поцеловала отца и обняла дядю Степу. Я хмыкнул про себя, чисто сцена из дешевого фильма, когда вся надежда на молодых и дерзких, потому как старики уже не могут или просто не хотят, предпочитая комфорт и безопасность.
— И все-таки, я бы рекомендовал вам остаться и не ввязываться в эту авантюру, — Николай Николаевич обращался к дочери.
— Ну, папа! Мы вчера все обсудили! Мы не можем! — воскликнула девчонка, схватила рюкзак и начала тыкаться в лямки.
— Да подожди ты, — вздохнул доктор, отобрал мешок и помог дочке пристроить его на спину. — Имейте ввиду, до утра не вернетесь, начнем поиски, — предупредил напоследок доктор дядя Коля.
Мы кивнули, оседлали велосипеды, и, наконец, отчалили.
— Не наломайте дров и будьте осторожны, — пожелал Степан Иванович нам вслед.
Я махнул рукой, и мы помчались на Кирпичики, больше ни на что не отвлекаясь, По времени вроде успевали. Если ничего не случится по дороге, то в первый зал мы прибудем вовремя. Плюс дорога до тупика, проход в сундучную комнату, и если все пойдет гладко, то примерно часа через два-два с половиной начнем спуск и продолжим поиски княжеской казны и прочих сокровищ, в которые я не хотел ввязываться, но все-таки встрял.
Странная ирония у судьбы или высших сил, или кто там закинул меня в это время. Мой отец, получается, отказал своему сыну в правде, изменил его судьбу. Если, кончено, принять во внимание, что покойный архивариус Федор Васильевич не впал в маразм и не выдумал историю про хранителей. Не верю я в такие вещи.
Каким бы не был человек, рано или поздно у него возникает ситуация, в которой требуются деньги, а тут вон они, лежат под ногами, а, главное, никто про них не знает. Да, в советское время в ломбард с царской цацкой не попрешься просто так. Но при желании можно найти ходы-выходы решить вопрос, не привлекая внимания всяких-разных органов.
Спектакль, к примеру, разыграть, как в бессмертной комедии Гайдая, получить свои проценты от государства и жить спокойно на полученные деньги. Поэтому я сильно сомневался, что под землей осталось хоть что-то из ценностей, привезенных в наш Энск на хранение.
Тут либо сама охрана постаралась, либо все-таки большевики к рукам прибрали. Либо история про ограбление поезда правдива, и обе казны — и петербургская и княжеская — сгинули в жерле революции, так сказать, в умелых руках неизвестных грабителей. Ну, а остатки, которые не успели вывезти, распределили между собой местные власти, и вся недолга.
Мои выводы практически идеально вписывались в историю, если бы не мое попадание сюда, в это время. И не стремление любых властей скрыть все ходы-выходы в подземные тоннели. И безопасность здесь совершенно не причем.
Даже сейчас вполне можно организовать для археологов и историков изучение энского подземелья, не переживая о последствиях. Вот только ни в советское время, ни в мое эта идея никому из вышестоящих инстанций не зашла. Значит, есть что скрывать?
Опять-таки, если брать во внимание мое попаданство, и неожиданно всплывшую историю с кладом, на ум сразу приходит фраза: от судьбы не уйдешь, как бы не старался её изменить.
Я-то и не стремился, но отец приложил все усилия, чтобы его сын не стал этим самым загадочным хранителем. И сам отказался, и мне никогда не рассказывал эту странную историю. Поверил бы я? Не факт. Но, уверен, батя не поднимал эту тему не из-за моего махрового прагматизма.
Мысли опять пошли по накатанной дорожке и свернули к смерти родителей и жены. Но занырнуть в знакомые размышления я не успел, мы прибыли на место.
— Леш, ты чего такой? — поинтересовался Лена, соскакивая с велосипеда и затаскивая его в кусты.
— Какой?
— Ну, смурной что ли, задумчивый какой-то… — Лена смешно сморщила нос, пытаясь подобрать эпитеты под мое настроение.
— Тебе показалось, — улыбнулся я, спрятал свой велик, и кивнул девчонке. — Ну, что, двинули?
— Двинули, — согласилась девушка, но почему-то не торопилась выходить из зарослей.