– Знаешь, – сказал Райдер, – кажется, мы стали звездами этой вечеринки.
– Ты шутишь? Я – звезда любой вечеринки.
Райдер улыбнулся:
– Не сомневаюсь.
И снова я почувствовала дрожь.
Все, должно быть, разом прикончили свое пиво, потому что внезапно кухня превратилась в проходной двор. Райдер взял у меня стакан, чтобы я могла спрыгнуть со стола, не расплескав воду. Он жестом пригласил меня следовать за ним, и, пробравшись сквозь строй страждущих, мы выскользнули в коридор, чтобы не столкнуться ненароком с Крисом.
И так получилось, что мы забрели в пустую спальню.
Я забрала у Райдера свой стакан с водой и села на краешек кровати:
– Ну, какой вердикт ты вынесешь своей первой гамильтонской вечеринке?
– Все не так запущено, – сказал он.
– Но я уверена, это даже не сравнить с вечеринками в Ди Си, верно?
– Эта вечеринка намного лучше, чем в Ди Си.
– Да ладно. – Я поставила свой стакан на тумбочку. – Так я тебе и поверила. Ты тусил с отпрысками политиков. Я достаточно смотрю телевизор и представляю, какие у вас там клевые тусовки. К тому же вы все при деньгах. Так что уж выпивка-то там получше.
– Возможно, вечеринки в моем городе действительно имели некоторые преимущества, – согласился он и, отставив свой стакан, сел рядом со мной.
Почти вплотную.
– Но компания здесь намного лучше, – продолжил он, снова устремив на меня волнующий взгляд. Взгляд, от которого меня одновременно бросало в жар и в холод. Я вдруг особенно четко осознала, где мы находимся: на кровати в чужой спальне.
– Райдер, – начала я, хотя каждая клетка моего тела сопротивлялась и пыталась заставить меня замолчать. Но я больше не могла откладывать этот разговор. – Мне нужно поговорить с тобой… об Эми.
Он покачал головой:
– Меньше всего мне сейчас хочется говорить об Эми.
Долгие месяцы я умирала от желания услышать эти слова. Мечтала о том, чтобы он смотрел на меня так, как сейчас. Но время вышло. Я дала Эми обещание, поклялась, что сегодня скажу ему правду.
Я сглотнула:
– Послушай…
– Сонни, подожди, – сказал он. – Я просто… мне нужно…
И он поцеловал меня.
И от него не разило рутбиром. Его губы благоухали мятой.
Одна его рука обвила мою шею, другая легла на колено. Я не смела шелохнуться – не могла ни дышать, ни думать, – когда его губы скользнули по моим губам. Я была ошеломлена. Парализована.
Но, когда он отстранился – вернее, на мгновение оторвался от моих губ, – я почувствовала, что умираю.
– Тебе… было хорошо? – спросил он. – Или мне не стоило этого делать?
Да. Еще как не стоило. Потому что я должна была открыть ему правду.
Сейчас же.
Просто скажи, взывала я к себе. Пока это не зашло еще дальше.
– Сонни? – Его голос прозвучал тихо и немного нервно. – Извини. Я должен был спросить разрешения. Или нет… я не думал, что сделаю это, пока не…
– Заткнись, – прервала я его. Потом обхватила его лицо ладонями и притянула к себе для поцелуя. Мое сердце бешено колотилось, а в голове вихрем носились фантазии всех последних месяцев.
На этот раз, когда наши губы встретились, я уже не чувствовала себя парализованной.
Эми была уже в постели, когда я тихонько проскользнула к ней в ту ночь, но еще не спала.
– Привет, – пробормотала она, когда я перебралась через нее на свою половину широкой кровати. Я снова переселилась к Эми после нашего возвращения из Теннесси. – Как все прошло?
– Супер, – ответила я.
Мы с Райдером еще долго целовались в спальне, пока нас не застукал Крис. И потом, когда Райдер проводил меня до машины, он снова поцеловал меня. Я была уверена, что это будет короткий поцелуй на ночь, но он длился гораздо дольше. Я прижималась спиной к водительской дверце Герт, обвивая его шею руками.
Мне пришлось мчаться домой на всех парах, чтобы успеть к комендантскому часу.
Я все еще чувствовала губы Райдера на своих губах, его руку на моем бедре. Я поежилась и зарылась лицом в подушку, хотя в темноте Эми все равно не разглядела бы мой румянец.
– Правда? – спросила Эми, и ее усталый голос стал чуть громче от волнения. – Какое облегчение. Так ты сказала ему правду?
Все складывалось как нельзя лучше. Эми больше не злилась на меня. Райдер поцеловал меня. И не раз. Я получила все, что хотела. Все, о чем мечтала с того сентябрьского дня, когда началась эта история. Но мои сбывшиеся надежды могли упорхнуть с любым порывом ветра. Одно неверное движение, и я все потеряю.
Поэтому я сделала то, что у меня получалось лучше всего. То, что я делала всегда, когда мне становилось страшно.
– Да, я рассказала ему все, – соврала я.
23
К утру понедельника эйфория сменилась чувством вины и постзагульным сожалением. Я жалела не о поцелуях – они были прекрасны, – но о том, что пустила все на самотек. Почему я струсила и не рассказала Райдеру правду?
Теперь, когда я точно знала, что рискую потерять, признаться стало еще труднее.
Но я должна была это сделать. Потому что наши страстные поцелуи на вечеринке ничего не меняли.
Утром я вошла в класс истории с твердой решимостью поступить по совести. Хотя и чувствовала себя как на иголках.
– Привет, – сказала я, садясь за парту позади Райдера. – Послушай… нам нужно поговорить о том, что произошло в пятницу.
Райдер уже развернулся, так что мы оказались лицом друг к другу:
– Признаться, я тоже все время об этом думаю.
На мгновение мое сердце остановилось. Он тоже сожалеет о поцелуе, подумала я. Но совсем по другой причине. Наверное, до сих пор не может поверить, что сделал это. Наверное, я не настолько ему нравлюсь. Еще бы – я бедная и не такая привлекательная, как Эми. Но мы танцевали и смеялись, а потом оказались вдвоем в чужой спальне…
Я ожидала услышать от него слова раскаяния.
Но вдруг…
– Почему бы тебе не прийти ко мне сегодня после школы, чтобы мы могли это обсудить? – И на случай, если я вдруг не заметила легкого изгиба его бровей или не уловила намека в голосе, добавил: – Мама вернется поздно.
– О!
Возможно, он вовсе не жалеет о поцелуях.
Мне не следовало особо радоваться по этому поводу, тем более что его приглашение еще больше усложняло мою задачу, но я ликовала. Его легкая усмешка пробудила рой бабочек, всколыхнула глупые девичьи фантазии и все прочие восторги подростковой влюбленности.
К тому же, решила я, проще будет поговорить об этом у него дома, где нас никто не услышит. Надо только держаться подальше от кровати. И от дивана. И от его губ.
Нет, остановила я себя. Не увиливай. Скажи ему прямо сейчас.
– Послушай, Райдер, на самом деле я…
– Класс, прошу внимания! – раздался зычный голос мистера Бакли. – Поговорим о Германии.
Я упустила свой шанс.
И на душе стало скверно от накатившего облегчения.
Райдер передал мне записку с подробным описанием маршрута. Квартал, где он жил, находился всего в нескольких минутах езды от дома Эми. Когда в три часа пополудни я зарулила на подъездную дорожку, то с удивлением обнаружила небольшой кирпичный дом. Я почему-то ожидала увидеть нечто более вызывающее, при их-то финансовых возможностях. Хотя, с другой стороны, они жили здесь вдвоем, так что хоромы, наверное, им были ни к чему.
Райдер ждал меня на узком крыльце и улыбнулся, когда я вышла из машины и направилась к нему. Солнечный свет бил ему в глаза, отчего их цвет казался еще более ярким. От его взгляда у меня перехватило дыхание.
Я попыталась заглушить поднимающуюся во мне панику. Он такой красивый и такой замечательный – я не могла его потерять.
Я поднялась на крыльцо, и он поцеловал меня в щеку.
– Проходи. – Он взял меня за руку и провел в дом. – Добро пожаловать в мою скромную обитель.
– Скромную? – эхом откликнулась я, обводя взглядом гостиную, обстановка которой не оставляла сомнений в том, на что пошли деньги. Все в ней сияло новизной. Огромный телевизор. Роскошные дизайнерские диваны. Везде царил идеальный порядок.
Райдер помог мне снять пальто, и его пальцы скользнули по моим плечам:
– Скромная по сравнению с той, откуда мы приехали, – уточнил он.
– Ха. Если это считается скромным, тебе стоит посмотреть, где живу я.
– Разве ты живешь не у Эми?
– Да, верно. Ну… я имею в виду, где раньше жила.
– Кстати, я давно хотел спросить тебя об этом. – Он повесил мое пальто на крючок у двери. – Почему ты живешь у Рашей? Я знаю про твоего отца, но… что с мамой?
Я собиралась соврать. Сказать то же самое, что говорила Эми и ее родителям. Она выгнала меня из дома, конец истории. Но вместо этого я вдруг поймала себя на том, что говорю правду. По крайней мере, какую-то ее часть.
– Моя мама… у нее все наперекосяк. – Я последовала за ним в гостиную, но, когда он сел на диван, осталась стоять. – Дома возникли некоторые проблемы, и Эми любезно предложила пожить у нее.
Он усмехнулся:
– Что меня удивляет.
Я нахмурилась:
– Ты о чем?
– Она совсем не похожа на заботливую подругу, – с горечью произнес он. – Такая… невнимательная. И грубая. К тому же, как я понял, у нее тоже проблемы с мамой?
Я не сразу, но все-таки вспомнила, что в последний раз, когда мы с Райдером говорили о моей матери, он принимал меня за Эми.
– Послушай, – с некоторым вызовом произнесла я, хотя сама добивалась того, чтобы у него сложился именно такой образ Эми. – Она такая, какая есть. К тому же она моя лучшая подруга.
– Я знаю, – сказал он. – Только не понимаю почему. Ты говорила, что она лучше всех, однако я этого не вижу.
– Но раньше-то видел, – заметила я. – На самом деле не так давно ты говорил обо мне то же самое. Что не понимаешь, как Эми может дружить с кем-то вроде меня.
Он пожал плечами:
– Я ошибался. Мне казалось, что нас с ней что-то связывает, но, как выяснилось, только чат и смски. А в реале – ничего. Она оказалась совсем не такой, как я думал. Понадобилось время, чтобы я это понял. Но с тобой… – Он посмотрел на меня и улыбнулся. – Думаю, между нами всегда что-то было. Даже когда мы грызлись в классе мистера Бакли, всегда ощущалась эта… энергия. Химия, наверное. Просто я этого не понимал. А потом, в пятницу…