На рассвете следующего дня они покинули форт. На обоих были костюмы с термообогревом профессионального уровня, только Амосу одежда немного жала, а Клариссе пришлось подвернуть рукава. Запасов в бункере под домом хватило бы на год-другой. Там было все, что нужно для выживания: аппаратура, оружие, боеприпасы, высококалорийное питание, пачка на удивление скучной порнографии и набор шахмат ручной работы. Но самая ценная находка обнаружилась не в бункере. В гараже стояли полдюжины непользованных, но содержавшихся в полном порядке велосипедов с багажными сумками. Даже с длинными винтовками на плечах, с набитыми водой и провизией сумками они вдвоем в полчаса проехали через весь город и выбрались на шоссе. К полудню покрыли большее расстояние, чем за предыдущие три дня. От тюрьмы до конторы Эрика было, наверное, километров семьсот. Пешком они проходили не больше тридцати в день. На колесах расстояние легко удваивалось. До Балтимора, если ничего не случится, оставалось девять дней пути. В таких обстоятельствах на «ничего не случится» рассчитывать было трудно, но все-таки…
В полдень они остановились поесть. Солнце давно поднялось, но день оставался сумрачным. Дыхание вылетало изо рта уже густыми облаками, но в движении, да еще в костюме с подогревом, Амос не чувствовал холода. Кларисса тоже выглядела в тысячу раз лучше. Она улыбалась, на щеках проступил румянец. Оба сидели на старой придорожной скамье лицом на восток. И видели грязь да разбросанные обломки.
Однако на горизонте светилось что-то большое – город или пожар. Облака снизу были охвачены заревом, золотым на сером. Вот так, даже в конце света есть своя красота.
Кларисса откусила от своего пайкового брикета и глотнула воды из фляжки с внутренней очисткой.
– Тебя это беспокоит?
– Что?
– То, что мы сделали?
– Не пойму, о чем ты, Персик.
Она взглянула на него, прищурившись, словно проверяя, не шутит ли.
– Мы вторглись в чужой дом, убили хозяина и забрали его имущество. Если бы не мы, он мог бы продержаться. Дожить до возвращения солнца. Выжить.
– Он собирался пристрелить меня только потому, что у меня было то, что ему нужно.
– Не пристрелил бы, если б мы к нему не зашли. А насчет обмена мы лгали.
– Ты, похоже, к чему-то клонишь, Персик.
– Не покажи он, что готов спустить курок, ты бы так и ушел? Или мы сейчас все равно были бы здесь с оружием и едой?
– А, без барахла бы мы все равно не ушли. Я просто напомнил, что планы у обеих сторон конфликта были одинаковые.
– Значит, нас нельзя назвать хорошими людьми, верно?
Амос поморщился. Этот вопрос до сих пор не приходил ему в голову. И ему стало неспокойно от того, что до сих пор было спокойно. Почесывая подбородок, он пытался представить на своем месте Холдена. Или Лидию.
– Да, – сказал он наконец – Мне и вправду надо поскорей возвращаться на корабль.
Глава 31Алекс
– Ты в хорошем настроении, – заметила Бобби, кода Алекс сел напротив.
Она завтракала омлетом из белковой яйцеподобной массы с сосисками и острым соусом. Ее волосы, стянутые на затылке в тугой хвост, были мокры от пота, а щеки раскраснелись после недавней тренировки. Одного взгляда на нее Алексу хватило, чтобы почувствовать себя не в форме. Однако она не ошиблась насчет его настроения.
– Капитан доставит мою любимую малышку на Луну.
– Малышку?
– «Роси».
– А, вот что… – Она запнулась. – А то я подумала… Да, я тоже рада буду повидать Холдена. И Авасаралу.
– Хорошо, черт возьми, попасть на собственный корабль, – продолжал Алекс, посыпая перцем искусственный омлет. – Теперь вернуть бы еще Амоса с Наоми. Эй, я что-то не так сказал?
Тень, пробежавшая по лицу Бобби, исчезла. Она покачала головой.
– Ничего. Просто… Не знаю. Кажется, я позавидовала. Давно у меня не было «своих».
Подцепив сосиску на вилку, она обвела взглядом столовую. Яйца в тарелке Алекса оказались мучнистыми, и по вкусу заметно было, что их произвели дрожжи, а не куры. Этот вкус вызвал у него давние воспоминания.
– Снова оказалась среди действующего состава и не хочешь возвращаться на гражданку?
– Что-то в этом роде.
– Все меняется, – сказал он.
– Только обратного хода нет, – по-своему перевернула его мысль Бобби.
Алекс отломил кусок хлеба, запихнул его в рот и, жуя корочку, промычал:
– Ты это о службе?
– Нет, – улыбнулась Бобби, – пожалуй, уже нет. У меня все не укладывается в голове, что Земля уже никогда не будет Землей. Такой, как прежде.
– Да, не будет.
– Марс тоже, – продолжала Бобби. – Я думаю про племянника. Умный мальчик. Умный по-книжному. Все, что он знает о жизни, получено в университете и во время работы в проекте терраформирования. Для него это была вся жизнь. И он первым из моих знакомых сообразил, что означают для остающихся новые колонии.
– Да, они всё изменили, – покивал Алекс.
– Только проблемы мы решаем по-старому, – поправила Бобби и, поясняя свою мысль, бабахнула в пустоту из невидимого пистолета.
– Поразительно, сколь многого мы достигли, обходясь методами стайных приматов и поведенческими схемами эпохи плейстоцена.
К радости Алекса, Бобби хихикнула. Ему почему-то самому становилось легче, когда удавалось снять груз с чужой души. Как будто, пока остальные члены команды не унывают, дела идут не так плохо. Алекс видел логическую ошибку: если он утешается, утешая их, то, возможно, и они утешаются, утешая его, – и все вместе, улыбаясь друг другу, летят прямо в скалу.
– Я слышал, подмога уже подоспела, – сказал он.
– Да, хотя мы надеялись на большее. Сегодня на тренажерах об этом говорили. Вспомогательная эскадра должна уже включиться в оперативный план, только вот беда: команды там – чертова зелень. Зелень – в смысле все впервые в рейсе.
– Да ну! – не поверил Алекс.
– Все опытные команды ушли к Венгрии, прикрывая нашу шестерку.
– A-а. Ну, все же лучше лететь в стайке подростков, чем двумя фрегатами вовсе без прикрытия, – сказал Алекс. – Хотя, извини уж, я надеялся, что вылетающая из-за холмов кавалерия окажется чуть более опытной.
– О нас, наверное, так же говорили, когда мы начинали.
– Наверняка. Я первый рейс вел соло и чуть по ошибке не сбросил стержень реактора.
– Серьезно?
– Да, запутался.
– Ну, армии без бардака не бывает, – признала Бобби. – Остается надеяться, рейс на Луну – в самый раз для молокососов.
Алекс кивнул и поднес к губам грушу с кофе.
– Ты так думаешь? Ты правда считаешь, что все позади?
Молчание Бобби послужило ему ответом.
Они заканчивали завтрак под менее болезненные темы: обсуждали разницу в подготовке десанта и флотских и спорили, какая лучше; Алекс рассказывал про Илос и Медленную Зону; прикидывали, что будет делать Авасарала, когда премьер-министра доставят на Луну. Алекс любил такие разговоры понимающих друг друга профессионалов. С тех пор как они летали в одной команде, прошли годы, но Бобби была хорошей собеседницей. В другой жизни он бы, пожалуй, приударил за ней. В армейской жизни – уж точно. В обстановку водовоза «Кентербери» Бобби не вписывалась даже в воображении, зато Алекс подумывал, каково бы с ней было на «Роси». «Росинант» отчасти потому и стал для него домом, что маленькая команда имела так много общего. Близость создавалась долгой жизнью бок о бок с одними и теми же людьми. Впусти в эту жизнь кого-то еще – пусть далее такого толкового, компетентного и легкого в общении человека, как Бобби, – и новичок окажется на отшибе, а нет ничего страшнее для команды, чем человек, чувствующий себя лишним.
Алекс все еще размышлял об этом, дожевывая предпоследний кусок так называемого омлета и слушая рассказ Бобби о скалолазании в марсианских горах, когда включилась сирена.
«Всем занять посты по боевому распорядку, – проговорил холодный жесткий голос между тревожными завываниями. – Это не учения».
Алекс подскочил и, не успев понять, что делает, бросился к своему амортизатору. Бобби оказалась рядом. Оба, выходя, швырнули подносы с завтраком и груши в утилизатор – тренировки выработали привычку не оставлять незакрепленных предметов, превращающихся при резком маневрировании в летящие снаряды. Палубы уже вздрагивали от выстрелов ОТО, хотя Алекс не представлял, кто мог незамеченным подобраться на расстояние, доступное орудиям точечной обороны. Едва они вышли в коридор, сирена смолкла. Их сразу перехватил десантник – сержант Парк.
– В каюты добраться не успеете. Идемте, найду вам свободные места.
– Что случилось? – спросил Алекс, рысцой поспевая за сержантом.
– В нас стреляют корабли поддержки.
– Что? – ахнула Бобби.
Парк, не сбиваясь с шага, открыл люк в пустую кают-компанию и втолкнул пассажиров внутрь. Алекс упал в надежные объятия амортизатора и привычно пристегнулся. В голове царил кавардак.
– Кто-то подделал опознавательные коды военных? – предположил он.
– Нет, это наши птички, – ответил Парк, проверяя крепления на его койке.
– Как же тогда…
– Мы надеемся со временем выбить из них ответ, сэр. – Говоря это, Парк уже проверял крепления у Бобби. – Прошу оставаться на местах до отбоя тревоги. Сам не слишком понимаю, чего ждать, но думаю, возможны…
Корабль резко лег на бок, заставив шарнирные койки развернуться на сорок пять градусов к палубе. Парк сгруппировался перед самым ударом о стену.
– Парк! – выкрикнула Бобби, берясь за застежки ремней. – Доложись!
– Оставайтесь на местах, – крикнул десантник снизу и из-за спины Алекса.
Резкая перегрузка вдавила пилота в гель. В бедро вошла игла, накачивая организм коктейлем, снижавшим риск инсульта. Иисусе, дела серьезнее, чем он думал.
– Парк, – повторила Бобби.
Ей ответил поток ругательств. Десантник проковылял к двери и оставил их вдвоем.
– Вот это херово. Как же это херово…
– Можешь до чего-нибудь дотянуться? – Алекс кричал, хотя их с Бобби разделяло всего полтора метра. – Моя панель управления отключена.