Проскакав иноходью эти триста метров, я обильно вспотел, запыхался и, приблизившись к первому от директрисы переулку, не сразу обнаружил, что Васи со мной уже нет. Ага, вон он – у следующего переулка, метрах в двадцати от моего, мелькнула какая-то расплывчатая невнятная тень.
– Это может быть сотрудник! – негромко напомнил я тени.
– Да не тупой, понял, – тихонько ответила тень и исчезла совсем.
Ну всё – вперёд. Быстренько прошагав по переулку, я сбавил темп до прогулочного шага и ступил на проезжую часть улицы. Слева – деды, ещё левее чеченская дама гонит по улице заблукавшую корову, из переулка напротив доносится негромкий говор стирающих ковёр женщин, ребятишки справа, значительно дальше... А вот я, ещё один вечерний гость чеченского села. Оружие на плече стволом вниз, руки свободно болтаются вдоль бёдер: типа, мирный в доску, что такое стрелять – совсем не знаю... Сердечко скачет в груди, как мотопомпа, в голове виртуальный Вася Крюков злорадно пыхтит:
– Ага, головастик! Вылез прямо водиле в сектор. Ствол в горизонт будешь выводить полчаса, ты же у нас криворукий! Тут тебя и заколбасят к чёртовой маме...
Стекло на правой передней двери «Нивы» медленно поехало вниз. Отреагировал, стало быть. Господи Иисусе – если что, авансом, прости дурному чаду своему все прегрешения в общем и вот эту глупость в частности...
– Эй! Ты зачем зыдэс? Кому ходиш?
Это один из дедов с лавки – через дом отсюда. Действительно, чего это я? Кому хожу и зачем здесь? Сидел бы себе в отделе, сводки перелистывал...
– Салам, аксакалы! Тут друзья подъехали, хочу сообщить кое-что...
А сам – топ-топ, через дорогу, вот она, «Нива», чёрный провал раскрытого дверного окна стремительно расширяется... И теперь видно, что водила лежит в кресле, мирно откинув башку на подголовник, рот разинут, как будто зевнул и застыл в таком положении... На коленях водилы мирно шипит рация. А через приоткрытую левую дверь маячит озабоченная моей медлительностью физиономия Васи. Как махнул через улицу, как подобрался? Деды и не шелохнулись. Одно слово – тень.
Обогнув «Ниву», я выпал из сектора дедов и, оказавшись лицом к лицу с прилипнувшим к воротам Васей, облегчённо вздохнул. Добрались-таки! Во дворе трое, перевес в единицу, но здесь Вася. Вася эквивалентен отделению хорошо обученных бойцов. То есть сейчас нас вроде как девять. Можно работать.
– Жив? – мотнул я головой в сторону водилы.
– Обижаешь!
– Рация...
– Не успел. Даже к лицу не подносил... Всё, что слева, – твоё. Пошли...
Это уж как обычно. Если ты не левша, левый сектор значительно удобнее для контроля, его поручают более слабому члену группы. Пошли...
Во дворе пусто. Ни собак, ни людей. Просочившись под высоко расположенными и наглухо закрытыми окнами, на цыпочках вошли на крылечко...
– С ходу не валить, я буду говорить, а ты следи за руками, – на всякий случай напомнил я...
...И мы с ходу вломились в дом. Надо бы, конечно, провериться, но сейчас гораздо важнее не упустить преимущества фактора внезапности.
Уже в прихожей в нос с разбегу шибанул острый запах бензина, из зала слышался негромкий говор и какое-то странное мычание. В секунду миновав прихожую, мы ввалились в зал и застыли по обе стороны от дверного проёма. Я справа, Вася слева.
На огромном персидском ковре с высоченным ворсом, сбившись в кучку, сидели шестеро. В полумраке комнаты можно было разобрать, что это дед, две женщины среднего возраста и три девчонки едва старше десяти лет. Руки у всех были крепко связаны за спиной, рты залеплены какими-то полосами, типа широкого упаковочного скотча. Ковёр был насквозь пропитан бензином, на свободном от ковра полу виднелись богатые лужи, тут же валялись две пустые двадцатилитровые канистры. Воняло так, словно внутри цистерны бензовоза, – воздух был до предела насыщен ядовитыми парами топлива, вдохнув пару раз, я почувствовал сильную резь в глазах и едва не закашлялся.
Люди ёрзали на полу, тихо мычали и надрывно чихали – надышались уже, одна девчонка, по-моему, совсем задохнулась, глаза у неё были навыкате, жутко белели в темноте.
У распахнутого окна, выходящего на тыльную сторону двора, стоял одинокий бородатый красавец. А может, не красавец и вовсе даже рябой – темно, черты лица смазаны, но выглядел очень даже солидно, одет в камуфляж... Стрелять он не собирался: автомат за спиной, кобура пистолета на поясе застёгнута. Поэтому Вася, памятуя о моих раскладах, сразу взял его на мушку, но валить не стал. А зря...
В руке бородатый держал какой-то небольшой предмет. Видимо, надо было сразу валить, как заскочили, и хрен на те расклады... А спустя секунду уже было поздно.
Бородач высек огонь – теперь стало понятно, что это зипповская зажигалка, – и с какой-то нездоровой весёлостью посмотрел на нас с Васей.
– Не понял... – озабоченно пробормотал Вася. – А почему – один?
Теперь валить нельзя. Упадёт бородач, зажигалку уронит... И действительно – почему один?!
В ту же секунду я ощутил прикосновение холодного ствола, который упёрся мне под левое ухо.
– Стой спокойно. Ствол опустил, быстро!
Я тихонько скосил взгляд влево и увидел, что Вася в таком же положении, только ствол – справа. Как же так, Вася?! Ты же не собака, чтобы твоё феноменальное чутьё напрочь забилось от бензиновой вони!
– Мирза длинный тон дал, – зачем-то объяснил нам весёлый бородач. – Сигнал – чужие... Вы его убили?
– Жив, – не смея пошевелить головой и медленно опуская ствол, доложил я. – В отключке.
– Молодцы, – похвалил бородач. – А я вас знаю. Вы те самые «следки». У нас запись есть. Вы чего тут делаете?
Я осторожно пожал плечами и не нашёлся что ответить. Слева послышался протяжный Васин вздох, полный затаённой ненависти. Как ответить? Минуту назад думали, что вас пасём. А сейчас стоим под стволами, смотрим на ровный огонёк зипповской зажигалки и готовы застрелиться от досады. Вот это попали так попали...
– Ну ничего, разберёмся, – владелец смертоносной зажигалки не стал настаивать на ответе, только мотнул бородой в нашу сторону и буркнул: – Давай, даггара14...
В ту же секунду на мой многострадальный череп обрушился страшный удар. И без того тёмная комната напоследок плеснула в лицо кромешной чернотой, и мир вокруг перестал существовать...
Глава 7ДокПАБЛИСИТИ ДЖИХАДА
Не надо думать, что я маньяк и конченый душегуб. Это просто была суровая необходимость. И вообще, я только заикнулся: мол, неплохо было бы...
Казбек тут же одобрил и с энтузиазмом заявил, что запросто это сделает. Он вообще любит карательные акции, а сам способ был для него новым, хотелось побыстрее опробовать, получить свежие впечатления. Я же сказал – кровожадный тип...
Шамиль некоторое время колебался. Сказал: вообще-то это варварство, так вот – с соплеменниками... Но потом согласился: раз дело требует того, придётся идти на жертвы. Только крепко предупредил Казбека: если вдруг «спалишься» – отвечать будешь сам, единолично. Я к этому не желаю иметь никакого отношения.
Казбек скромно потупил взгляд и заверил верховного амира, что отвечать не будет. Потому что исполнить это дело ему может помешать только смерть. Мёртвый тайны выдать не может, а его люди не спрашивают, кто приказал, – Казбек для них самый главный командир.
Если отбросить в сторону моральный аспект этого дела, по логике всё получалось очень складно. По нашей логике. То есть для соплеменников тут и объяснять ничего не придётся. Для европейцев, естественно, это будет чудовищно и дико. И хорошо – это нам на руку.
Девять месяцев назад, в конце декабря прошлого года, двоюродный дядя Мовсара, Аюб Дадашев, сделал одну очень нехорошую вещь. Сжёг заживо целую семью из «правительственной половины» нашего тейпа.
Принцип «око за око» у нас все очень уважают. Это один из незыблемых постулатов наших адатов. По идее, родственникам сожжённых следовало бы точно так же поступить и с семьёй Аюба.
Но так как прецедентов в истории не было (такой дикий случай произошёл впервые за последние сто лет, а может, и больше), кровники Аюба маленько растерялись. Проще говоря, рука не поднялась спалить семью Аюба, и поэтому искали его самого. Но чуть-чуть не успели. В марте этого года федералы взорвали поджигателя на территории Чернокозовского сизо. Зачем полез, спрашивается? Там целый батальон сидит, оборона организована на высшем уровне. Ладно бы, только сам – так он ведь кучу отличных моджахедов угробил. Я же говорю – сумасшедший.
Мовсар, разумеется, не имел никакого отношения к похождениям своего двинутого дядечки. Но сейчас сложилась такая интересная ситуация, что для нас их родство было очень кстати.
Судите сами, как это будет выглядеть со стороны, если смотреть на ситуацию глазами европейцев и нашего впечатлительного народа, который уже вовсю муссирует пущенные мною слухи.
Наши национал-предатели выдали героя – «амира акванавтов» федералам. Сами, собаки трусливые, побоялись связываться, решили всё сделать чужими руками. Федералы «амира» взяли, но он всех обманул и удрал. Герой! Такой молодой, а такой способный.
Тогда наши предатели (напомню – сожжённая Аюбом семья принадлежит к «правительственной» половине нашего тейпа) решили жестоко отомстить семье Мовсара – ни в чём не повинным мирным людям. И с некоторым опозданием претворить в жизнь тот самый почитаемый у нас принцип «око за око».
Почему не сразу, а с таким опозданием? Тут всё просто объясняется. Раньше Дадашевых не трогали, потому что Сулеймана взяли, а остальных мужчин рода убили. Вроде бы месть свершилась, не совсем «око за око», но все были довольны.
А теперь, наконец, объявился народный мститель – дееспособный мужчина из рода Дадашевых. Когда его взяли, кровники уже довольно потирали руки и готовили костёр – оставалось только забрать мальчишку у федералов... Но на то он и герой – взял и ушёл, не попрощавшись.