– Жаль, что я не попросила. Так что же тебя сюда привело?
– Был по соседству, прощался с куском прошлого. Вряд ли я сюда вернусь, вот и подумал, что другого случая навестить тебя не выпадет.
На глаза у нее навернулись слезы. Кларисса взяла его за руку. Странным было это прикосновение. Пальцы на ощупь казались восковыми и слишком тонкими. Амос боялся обидеть ее, отстранившись, и потому постарался вспомнить, как ведут себя люди в такие интимные минуты. Представил на своем месте Наоми и пожал девушке руку.
– Спасибо, что вспомнил про меня, – сказала она. – Расскажи об остальных. Как там Холден?
– А что, – удивился Амос, – они тебе про Илос не рассказывали?
Цензура не пропускает ко мне ничего о нем. И о вас. И о «Мао-Квиковски», и о протомолекуле, и о кольцах. Считается, что мне это вредно.
Амос уселся поудобнее.
– Ну, ладно. Так вот, вызывает, значит, капитана…
Минут сорок пять, а может, и час Амос выкладывал историю «Росинанта», начиная с того момента, как Клариссу Мао сдали властям. Он был не силен в пересказе сюжетов без мордобоя и не сомневался, что скоро завязнет. Но Кларисса впитывала его рассказ, как песок впитывает воду. Диагностер время от времени попискивал, реагируя на изменения ее пульса.
Глаза у нее стали закрываться, словно Кларисса засыпала, но пальцы, сжимающие руку Амоса, не расслаблялись. Он не знал, то ли это действие дряни, которой ее накачивали, то ли что еще. Кларисса, кажется, не заметила, что он умолк. Неудобно было уходить, ничего не сказав, но и будить ее только ради того, чтобы попрощаться, не хотелось. Так что Амос сидел, глядя на девушку, поскольку больше здесь смотреть было не на что.
Странное дело, она помолодела. Исчезли морщинки и у глаз, и у губ. Щеки больше не казались запавшими. Словно время, проведенное ею в тюрьме, не шло в зачет. Можно было поверить, что она никогда не состарится, не умрет и останется здесь навечно, мечтая о старости и смерти. Наверное, это был побочный эффект от той мерзости, что с ней проделывали. Вроде бы какие-то виды загрязнения среды оказывали такое же действие – впрочем, Амос не помнил. Кларисса убила многих, но и ему приходилось убивать, так или иначе. Странновато, что он уйдет, а она останется. Она жалела обо всем, что сделала. Может, в этом и заключалась разница. Раскаяние и наказание – две стороны кармической монеты. А может, Вселенная просто бьет наугад. Не похоже, чтобы этот Конечек в чем-то раскаивался, а все равно он заперт здесь.
Амос хотел уже высвободить руку, когда включилась сирена. Кларисса распахнула глаза и села, сразу придя в сознание, без тени сонливости. Может, она вовсе и не спала.
– Что это? – спросила она.
– Я тебя хотел спросить.
– Никогда еще такого не слышала, – покачала головой девушка.
Амос воспользовался поводом вернуть себе свою руку. Он подошел к двери, но его сопровождающая оказалась в камере раньше. Пистолет она обнажила, хотя ни в кого не целилась.
– Простите, сэр. – Голос ее звучал тоньше, чем прежде. Напугана или взволнована? – Этот корпус изолирован. Боюсь, что должна просить вас остаться на время здесь.
– На какое время? – осведомился Амос.
– Не знаю, сэр. Пока не снимут карантин.
– Что-то случилось? – спросила Кларисса. – Ему что-то угрожает?
Хороший ход. Тюремщица плевать хотела на опасность для заключенной, поэтому девушка спрашивала о посетителе. И все равно из конвоирши не удалось бы вытянуть ни слова, не пожелай та говорить. Однако она пожелала.
– Три часа назад в Марокко упал метеорит, – сказала она, перейдя к концу фразы на вопросительную интонацию.
– Да, я видел что-то такое в новостях, – вспомнил Амос.
– Как же его пропустили? – удивилась Кларисса.
– Шел очень-очень быстро, – ответила охранница. – Его разогнали.
– Боже! – выдохнула Кларисса так, словно ее ударили под дых.
– Нарочно скинули камень? – переспросил Амос.
– Не один, – поправила охранница. – Второй упал примерно пятнадцать минут назад посреди Атлантики. Цунами ожидают от Гренландии до Бразилии, чтоб их так и растак.
– И в Балтиморе?
– Всюду. Везде. – Влажные глаза тюремщицы стали дикими. От страха или от горя – было не понять. Она взмахнула пистолетом, который сейчас никого не мог напугать. – Мы закрыли тюрьму, пока ситуация не прояснится.
– Что прояснится? – спросил Амос.
Ему ответила Кларисса:
– Последний ли это камень, или нужно ждать еще ударов.
В наступившем молчании не было заключенной, тюремщицы и посетителя. Просто трое людей в одной комнате.
Минута миновала.
– Я сообщу новости, как только они будут, сэр.
Амос мысленно перебрал варианты – очевидные и немногочисленные.
– Эй, постойте. Понимаю, что зрелище не развлекательное, но нельзя ли включить этот экран на новостной канал?
– Доступ для заключенных только из общих помещений.
– Понятно, – согласился Амос, – но ведь я‑то не заключенный?
Женщина опустила взгляд, пожала плечами. Потом, достав ручной терминал, отпечатала несколько строк текста, и пустой серый экран ожил. Бледный мужчина с широкими мягкими губами заговорил с середины фразы:
«…не замеченный радарными станциями. Нам сообщают, что имела место температурная аномалия, возможно, связанная с атакой».
Охранница кивнула Амосу и закрыла за собой дверь. Он не слышал щелчка, по не сомневался, что замок защелкнут. Снова опустившись на стул, он уперся пятками в край больничной кровати. Кларисса сидела, подавшись вперед, сцепив тонкие пальцы с выступающими суставами. Передача переключилась на седовласого мужчину, важно толковавшего, что нельзя спешить с выводами.
– Ты не знаешь, куда попал первый? – спросила Кларисса. – Не запомнил, что говорили в новостях?
– Не обратил внимания. Вроде бы упоминали Кракатау. Может, туда?
Кларисса прикрыла глаза. Она разве что чуть побледнела.
– Вряд ли. Этот вулкан взорвался очень-очень давно. Выбросил пепел на восемьдесят километров вверх. Ударная волна семь раз обогнула Землю.
– Но это не в Северной Африке?
– Нет. – Кларисса помолчала. – Не могу поверить, что они решились. Что бросают камни. Кто на такое способен? Земля ведь… Землю ничем не заменить.
– Теперь, может, и найдется замена, – сказал Амос. – Теперь полно планет, которых раньше не было.
– Не верю, что кто-то на такое способен.
– А вот оказалось, что способен.
Кларисса сглотнула. Здесь наверняка были лестницы, пусть запертые от заключенных, но Амос не сомневался, что лестницы есть. Он подошел к окошку в коридор, прижался к нему лбом. В обе стороны виден был только коридор. Выбить стекло вряд ли получится. Не то чтобы он собирался пробовать – просто прикидывал.
На экране над огромным пустым океаном вставало грибовидное облако. Женский голос хладнокровно говорил о мегатоннах и разрушительной силе. Появилась карта, помеченная двумя красными точками: в Северной Африке и в океане.
Кларисса присвистнула.
– А? – обернулся к ней Амос.
– Если промежутки равные, – объяснила девушка, – то следующий удар, если он будет, придется где-то рядом с нами.
– Ясно, – кивнул Амос. – Впрочем, сделать тут мы ничего не сможем.
Дверные петли тоже были с наружной стороны – конечно, с наружной. Паршивая тюряга. Амос поцокал языком. Предположим, они снимут карантин и отпустят его. Может статься. Но, если нет… Ну и дурацкая же выйдет смерть!
– О чем думаешь? – спросила Кларисса.
– Понимаешь, Персик, думаю, что надо было отчаливать с этого поганого шарика еще вчера.
Глава 23Холден
Голова у Холдена плыла, глаза тупо смотрели на экран. От таких известий даже; кабинет Фреда показался новым и незнакомым: стол с тонкими черными царапинами по углам, капитанский сейф, встроенный в стену, как окошко в личный мир, промышленный ковролин на полу. Холден как в первый раз увидел Фреда. Тот, опершись локтями о стол, горестно смотрел перед собой. Меньше часа назад поступило сообщение, обведенное красной рамкой первоочередной важности. Недавние заголовки – о попадании метеорита или малой кометы в Северную Африку – оказались забыты. Конвой премьер-министра Марса атаковала неизвестная и явно враждебная сила, корабли охранения движутся наперехват. Это была новость года.
Затем по Земле нанесли еще один удар, и то, что считалось природной катастрофой, превратилось в нападение.
– Есть связь, – выговорил Холден. Язык и мысли двигались медленно. Шок словно залил сознание упругим гелем. – Атака на премьера связана с этим, да?
– Не знаю, – отозвался Фред. – Возможно. Вероятно.
– Вот что они готовили, эти твои диссиденты из АВП, – продолжал Холден. – Скажи мне, что не знал. Скажи, что ты тут не замешан.
Фред со вздохом повернулся к нему. Его лицо сковала огромная усталость.
– Пошел ты…
Я понял. Просто не мог не спросить. – Помолчав минуту, Холден неумело выругался.
След от удара в верхних слоях земной атмосферы походил на синяк. Планета поворачивалась на экране, и пылевое облако сползало к западу. Пыль будет распространяться, пока не покроет все северное полушарие – а возможно, и не только его, – но сейчас облако выглядело просто черным пятнышком. Мозг отбрасывал эту мысль, отказывался принимать. Семья Холдена осталась на Земле: матери, отцы, город, где он вырос. Он так давно не был дома, а теперь…
Этой мысли он не додумал.
– Их надо опередить, не столько Холдену, сколько себе сказал Фред. – Мы должны…
На краю экрана высветился запрос на связь. Фред ответил. Лицо Драммер появилось в открывшемся окошке.
«Сэр, у нас проблемы. Один из кораблей, ожидавших свободного дока, взял на прицел главные двигатели и верхнее жилое кольцо».
– Защитная сеть действует?
«В том-то и проблема, сэр. Как мы видим…»
Открылась дверь в кабинет. Вошли трое в форме СБ станции Тихо. Один нес большой ранец, у двоих в руках были какие-то предметы. Холден не понял, что это – странные ручные терминалы или компактные инструменты. Или оружие.