— Она знает то, чего не знаем мы, — ответила Паскаль.
— Да какого дьявола Хоури лезет в наши дела? — глядя на Садзаки, сердито спросил Хегази. — Это же нижний чин. Разве мы обязаны принимать во внимание ее слова?
— К сожалению, обязаны, — ответила Вольева. — Все, что вы слышали, правда. Продолжение эксперимента было бы самой худшей ошибкой за всю историю человечества.
Садзаки вместе с креслом подъехал к Вольевой.
— Если ты не собираешься атаковать, то хотя бы передай контроль над орудиями мне. — И он протянул руку, словно ожидал, что Илиа беспрекословно отдаст браслет.
— Мне кажется, ты должна это сделать, — присоединился к нему Хегази. — В противном случае у тебя будут большие неприятности.
— В этом я нисколько не сомневаюсь, — ответила Вольева и сорвала с руки браслет. — Садзаки, для тебя он совершенно бесполезен. Склад повинуется только мне и Хоури.
— Давай сюда браслет!
— Ты пожалеешь об этом. Считай, я тебя предупредила.
Вольева протянула браслет Садзаки. Тот жадно схватил его, будто драгоценный золотой амулет, и долго вертел в пальцах, как бы играя, прежде чем застегнуть на своем запястье. Он смотрел, как загорается крошечный дисплей, как бегут по нему цифры и диаграммы — точно так же, как минуту назад бежали для Вольевой.
— Говорит… триумвир… Садзаки. — Он облизывал губы, прежде чем произнести очередное слово. — Корабль, мне неизвестен протокол передачи контроля, а потому я прошу твоего содействия. Я хочу, чтобы шесть перемещенных за борт орудий из тайного склада выполнили…
Садзаки смолк на середине фразы. Он глядел на запястье сначала с удивлением, а мгновение спустя чуть ли не с ужасом.
— Подлая старая сука! — заорал потрясенный Хегази. — Я знал, что у тебя лежит туз в рукаве, но уж никак не думал, что буду прав в буквальном смысле этих слов!
— А я вообще все понимаю буквально, — отозвалась Вольева.
Лицо Садзаки выражало нестерпимую боль, браслет с огромной силой давил на его запястье. Кулак разжался, кисть мгновенно приобрела сизый цвет. Свободной рукой он пытался сорвать браслет, но все было напрасно, и Вольева это знала наперед. Замок браслета, видимо, заперся наглухо, и теперь Садзаки предстоял долгий и мучительный процесс ампутации кисти, по мере того как будут стягиваться запрограммированные полимерные цепи.
Браслет сразу понял, что его поместили на руку человека с ДНК, не совпадающей с той, которая записана в его памяти. Однако сжиматься он начал лишь в тот момент, когда Садзаки отдал приказ. Эту отсрочку Вольева была склонна рассматривать как проявление широты своей души.
— Скажи ему, пусть прекратит, — выдавил Садзаки. — Пусть отпустит… Гребаная ты сука… Ради бога…
Вольева уже подсчитала, что через две-три минуты браслет перережет кисть. Две-три минуты — и в рубке раздастся громкий треск кости. Если только его не заглушат вой и стоны Садзаки.
— Все твои беды — из-за дурных манер, — объяснила она. — Разве так просят? Бывают ситуации, когда лучше не жалеть вежливости.
— Прекрати! — воскликнула Паскаль. — Прошу тебя… Что бы ни произошло дальше… это не так важно, как то, что происходит сейчас.
Вольева пожала плечами и обратилась к Хегази:
— Триумвир, ты не хуже меня можешь удалить браслет, а то тут скоро станет очень грязно. Уверена, у тебя найдется средство.
Хегази поднес к глазам свою металлическую кисть, будто хотел удостовериться, что она не сделана из плоти и крови.
— Скорее! — визжал Садзаки. — Сними это с меня!
Хегази поставил свое кресло впритык к креслу другого триумвира и принялся за дело. Похоже, этот процесс доставлял Садзаки даже больше страданий, чем сужение браслета.
Силвест молчал.
Наконец Хегази справился с задачей. К этому времени его металлические руки были по локоть в крови. То, что осталось от браслета, выскользнуло из его пальцев и упало метрах в двадцати.
Садзаки, который все еще жалобно стонал, с отвращением смотрел на повреждения, нанесенные браслетом его руке. Кисть держалась, но кость и мышцы вылезли наружу, а кровь толчками лилась из широкой раны. Пытаясь остановить ее, Садзаки прижал руку к животу. Наконец он перестал стонать и после долгого молчания повернул ничего не выражающее лицо к Вольевой.
— Ты мне заплатишь за это, — пообещал он. — Клянусь, заплатишь.
И как раз в это мгновение вошла Хоури и открыла огонь.
Конечно, у нее на уме был план, хоть и не слишком подробный. И когда Хоури вступила в рубку и увидела целый водопад крови, она не стала тратить время на тщательную проверку и доработку этого плана. Вместо этого Ана решила стрелять в потолок, пока не привлечет к себе всеобщее внимание.
Для этой цели Хоури выбрала плазмобой, поставив его на минимальную мощность и отключив автоматический режим, с тем чтобы нажимать на спуск перед каждым выстрелом. Уже первый выстрел проделал в потолке кратер диаметром около метра. Потолок ответил градом зазубренных обожженных осколков. Опасаясь, что дыра может стать слишком глубокой, Хоури послала следующий заряд чуть левее, а третий — чуть правее воронки. Здоровенный обломок рухнул на голографический дисплей, какое-то время огромная сфера мигала и дергалась, пока ей не удалось восстановить свою стабильность. Затем Хоури, столь театрально анонсировавшая свое появление, дезактивировала оружие и повесила на плечо. Вольева, которая, надо думать, представляла себе дальнейшие действия подруги, прямо из кресла прыгнула к ней, преодолев разом пятиметровое расстояние. Хоури бросила ей легкий иглострел, взятый из пирамиды в арсенале.
— А это для Паскаль, — сказала она, отправляя следом маломощный лучевой пистолет.
Вольева поймала оба и быстро перебросила Паскаль ее игрушку.
Хоури, успевшая к этому времени оценить обстановку, еще раз взглянула на источник кровавого дождя, к этому времени уже почти прекратившегося. Садзаки выглядел очень плохо, он нянчил свою руку так, будто она была сломана в нескольких местах или раздроблена пулей.
— Илиа, — сказала Хоури, — ты начала бал, не дождавшись меня. Я разочарована.
— Так уж сложились обстоятельства, — ответила Вольева.
Хоури поглядела на дисплей, пытаясь понять, что произошло за стенами корабля.
— Пушки открыли огонь?
— Нет, я не отдала им приказа.
— А теперь уже и не отдаст, — вмешался Силвест. — Хегази сломал ее браслет.
— Это значит, что Хегази на нашей стороне?
— Нет, это значит, что он плохо переносит вид крови, — ответила Вольева. — Особенно если это кровь Садзаки.
— Ему нужна помощь, — вмешалась Паскаль. — Ради бога! Мы не можем позволить, чтобы он истек кровью.
— Ничего, выживет, — отмахнулась Вольева. — Он же химерик, как и Хегази, только не явный. Наномеды уже взялись за восполнение ущерба. Даже если бы браслет оторвал ему руку, он отрастил бы новую. Разве я не права, Юдзи-сан?
Тот выглядел так, будто у него не хватило бы сил отрастить новый ноготь, не то что руку. Наконец он кивнул:
— Кто-нибудь поможет мне добраться до лазарета? В моей фармакопее нет ничего волшебного, а болевые рецепторы работают вовсю. Я не хочу умереть от шока.
— Он прав, — поддержал Хегази. — Не следует переоценивать его порог выносливости. Чего вы хотите: чтобы он жил или чтобы умер? Решайте побыстрее. А в лазарет его могу отвести я.
— С остановкой в арсенале? — Вольева покачала головой. — Спасибо, но лучше не надо.
— Тогда я его отведу, — вызвался Силвест. — Уж настолько-то вы мне доверяете?
— Я доверяю вам не больше, чем взбесившемуся роботу, — сказала Вольева. — Но вы не знаете, как обращаться с арсеналом, даже если попадете туда. А Садзаки не в том состоянии, чтобы давать здравые указания.
— Это означает согласие?
— Только побыстрее, Дэн. — Вольева подкрепила приказ взмахом пистолета, причем ее палец прочно лежал на спусковом крючке. — Если не вернетесь через десять минут, пошлю за вами Хоури.
Через минуту-другую мужчины покинули рубку. Садзаки навалился на Силвеста всем своим весом, он явно не мог передвигаться самостоятельно. Хоури подумала, что раненый может лишиться сознания, не добравшись до лазарета, и обнаружила, что ей на это наплевать.
— Кстати, об арсенале, — сказала она. — Вряд ли стоит беспокоиться о том, что кто-то сможет им воспользоваться. Я расстреляла его ко всем чертям, как только получила, что хотела.
Вольева обдумала сообщение, а потом кивнула:
— Разумное тактическое решение, Хоури.
— Тактика тут ни при чем. Это из-за той мерзкой рожи, что заведовала архивом. Я терпела-терпела, а потом взяла и сожгла ее.
— Значит ли это, что мы победили? — спросила Паскаль. — Достигнуты ли поставленные цели?
— Думаю, да, — ответила Хоури. — Садзаки вышел из игры, и я не верю, что наш друг Хегази способен доставить нам много неприятностей. И не похоже, что твой муженек собирается сдержать слово и укокошить нас всех, если не получит того, чего хочет.
— Какой разочаровывающий финал, — буркнул Хегази.
— Я же вам говорила, что он блефует, — напомнила Паскаль. — Он блефовал. Стало быть, все кончилось? И мы можем отозвать пушки? — Она взволнованно смотрела на Вольеву.
— Конечно. — Илиа достала из кармана куртки и защелкнула на запястье новый браслет с таким видом, будто это была самая обычная вещь в мире. — Согласись, было бы очень глупо не носить с собой запасного.
— Я всегда верила в тебя, Илиа, — хмыкнула Хоури.
Вольева поднесла браслет к губам и тихо проговорила несколько фраз. То, что звучало как мантра, на самом деле было цепочкой команд, посланных в обход многих устройств защиты. Когда внимание всех присутствующих сосредоточилось на браслете, Вольева приказала:
— Всем боевым машинам из тайного склада вернуться на корабль. Повторяю, всем боевым машинам из тайного склада вернуться на корабль.
И не произошло ровным счетом ничего. Даже когда истекли секунды допустимого временного лага. Только иконки на дисплее вдруг поменяли цвет с черного на красный и замигали с неприятной регулярностью.