- Все будет нормально! - твердила она самой себе. - Я говорю именно так: не "все будет хорошо", а "все будет нормально". Почему? А через почему! Если твердить, что непременно все будет хорошо, люди не станут радеть о своей душе, чтобы тем самым улучшить жизнь. Об этом надо помнить. Поэтому я говорю: "все будет нормально". В том смысле, что шанс есть, но не надо обольщаться, забывая о собственном вкладе в возможное улучшение. И опять же - на запросы от ЦК, как идет работа в той или иной серьезной организации, всегда отвечали: "удовлетворительно". Сказали бы: "плохо" - и сразу скандал с вызыванием на ковры. А почему, собственно, что-то в советском учреждении так плохо?! А если бы написали "очень хорошо", тоже было бы разбирательство: что за нескромность со стороны честных советских людей, чем это таким вы выделились, что у вас прямо все лучше всех?! Палка о двух концах...
А потом... Потом на съемках в Сергиевом Посаде, когда Ксения забрела вечером в Лавру, завороженная вскинувшимися в небо куполами, провожающими оранжевое, заходящее солнце, - небо его словно вытесняло, ласково и властно - услышала чересчур знакомый голос:
- И-е! А я тут с монахами затусовался! Умные мужики, между прочим!..
Ксеня засмеялась.
Сашка... Треплется с кем-то по мобиле, делится впечатлениями...
Он учился с тремя подругами в гуманитарном классе, тянулся в самом хвосте. Зато занимался конным спортом и борьбой. Мог кулаком пробить деревянную спинку стула. Очень любил лошадей, таскал в школу снимки, на которых гарцевал или скакал.
Сашка Машеров пришел к ним уже в девятом классе.
- А легко поднять хлыст на лошади, не вылезая из стремян? - допрашивала его любопытная Наташка.
- Вау! - вопил он. - Чепуха! - и мурлыкал любимое: - А в речке крокодил... И вправду крокодил...
Подчеркивал: он может многое и добился того, чего не в силах сделать другие.
У подруг он быстро стал ассоциироваться с темой лошадей.
Однажды учительница диктовала, какие стихи Маяковского надо прочитать, в том числе - "Хорошее отношение к лошадям".
И Сашка привычно горланил:
- Вау!
Наташка комментировала:
- Ну, Саша это стихотворение прочитает и выучит перво-наперво!
- Да у меня любимые стихи Маяковского - "Конь-огонь"! Ага, те самые! Про то, как мальчику делали игрушечную лошадку на заводе. А вот скажи мне, такая сякая немазаная, с какой стороны надо вскакивать на лошадь - слева или справа? - спросил ее Сашка уже на перемене.
- М-м...
Ксене казалось, что Сашке нравится Натулечка.
- Нет, ну скажи. Ведь есть правило на этот счет. С какой стороны - справа или слева?
- М-м... Слева.
- Слева? А почему? Нет, ну объясни, почему слева, а не справа! Да потому, чтобы сподручнее закидывать через лошадь именно правую ногу.
Потом Наташа показала ему фотографию, где она верхом. Сашка воссиял.
- И-е! Ну, ты молодец, Натка! Такая сякая немазаная! Видите, как по моим стопам уже идут люди!
- Тумбо-юмбо ты, Машер!
Он мгновенно погасил улыбку, посмотрел на Натку холодно и жестко, и тихо и твердо, деловито произнес:
- Ты умрешь.
Интонация говорила - это дело решенное.
Ксеня куражливо переспросила:
- Как ты его назвала? "Тумбо-юмбо"?
Сашка перевел на нее такой же взгляд и таким же тоном сказал, глядя исподлобья:
- И-е! Ты тоже умрешь.
Наташа захохотала, и они с Ксений начали наперебой:
- Ма-аше-ров! У тебя французская фамилия! Маа-а-а-шер! Маа-а-а-шер! От ма шер - "моя дорогая" по-французски!
Он посмотрел на них, пощупал свои мускулы и усмехнулся:
- А вы смелые девицы, однако!
Когда им раздавали аттестаты, то директриса о каждом произносила речь. Например: "Ольга Лисова. Выделялась на занятиях в кружках по истории и рисованию. Окончила почти без троек. Особые успехи в изучении литературы и английского языка", "Ксения Леднева. Окончила с одной тройкой. Отмечена на занятиях театрального и литературного кружков. Особые успехи в изучении истории и географии", "Наталья Моторина. Шла на серебряную медаль. Жалко, что не получилось. Блестящие успехи по математике и физике".
Потом дошел черед и до бедолаги Сашки, у которого вообще в аттестате красовались одни тройки, да и те нарисованные стараниями милосердных учителей.
И директриса сказала с непередаваемой торжественностью:
- Теперь попрошу выслушать меня особо! И попрошу бурных аплодисментов, когда закончу! Аттестат вручается Александру Машерову. Одному из самых красивых мальчиков в школе! Посещавшему кружки по истории и иностранному языку. Всегда активно помогавшему в уборке школы и благоустройстве школьного двора! И, наконец, просто хорошему человеку!
Весь зал от понимающего хохота просто катался, хотя директриса старалась выдерживать тон важный и серьезный. И покрасневший Сашка подошел за аттестатом, напряженно глядя в пол. Шел и пружился. Ему было и стыдно, и смешно, что для него одного - такая вот особая речь, и все кругом хохочут...
Потом он окончил школу милиции и немного работал в ОВД. Быстро слинял из милиции в ЮКОС. А когда арестовали Ходорковского, и ЮКОС стал гореть, снова ушел и теперь... Дальнейшая его судьба была Ксене неизвестна.
Представлялся он всегда так:
- У меня имя-отчество в точности такое же, как у Грибоедова!
С минуты две - вдумчивое вспоминательное молчание. Потом кто-нибудь удивленно спрашивал:
- А почему не "как у Пушкина"?
Сашка ответом не удостаивал. Хохотал.
- Ксеня... - он остановился рядом. - А в речке крокодил... И вправду крокодил
- Все такой же красивый шалопай Машеров, - ответила она ему со смехом. - И что тебе сказали монахи?
- Многое сказали... - он был явно растерян. От неожиданности. Или от чего-то другого? - А что ты тут делаешь? Такая сякая немазаная...
- Снимаюсь, - фыркнула Ксеня.
- Вау! Здесь?! - вытаращил коньячные глаза Сашка.
- А помнишь на литературе? Роман Вячеслава Кондратьева о войне называется очень просто - "Сашка". Ага. Вот так - "Сашка".
Ксения схватила его за руку и потащила за ворота. Нельзя же так смеяться в Лавре...
А Сашка засмущался, отвернулся, покраснел...
- Ну, и что смешного, не понимаю...
И надул губы.
Но Ксеня не унималась. Ее уже понесло.
- А что такое "колыбашка"?
Это слово принес с собой в класс Машеров. Каждого деловито спрашивал:
- Хочешь колыбашку?
И каждый, догадываясь о малоприятном смысле непонятного слова, твердо отвечал:
- Нет.
- Очень зря! - так же твердо отзывался Сашка.
Как-то Наталья вошла в раж и начала куражиться, мол, хочу. На уроке вдруг как завопит фальцетом:
- Хочу колыбашку!
Машеров таким же фальцетом ответил:
- Я тебе ее потом сделаю!
Ксеня пробовала тогда у него допытаться, что же это такое. Узнав, что он занимается единоборствами по школе спецназа, спрашивала:
- Этот прием оттуда?
- Нет, это нечто само по себе, - говорил Сашка.
- А что это?
- И-е! Это нельзя объяснить. Это можно только показать.
- Ну, покажи. А то надоело ходить вокруг да около.
- Только не это, - пробурчал он. Помолчал. Подумал. - Ладно, пусть... Сама напрашиваешься. Встань в проход и пригни голову.
Ксения почувствовала: будет явно неприятное, и махнула рукой.
- Не надо!
Но Сашка психанул:
- Чего ты дурью маешься? То хотела, а теперь нет!..
А Натка долго к нему приставала, подбежит и голосит:
- Ой, если б ты знал, как я хочу колыбашку! Сашка-колыбашка, Сашка-колыбашка!
Однажды он вышел из себя, доведенный, схватил Натку за голову и стал ее пригибать. И Наталья моментально поняла - чтобы сделать эту самую колыбашку по-настоящему. Изо всех сил рванулась, вырвалась и убежала. И больше уже на эту тему не заговаривала.
- Так что это такое? - повторила Ксения.
Сашка усмехнулся:
- Резкий удар вниз по шее, мгновенно сбивающий человека ничком наземь. Ты стала такая известная...
Ксеня нахмурилась.
- Да, стала... Та самая, которая... А ты как поживаешь?
- Вот на днях предложили пойти в очень крутую охрану. Я сказал, что для окончательного решения мне надо посоветоваться с девушками.
Ксения усмехнулась.
- Ты неизменяем. А я всегда удивлялась наивности и доверчивости охраны: меня неизменно пускают без проверки в любые музеи, хотя газовый баллончик постоянно лежит у меня в сумке. Эти их просветители - автоматы контроля - пустое дело! А уж психология... Видят: баба, не очень молодая, ничего особенного, ну, что там может быть у нее в сумке...
- Не узнают?
- По-разному... Если узнают, тогда вообще обо всем забывают. Или просят автограф. Тебе не дать?
Сашка фыркнул.
- Вау! А давай, как ты отснимешься, съездим в монастырь, где мироточит икона, мне о ней недавно рассказали. Любопытно. И странно как-то, никогда такого не видел.
Ксеня дернула плечами.
- А зачем куда-то ехать? У меня дома есть икона, набрызгай на нее подсолнечного масла - и увидишь в точности то же самое.
Сашка возмутился.
- Как ты цинична! Даже не подозревал об этом.
Ксения искренне удивилась.
- Саня, пойми меня правильно. Разве я сейчас сказала неправду? Да, есть чудо, но на него смотреть - ты же действительно ничего не увидишь, кроме иконы с каплями масла! Чудо в том, как это произошло, а не как это выглядит. Я вот читаю детскую Библию и не стесняюсь. Потому что сначала брала настоящую, но мне там слишком многое непонятно. А детская рассчитана как раз на тех, кто вроде меня ни в чем высоком еще не разбирается, и изложена на предельно простом и доступном языке. Там все просто, как линейка. Так и пошло... Потом взялась и за подлинную. Одна из ее загадок - ни слова не сказано о жизни Христа до тридцати лет. Подробно описанная жизнь Христа и Его учение - от Его тридцатилетия. Чем Он занимался раньше и как жил - ни одного слова, кроме единственного факта, что был плотником.