– Видимо, прикосновение к темной стороне Плетения стало катализатором, который спровоцировал всплеск, – уже от себя к прочитанному добавила Магистресса. – Девушка «перезагрузилась», другого объяснения ее метаморфозе не существует. И как бы кому ни хотелось выдать это за нарушение существующего порядка, любые радикальные меры в данном случае не оправданы. Перед нами уникальный экземпляр – небеснорожденная и проклятокровная в одном теле. Нильфешни.
– Где-то я уже это слышал, – заявил дознаватель. – Ее нужно тщательно исследовать и чем скорее – тем лучше. Или я один тут помню Завет и семь других «уникальных экземпляров»? И то, что они чуть было не сотворили? Я требую немедленной передачи девчонки и Шаэдиса на поруки Ложе. Учитывая обстоятельства, они оба чрезвычайно опасны. Их следует изолировать друг от друга и тщательно изучить.
– Лорд Триград, при всем уважении, вы либо предоставьте веские аргументы того, что молодой Шаэдис нарушил условия, либо хватит испражняться против ветра. – Вампир прищурился, всем видом показывая, что бросил зарвавшемуся собеседнику вызов, и тот либо примет его, либо будет вынужден заткнуться.
Дознаватель скрипнул зубами, послал всех собравшихся в Клоаку небытия, в который раз пригрозил составить разгромный рапорт и быстрым шагом покинул зал. Дверь за собой он акцентировано оставил открытой, будто намекал, что разговор не окончен.
– Если нет возражений, я бы хотела переговорить с айрой Милс с глазу на глаз, – попросила Магистресса. – Полагаю, Дамиан, у тебя нет к этому препятствий?
В этом «полагаю нет препятствий» явственно звучало: «Попробуй только мне запретить».
– Это не займет много времени, уважаемые Хранители, и мы сразу перейдем к составлению протокола. А пока, – Флоранция перевела взгляд на Магистра, – проявите, в конце концов, хваленое дра’морское гостеприимство, о котором вы только говорить горазды.
Оставшись с Флоранцией наедине, Марори наконец перевела дух. Даже стены как будто раздвинулись, перестали сдавливать, словно тиски. И в душе тут же забрезжила надежда – а вдруг?..
– Магистресса, я умоляю вас – не позволяйте им забрать меня из Дра’Мора! – взмолилась девушка. – Я уверена, есть какие-то возможности, или средства, или исключения. Я хочу обучаться, хочу быть полезной Равновесию!
Обращаться к Хранителю в такой форме и таким тоном – верх дерзости, но подстегивало понимание, что это, возможно, ее единственный и последний шанс высказаться. Если не сейчас, то когда? Она бы потом локти себе кусала, погрязла в самоедстве, если бы не попросила. Не может же быть, что теперь, когда она столько вытерпела, ее просто вышвырнут на улицу или, того хуже, запрут в какой-нибудь лаборатории и сделают лабораторной крысой.
Флоранция посмотрела на нее с сочувствием. Точнее даже, с каким-то подобием сочувствием. Так смотрят прохожие на умирающего котенка: всем жаль, но бедолага все равно обречен, а тут еще и руки нужно марать. Земля ему пухом, но это – не моя забота, потому что есть вещи более важные.
– Боюсь, это не мне решать.
– Почему? Я очень старательная, я уже почти. догнала! – Марори хотелось выть от бессилия. Как тот котенок, она пыталась встать на слабые лапы, привлечь к себе внимание, закричать: «Не списывайте меня со счетов, я еще живая!», но ей не хватало слов. А где взять нужные – она не знала. – Я чувствую, что должна быть здесь, я здесь не чужая. Меня определили сюда без моего согласия, и я не думала, что протяну так долго! Не знаю, смогу ли пойти дальше, но должна попробовать.
Магистресса подошла к ней, взяла за плечи и чуть сжала пальцы, заставляя успокоиться.
– Иногда судьба сама ведет нас. Ты можешь сопротивляться ей, но это как плыть против течения – его не одолеть, рано или поздно река сама принесет тебя к нужному берегу. И лучше встретить предназначение сильной и подготовленной, а не измотанной погоней за призраком.
– Я не понимаю.
– То, что с тобой произошло, – это ли не перст судьбы? Темная сторона Плетения пробудила тебя. Понимаю, что тебе тяжело принять это сейчас, но в тебе течет проклятая кровь. Ты должна воспользоваться своим уникальным шансом. Больше никто в Дра’Море не посмеет обозвать тебя простокровкой, теперь ты одна из них.
Одна из рогатых, хвостатых, безжалостных и беспринципных? Голова пошла кругом, перед мысленным взором мелькала карусель образов, в центре которой была она сама, с руками, по локоть обагренными кровью.
– Кроме того, я полагаю, решение насчет твоего будущего еще не принято. В тебе течет не только темная, но светлая кровь. Это уникальное явление, очень странное и очень опасное. Не только проклятая кровь нуждается в подчинении. Наследие Небеснорожденных также может натворить много бед в неподготовленном теле. Я буду просить Совет разрешить мне опекать тебя наравне с Магистром Дамианом.
Марори почувствовал, как внутри зарождается огонек надежды. Ее не отдадут! По крайней мере, без боя. Уже хорошо! И даже странное слово «нильфешни» казалось просто словом, имеющим к ней совсем небольшое отношение.
– Насчет Третьего круга – это крайне неприятная выходка Магистра, но здесь большая доля и моей вины. Сколько лет уже с ним знакома – и каждый раз умудряюсь наступить на одни и те же грабли. Демоны, что с них взять. Облапошат на ровном месте, невзирая на опыт и должность. Постараюсь вытрясти из него какие-то поблажки, но, честно говоря, не думаю, что это пойдет тебе на пользу. Полагаю, ты уже и сама успела понять – слабость здесь не в чести.
Марори кивнула.
– Я хочу, чтобы ты меня сейчас очень внимательно послушала. – Голос Флоранции стал строгим, стальным. Она заставила девушку посмотреть ей в глаза. – Не всегда все черное – действительно черное. Проклятокровные наравне с небеснорожденными положили свои жизни во имя мира. В семени Равновесия наша кровь смешалась. Там ее одинаково – что темной, что светлой. Владеть оружием – не значит убивать, а убивать – не значит бездумно отнимать жизнь. Проклятокровные служат Равновесию на своей стороне, и их методы не всегда приятны, но они так же, как и небеснорожденные, охраняют Равновесие. И взявшие в руки оружие стоят на первой линии защиты, принимают удар на себя. Подумай об этом, когда вернешься к занятиям.
Марори поблагодарила за совет, попрощалась и направилась к двери.
С одной стороны, она явственно ощущала, как с плеч спала тяжесть неопределенности относительно собственной судьбы в Дра’Море – ее не бросили, не отказались. Еще ничего не ясно в противостоянии с Ложей, но борьба – это всегда надежда на лучшее. С другой стороны, в душе поселился новый страх. Пока он еще не оформился во что-то определенное, но уже ворочался и тыкался во все стороны, будто пробуя хозяйку на стойкость. Сколько бы мудростей ни влилось ей в уши, пройдет немало времени, прежде чем она смирится со своей новой сущностью. И неизвестно, сможет ли принять себя другой. Слишком много всего валится на голову, и, в отличие от тела, которое смогло «перезагрузиться», голова накрепко зависла, отказываясь обрабатывать информацию. Получается, что в добропорядочной семье Милсов не все так гладко, ведь даже одна капля проклятой крови не может взяться из ниоткуда. Равно как и светлой.
Г олос Флоранции догнал ее уже около двери.
– Крэйл действительно хотел твою душу?
Марори повернулась, кивнула.
– Поверить не могу, что он отчаялся до такой степени. – Флоранция потерла переносицу, на мгновение проявив свою усталость – самую обычную, как у любого простокровного.
– Я хочу знать, что с ним произошло, – ни на что не надеясь, попросила девушка.
– Ты второй месяц в Дра’Море, наверняка знаешь в общих чертах.
– Я не хочу в общих чертах, мне не нужны слухи. Я много чего сегодня услышала, чтобы понять, что его наказали не за воровство сладостей из столовки и не за прогулы. И если нам нельзя быть. рядом, я хочу знать, почему.
Магистресса улыбнулась.
– Ты кажешься такой воинственной.
– Это первое, чему меня научил Дра’Мор, – всегда быть начеку. И я все еще учусь.
– Значит, время в любом случае не потеряно напрасно.
– Ну так как? Что это за секрет такой, который нельзя никому рассказывать, но о котором все и так знают?
– Увы, но секрет не мой, тем более служебное расследование закрыто и на него наложены соответствующие запреты о неразглашении. Единственное, что могу сказать, – не делай поспешных выводов, но и не подпускай его к себе достаточно близко. Шанатары крайне коварны. И именно благодаря этому Шаэдисы протянули так долго. – Она задумчиво отвела взгляд к окнам, озаренным вспышками огненной бури. – Но и эта ветвь засыхает. Мальчишка в отчаянии, и мне в некоторой степени даже жаль его, но еще больше жаль всех нас, если он вздумает остановить неизбежное. У него ничего не получится, но мне бы не хотелось, чтобы твое внезапное. преображение вселяло в него беспочвенную надежду.
Она спохватилась, сообразив, что сказала лишнего, и отпустила Марори с пожеланием не унывать.
В спальный корпус девушка вернулась сама не своя. И обнаружила сюрприз: среднего размера коробку, завернутую в простую серую бумагу. Тяжелая. На боковой грани значилась почтовая накладная с указанием адреса получателя, его именем и фамилией. Рядом слабо пульсировала охранная печать.
В комнате она развернула обертку, попутно ругая себя за поспешность. Только хвасталась Магистрессе своей осторожностью – и вот без тени сомнения вскрывает неизвестно кем присланную коробку.
Внутри оказалась. изменчивая сфера. Марори так опешила, что не могла решиться взять ее в руки. Идеально ровный гладкий шар, размером с футбольный мяч, заточённый в неразбиваемый стеклянный куб. К нему прилагался конверт с текстом, отпечатанным на принтере. В верхней части значилось: «Марори, прочти меня». Сам текст послания размещался на внутренней части конверта.
«Подарок ко Дню рождения. Ты знаешь, что с этим делать.
PS. Тебе нужно оружие для инициации, подумай об этом».
Что за чертовщина?