лазн считать их двумя эпизодами продвижения Бану Абди-л-Кайс в область Бахрейна и на этом основании сближать по хронологии, однако возможно и другое: изгнав ийадитов, они жили там довольно долго, а затем, воспользовавшись удобным случаем, захватили Пуньят-Ардашир.
В ряде источников мы читаем, что ийадиты тоже приняли участие в набегах на сасанидские владения, причём вторгались в Савад, т. е. южную часть междуречья Тигра и Евфрата[56], а Шапур II сначала разбил их, а затем предпринял поход в земли Аравийского полуострова, где сражался в том числе и с Бану Абди-л-Кайс[57]. Однако почти все авторы, на которых мы ссылаемся, повествуют, как один из ийадитов, находившийся в сасанидском лагере, пытался предупредить соплеменников о том, что на них идёт войско Шапура II; в некоторых случаях называется и имя этого человека — Лакит. Эпизод, в котором принял участие Лакит, относится скорее к VI в. (см. ниже). Ал-Бакри, пересказывая известия ал-Калби, ничего не сообщает о войнах ийадитов с Шапуром II. То же самое мы видим у ат-Табари, который подробно повествует о войнах Шапура с арабами[58] и во многом основывается на сведениях ал-Калби. Из этого можно было бы заключить, что некоторые авторы ошибочно отнесли известия об ийадитах и Лаките к тому времени, когда арабские племена нападали на сасанидские владения, и эти утверждения не следует принимать в расчёт. Однако ал-Балазури, который тоже немало черпает у ал-Калби, говорит о вторжениях ийадитов во владения Сасанидов и при Шапуре II, и при Хосрове I Ануширване (531–579)[59]. Нельзя отрицать возможности того, что ийадиты, уйдя к Евфрату, тоже воспользовались ослаблением власти Сасанидов и стали нападать на их владения.
У ал-Бакри есть ещё один рассказ о переселении ийадитов в Ирак. Согласно ему, ийадиты, оставив Тихаму, первоначально поселились в Неджде. Затем они двинулись в сторону Ирака и обосновались в аш-Шакике. Там они договорились с одним из марзбан-ов персов и, двинувшись дальше, поселились в ас-Са’лабиййе. Когда срок действия договора с персами истёк, ийадиты выдворили их из ас-Са’лабиййи, но и сами не остались там и переместились в Зубалу, изгнав местное население. Оттуда они перешли в Джаббул, разбили там войско персов, а затем двинулись через всю Месопотамию и поселились в Мосуле и Тикрите[60]. В этой истории многое кажется неправдоподобным. Вряд ли арабское племя могло пройти по Ираку — центральной области Сасанидской державы, где находилась и её столица, Ктесифон. Видимо, нуждаются в конъектурах и упоминания о контактах с персами. Сведений об аш-Шакике в источниках очень мало, и лишь от Йакута мы узнаём, что это был колодец в области Медины[61]. Едва ли именно это место было резиденцией сасанидского наместника, как можно было бы заключить по тексту ал-Бакри. Если эта часть рассказа отражает исторические реалии, вероятнее, что ийадиты, обосновавшись в месте у источника воды, повели оттуда переговоры с марзбан-ом.
Более правдоподобными кажутся упоминания об ас-Са’лабиййе и Зубале. Оба этих места находились на хорошо известном мусульманским географам пути из Багдада в Мекку через Куфу и Медину. Считалось, что на ас-Са’лабиййи заканчивалась первая треть этого пути; Зубала находилась на нём ближе к Куфе[62]. Путь переселений ийадитов приобретает определённые черты, но и здесь мы сталкиваемся с проблемами. Трудно сказать, могла ли быть в ас-Са’лабиййе сасанидская пограничная застава. В более поздние годы пограничьем считался ал-’Узайб, расположенный на том же пути, но намного ближе к Куфе, чем Зубала. Если сасанидский отряд стоял в ас-Са’лабиййе, граница пролегала намного южнее, чем мы были бы готовы допустить, не будь рассказа ал-Бакри. Но возможно, что Сасаниды хотели контролировать путь в центральные и западные области Аравийского полуострова. В наиболее ранних мусульманских географических описаниях Аравийского полуострова (конец IX — начало X вв.) ас-Са’лабиййа — город, обнесённый крепостной стеной[63]; остатки её укреплений сохранились и поныне. Разумеется, для того, чтобы доказать сасанидское происхождение этих руин необходимо отдельное археологическое исследование. Но хотя бы из презумпции доверия к источникам можно опираться на данные ал-Бакри.
Тогда получается интересная картина. Ийадиты движутся не на восток, в направлении области Бахрейна, а почти точно на север, к Хире, которая в III–VI вв. была столицей Лахмидов. Однако переговоры с ийадитами ведёт не лахмидский царь, а марзбан. В недавно опубликованной работе автор этих строк сделал вывод о том, что первые два царя Сасанидской династии, Ардашир I и Шапур I (240–271), назначали в Хиру марзбан-ов; впоследствии управление постепенно перешло к лахмидским царям[64]. Если так, по крайней мере завершающий этап переселения, о котором повествует ал-Бакри, приходится примерно на вторую и третью четверти III в.
Из сказанного следует, что источники повествуют о трёх разных переселениях ийадитов. Некоторые племена и роды явились в южный Ирак вместе с танухитами из области Бахрейна самое позднее в начале III в. Другие ийадиты пришли примерно в середине того же столетия, минуя область Бахрейна. Наконец, третье переселение, вновь из области Бахрейна, произошло под давлением рабиитских племён не позднее начала IV в. Всё это приводит к выводу о том, что единого переселения всего племенного объединения не было; на новые места уходили отдельные племена или роды. Но во всех случаях мы сталкиваемся с переселениями с запада на восток Аравии, что соответствует утверждениям ал-Бакри об уходе ийадитов из Тихамы.
Тем, что ийадиты пришли в Ирак в разное время и разными путями, можно объяснить и их расселение в двух далёких друг от друга областях — между Хирой и Убуллой и около Айн Убага. Можно ли связать эти миграции с местами расселения? Хишам ал-Калби (со ссылкой на аш-Шарки Ибн ал-Катами (ум. 767 или 772) и в передаче Абу-л-Фараджа ал-Исфахани) и Ибн Шабба (в передаче ал-Бакри) сообщают, что владения ийадитов простирались от Казимы до Барика и ал-Хаварнака, т. е. дворцов Хиры (включая область Синдада)[65]. Из упоминаний о Казиме можно заключить, что речь идёт об ийадитах, пришедших из области Бахрейна. Те, кто пришёл через ас-Са’лабиййю и Зубалу, кажется, присоединились к ним. Это видно из того, что, согласно рассказу ал-Бакри, впоследствии они вторглись в Савад и достигли Джаббула[66] — поселения между Васитом и ан-Ну’маниййей[67], в одном переходе от последней[68]. Если упоминание о Джаббуле верно хотя бы в части направления походов (об этом см. ниже), едва ли они совершались из области Айн Убага: для этого ийадитам пришлось бы пройти очень долгий путь, в том числе и по владениям Сасанидов, что маловероятно. Ийадиты, пришедшие через ас-Са’лабиййю и Зубалу, ходили в набеги скорее из областей южного течения Евфрата, где расселились те, кто явился из области Бахрейна.
Как тогда объяснить появление ийадитов в Айн Убаге? Согласно сказаниям, которые приводит ат-Табари, ийадиты Айн Убага воевали со знаменитым царём танухитов Джазимой и однажды похитили у него двух идолов. Оттуда же мы узнаём, что среди ийадитов жил Ади, отец Амра — основателя династии Лахмидов[69]. Упоминания этих исторических персонажей позволяет констатировать существование ийадитской общины в Айн Убаге уже в первой половине III в.; возможно, она была там и ранее. За неимением других сведений можно предполагать, что у Айн Убага поселились те ийадиты, которые пришли вместе с танухитами, но затем двинулись вверх по течению Евфрата — по собственной воле или под давлением Сасанидов. Возможно, к ним присоединились некоторые ийадиты, пришедшие через ас-Са’лабиййю и Зубалу.
Из двух общин более многочисленной и сильной была, видимо, та, которая жила между Хирой и областью Бахрейна; мы будем далее именовать её «синдадской». Она имела широко известное среди доисламских арабов святилище, что само по себе указывает на устойчивый характер поселения. В эту общину вошли ийадиты самое меньшее двух волн переселений. Ибн Шабба, слова которого известны в передаче ал-Бакри, сообщает, что основная масса (джумхур, جمهور — Прим. сост.) ийадитов поселилась именно в области Синдада[70]. В нескольких источниках мы находим пересказ известия Хишама ал-Калби о синдадских ийадитах; сообщается, что они были сильны и многочисленны, никому не платили дани[71]. Именно к ним, вероятно, относится стих Абу Ду’ада, дошедший до нас в таком виде:
Именем Аллаха спрашиваю я Вас, люди:
Есть ли среди вас тот, кто прежде всякого [иного] достоин славы,
Кроме [сынов] Ийада, сына Низара, сына Маадда?
[Они совершили] подвиги, у них шатры, они многочисленны.
Никогда ни один царь не принуждал их что-либо делать[72].
Могла ли такая вольница существовать совсем рядом с сасанидскими владениями? Представляется, что ийадиты признавали верховную власть Сасанидов. Это видно по рассказам о знаменитом поэте доисламской эпохи Имру-л-Кайсе, принадлежавшем к царскому роду киндитов. Примерно в 20–30-е гг. VI в. против Имру-л-Кайса выступил противник киндитов — лахмидский царь ал-Мунзир III (512/513554). Имру-л-Кайс бежал от него и, по некоторым сведениям, какое-то время укрывался у Са’да Ибн ад-Дабаба ал-Ийади, которого Абу-л-Фарадж ал-Исфахани называет