При этом Марори удалось сохранить в тайне свою первую встречу с ахасами. И она каждую секунду боялась разоблачения, ругая себя на чем свет, что встала на скользкий путь вранья.
– Произошедшее наглядно демонстрирует, что Дра’Мор, как и Эльхайм, не в состоянии контролировать вверенных им студентов, – менторским тоном произнес дознаватель. Его взгляд переместился на Флоранцию. – Как вы могли помыслить о том, чтобы заключить такую непотребную сделку?! Магистресса, я вынесу этот вопрос на рассмотрение, так и знайте.
– Валяйте, лорд Триград, – отозвалась она. – Но прежде развяжите нам руки. Кто-то натравил на девочку ахасов – покушались на ее жизнь. Один раз, – она мельком посмотрела на Марори, – им это удалось. У нас уже был неприятный инцидент с летальным исходом среди студентов, еще один может стать началом конца.
– Еще один? – Его лицо стало жестким, в глазах сверкнули искры гнева. – Я уполномочен заявить от имени всей Ложи, что позиция дознавателей не менялась и не изменится: Крэйл Шаэдис должен находиться в Норсготе. Почему никто не видит очевидного? Стоило появиться подходящей жертве, как шанатар взялся за дело. Святые заступники, ахасы! Мерзкие испражнения чудовищных экспериментов.
О чем тут еще думать? Сумасшедший шанатар и нильфешни в одних стенах – все очевидно!
Нильфешни? Марори это слово было знакомо и незнакомо одновременно. Она попыталась сосредоточиться, напрячь память, но спор высокопоставленных чинуш оттягивал на себя ее внимание. Как-никак, решалась ее собственная судьба. Причем решалась каким-то непонятным кардинальным способом.
– Оставьте мальчика в покое, – вступился вампир в маске. – Он свое выстрадал и наказан более чем сурово. Или, по-вашему, посадить шанатара на диету из мертвой крови – это пустяки?
– Именно так, Заглор, будь моя воля. – Дознаватель побагровел от злости.
– Мы имели удовольствие лицезреть и слышать вашу волю, – вклинилась дриада и в который раз с шумом высморкалась.
– Вопрос с Крэйлом улажен, – всем сразу ответила Магистресса, – он понес заслуженное наказание, и, насколько мне известно, ни у кого из собравшихся нет повода упрекнуть его в попытке уклониться от него. И вообще я не понимаю, почему, вместо того чтобы решать насущную проблему, мы ворошим старую. Шанатары создали ахасов, но с тех пор ищеек ловили множество раз, в том числе в местах, где их создателями и не пахло. Хотите, я скажу, что очевидно для меня? Ложа спит и видит, как бы наложить лапу на Эльхайм и Дра’Мор, завести у нас свои порядки, прикрываясь высосанными из пальца обвинениями.
– Шаэдис пытался заключить вот с ней, – дознаватель ткнул пальцем в съежившуюся Марори, – договор на крови. Не нужно думать, что тут все до единого болваны, которые не понимают, для чего ему это надо. Ладно она – тупая, сопливая девчонка, но Шаэдис совершенно точно осознавал последствия и свою выгоду. Если нильфешни не изолировать, он добьется своего. Еще немного – и она от страха подпишется под своим смертным приговором. Шанатары – коварные расчетливые твари. Повторяю – полная изоляция обоих, таково требование Ложи.
Изоляция?
– Вы в своем уме? – В голосе Магистрессы звучало негодование, но внешне она оставалась спокойной. – Может, тогда сошлем ее в Лоранг, а? Или, чего уж мелочиться, сразу в Аслин. В цепи и смирительную рубашку только потому, что великим задницам из Ложи страшно ночью сходить в сортир, потому что всюду мерещатся заговоры и убийцы.
– Она нильфешни, – стоял на своем дознаватель, – вам, Магистресса, и вам, Дамиан, как Хранителям положено бы знать, что это похлеще, чем свихнувшийся шанатар. Если эти двое объединятся, вам лично придется отвечать перед Ложей.
– Не в первый раз, – отмахнулась она. – По части давать пинком под зад мы настоящие мастера.
Магистр поддержал коллегу солидарным оскалом.
– Я не собираюсь ни с кем объединяться, – отважилась пискнуть Марори и тут же стала центром внимания. Она неуютно поерзала на стуле. – Мы виделись всего дважды. Крейл. он просто. Хотел мне помочь. Ему не нужна моя душа.
И зачем она, вместо того чтобы защищаться самой, выгораживает его?
Все, кроме лорда Триграда, посмотрели на нее осуждающе. Сам же дознаватель вскинул руки с видом: «Ну вот, а что вы ожидали?»
– Бедная, наивная девочка, – покачала головой дриада и придирчиво осмотрела платок в поисках сухого места. – Вынуждена согласиться с лордом Триградом – ей здесь не место.
– Ей некуда идти, – напомнила Флоранция. – И меня крайне беспокоят обстоятельства смерти ее родных. До выяснения обстоятельств я буду настаивать на том, чтобы она и дальше находилась под защитой Дра’Мора.
– Защитой Дра’Мора? Вы послушайте себя со стороны, – изрыгнул негодование дознаватель. – Она облапошила всех. Вот теперь я начинаю подозревать, уж не состоят ли эти двое в тайном сговоре.
– У каждого из нас есть за плечами опыт ошибок молодости, – попыталась разрядить ситуацию дриада, – я лично знаю парочку таких у каждого из присутствующих. – Она сально захихикала, но, не найдя поддержки, снова стала серьезной. – Нельзя судить девочку за то, что она лгунья, – в ее возрасте многие прокладывают путь враньем.
– Магистр грубо попрал права ее покойной матери, – не унимался дознаватель. Дамиан перебил его властным жестом.
– Это мы все уже слышали, лорд Триград. История поступления Марори Милс в прошлом, и предлагаю ее не ворошить, потому что я сделал выводы и счел нужным позволить айре Милс продолжать учебу. Ответственность лежит на мне. Студентке выписано соответствующее дисциплинарное взыскание, которое передано старосте. Но, если вам охота поковырять гнойник, я с радостью расскажу о том, как ваш коллега едва не убил мою студентку, на территории Дра’Мора, во время учебного процесса. И сдобрю это фактом того, что для этих целей лорд Ардей использовал Материю и Плетение.
На какое-то время в зале повисла тишина.
Марори помнила, что дознавателям запрещено использовать и то, и другое. От слова «совсем». В обмен на добровольный отказ от этих способностей они получают наисильнейшее оружие в борьбе против нарушителей Равновесия – Эфирные осколки. Инкрустированная такими осколками броня становится неуязвимой для Плетения и не изменяет своих свойств под воздействием Материи. А Эфирное оружие одинаково смертоносно и для небеснорожденных, и для проклятокровных.
Но как лорд Ардей смог нарушить запрет? Сигму нельзя стереть, уничтожить или вывести – она своего рода метка или оковы, не позволяющие носителю использовать Плетение и Материю. А стать дознавателем без сигмиривания нельзя.
– Это правда? – Магистресса вперила взгляд в дознавателя. Тот нехотя кивнул.
– Возмутительно! – голос толстяка фавра поднялся до фальцета. – Такие вещи совершенно недопустимы. Почему Хранители не были поставлены в известность?
– Потому что я счел нужным не распространяться об этом, – ответил Магистр. – Как один из Хранителей, я имею полное право в некоторых вещах поступать по своему усмотрению.
– Но не в том, что касается нарушения устава, – наседала Магистресса. – Нужно провести служебное расследование и принять соответствующие меры. Похоже, все здесь собравшиеся забыли, какую цену пришлось заплатить за восстановление порядка. Равновесие зиждится на Догматах, их необходимо соблюдать!
– Лорд Ардей сообщил Совету о своем нарушении, – сказал дознаватель. Ему определенно не нравилось, что тема разговора сместилась на проступок коллеги, и он всем видом доносил это до окружающих. Поделать ничего не мог, но сторицей выплевывал раздражение.
– И?
– Совет принял решение ограничиться вынесением предупреждения и выговором. Кроме того, лорда Ардея на время отстранили от выполнения служебных обязанностей.
– И после этого вам хватало совести требовать заточение этого бедного ребенка?! – рассвирепела Флоранция.
– У дознавателя Ардея великолепный послужной список, за плечами двадцать семь лет безукоризненной службы, огромный перечень пойманных злостных нарушителей Равновесия, многие из которых, уважаемые, досаждали и вам. – Дознаватель потер лоб и неожиданно смягчил тон. – У Ардея совершенно невероятной силы потенциал чувствительности к Плетению и Материи, сигмирование купировало большую часть его способностей, но иногда случаются всплески. Ситуация, о которой идет речь, была из ряда вон выходящей, дознаватель превысил полномочия, но это не повод выбрасывать за борт первоклассного специалиста.
– Или Совет нашел повод нарушить Догматы, – вмешался арахнид. – Ведь это же так просто: прикрыться регалиями, надавить на жалость и заполучить в свои ряды мартышку с гранатой. И проклятокровных еще упрекают в том, что мы постоянно нарушаем правила.
Начавшуюся перепалку остановил вампир Заглор, напомнив собравшимся, что они не одни и внутренние распри лучше оставить для закрытого заседания, дабы не травмировать неподготовленную детскую психику.
– Я оповестил Хранителей о случившемся с этой айрой, потому что того требует протокол, – сказал Магистр и выразительно посмотрел на дознавателя, – потому что я законопослушный проклятокровный, которому, кто бы там чего ни говорил, не втемяшилось развязать очередную войну. Однако считаю, что в данном случае нет повода для радикального вмешательства.
«То есть я умерла, но я жива – и это не повод разобраться?»
Марори сглотнула, пересеклась взглядом с дознавателем и подумала, что, если бы тот мог испепелять силой мысли – она бы давно превратилась в горстку пепла.
– Не думала, что скажу это, но согласна с Магистром, – поддержала Флоранция. – Скорее всего, мы имеем дело с трансформой. Это крайне редкое явление, но оно случается. Я навела справки.
Она взяла со стола планшетку, перелистнула несколько страниц и прочитала выдержку. Речь шла о «дремлющей крови» – той самой, которая делает небеснорожденных и проклятокровныех теми, кто они есть. У двух процентов простокровок есть предрасположенность к Темной или Светлой стороне, но она либо незначительна, либо из-за сбоя в генетическом коде законсервирована.