Я отвела глаза, чтобы больше не видеть выражения отвращения на лице пожилой женщины. Я чувствовала себя обиженной и обозленной.
По большей части потому, что все это было правдой.
— Это не твое дело, — прорычал Уэсли. Я никогда не слышала его таким раздраженным. — У тебя нет никакого права неуважительно относится к моим друзьям, и точно не тебе решать, что я делаю со своей сестрой. Ты прекрасно знаешь, что я никогда ни сделаю ничего, что бы обидело ее, несмотря на то, что ты пытаешься ей внушить. Я не монстр, которым ты выставляешь меня перед ней.
— Думаю, что с завтрашнего дня, я сама буду забирать Эми из школы.
— Забирай, — сказал он. — Но ты не сможешь спрятать Эми от меня. Она моя сестра и мама с папой на стенку полезут, если я скажу им, что ты пытаешься разбить нашу семью, бабушка.
— Боюсь, что ваша семья уже разбита, дорогой мой.
Услышав глухой звук поднимаемого стекла и рев мотора, я наблюдала, как пожилая женщина вернулась к своему дому. Уэсли, скрипя шинами, выехал на дорогу и поспешил вперед. Я кинула на него взгляд, взволнованная и неуверенная в том, что сказать. К счастью, он заговорил первым.
— Извини. Я не знал, что она выйдет. Ей не следовало так с тобой обращаться.
— Все в порядке, — ответила я.
— Нет, не в порядке. Она старая калоша.
— Я так и поняла.
— И хуже всего, что она права.
— О чем?
— О нашей семье. Она права. Наша семья в руинах. И это длится уже долгое время. Мамы с папы постоянно нет, а бабушка умудрилась влезть в мои отношения с Эми.
— Эми любит тебя.
— Может быть, — пробормотал он. — Но она потеряла ко мне уважение. Бабушка убедила ее, что я ни на что не годный сукин сын. Я видел, как Эми на меня теперь смотрит — с грустью, будто разочаровалась во мне. Она считает меня ужасным человеком.
— Прости, — сказала я тихо. — Если бы я знала, я бы не стала шутить по поводу того, что ты делаешь хорошие дела только… ради выгоды.
— Ничего страшного. — Машина немного сбросила скорость. — Честно говоря, ты была права. И бабушка тоже. Я просто не хотел, чтобы Эми видела меня таким.
Я не могла не потянуться к переключателю скоростей и не накрыть его руку своей. Его кожа была теплой и мягкой, и я чувствовала биение его пульса под своей ладонью. Я забыла о своей дурацкой машине и о ссоре с Кейси. Я просто хотела увидеть улыбку Уэсли еще раз. Было бы достаточно даже той самоуверенной ухмылки. Я ненавидела то, что ему так больно от мысли о потери уважения сестры. Мне хотелось подбодрить его. Он был мне не безразличен.
О боже мой. Он на самом деле мне не мне безразличен.
Глава 17
Десять минут спустя Порше подъехала к моему дому. Я схватила свои вещи и потянулась к дверной ручке.
— Спасибо, что подвез. — Глянув через плечо на Уэсли, я заметила, что он все еще расстроен. Ну, черт! Почему бы и нет? — Ты можешь зайти, если хочешь. Моего папы еще нет.
Уэсли расплылся в улыбке, выключая мотор.
— Твоя голова полна грязных мыслей, Простушка. Похоже, ты пытаешься меня развратить.
— Слишком поздно тебя развращать, — заверила его я.
Мы вышли из машины и вместе подошли к дому. Достав ключи из кармана рюкзака, я отперла дверь, позволяя Уэсли зайти внутрь впереди меня. Я заметила, как он окинул взглядом гостиную и не могла не почувствовать себя немного неуверенно — он, скорее всего, сравнивал мой дом со своим особняком. Естественно, тут нечего было сравнивать. У нас даже не было вешалки для верхней одежды, как в доме у Джессики.
— Мне нравится, — сказал Уэсли, поворачиваясь ко мне. — Тут уютно.
— Это так ты называешь маленькое?
— Нет. Я серьезно. Тут удобно. Мой дом слишком большой даже для четверых и, учитывая то, что по большей части я там один… мне нравится твой, как я и сказал, уютный.
— Спасибо. — Я была польщена. Не то чтобы мне было важно его мнение, но…
— Где твоя комната? — спросил он, подмигнув мне.
— Так и знала, что это будет следующим вопросом. Так кто развращает кого? — Я взяла его за локоть и повела вверх по лестнице. — Вот тут, — указала я на первую дверь. — Но я тебя предупреждаю, она размером с коробку от крекеров.
Он открыл дверь и заглянул внутрь.
— Нам хватит места.
— Хватит места для чего?
Прежде чем я успела сообразить, что происходит, Уэсли схватил меня за талию и впихнул в мою комнату. Захлопнув за нами дверь, он развернул меня к себе лицом и прижал к ближайшей стене, целуя меня с такой силой, что я думала, моя голова взорвется. Он удивил меня, но когда это ощущение рассеялось, я ответила на его поцелуй. Еще крепче сжав мой пояс, он спустил мои джинсы, насколько было возможно, не расстегивая их. Затем просунул руки под резинку моих трусиков, массируя пальцами мою разгоряченную, покалывающую плоть.
Через несколько минут он оторвался от меня.
— Бьянка, могу я тебя кое о чем спросить?
— Нет, — сказала быстро я. — Я не собираюсь делать тебе минет. Ни за что. Одна мысль об этом унизительна и противна… нет. Никогда.
— Хоть это немного и разочаровывает, — сказал Уэсли, — это не то, о чем я хотел тебя спросить.
— О, — немного смутилась я. — Ну что тогда?
Он вынул руки из моих трусиков и осторожно положил их мне на плечи.
— От чего ты бежишь на этот раз?
— Прости, что?
— Я знаю, что твой бывший уехал из города несколько недель назад, — сказал он. — Но я вижу, что что-то все еще беспокоит тебя. Как бы мне не хотелось верить в то, что ты просто не можешь насытиться мной, я знаю, что происходит что-то еще. От чего ты бежишь, Бьянка?
— Ничего не происходит.
— Не ври.
— Это не твое дело, окей? — Оттолкнув его от себя, я поправила джинсы. Автоматически, присела у кучи выстиранного белья у подножия моей кровати и начала складывать его. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Уэсли сел на пол рядом со мной.
— Хорошо, — сказал он тоном я-буду-тепрелив-пока-ты-не-решишь-все-мне-рассказать, которым обычно говорят с маленькими детьми. Ему же хуже, потому что этого никогда не случится. Он всего лишь моя сексуальная игрушка, а не психиатр.
Пока я складывала одежду, мы разговаривали о школе. Когда все было сложено ровными стопочками, я поднялась и села на свою кровать.
— Ты не собираешься убрать это в шкаф? — спросил Уэсли.
— Нет.
— Зачем тогда складывала?
Я вздохнула и легла на спину, стягивая свои кроссовки.
— Не знаю, — призналась я, лежа головой на подушке и смотря в потолок. — Это у меня что-то вроде привычки. Я складываю одежду каждый вечер, это помогает мне чувствовать себя лучше. Расслабляет и прочищает голову. Следующим утром я роюсь в поисках того, что надеть и все снова перемешивается, поэтому вечером я снова все раскладываю. Это как круговорот.
Моя кровать скрипнула, когда Уэсли забрался на меня сверху, устраиваясь между моих ног.
— Знаешь, — сказал он, смотря на меня сверху вниз. — Это немного странно. Нервозно даже.
— Это ты про меня? — засмеялась я. — Ты, пытающийся залезть мне в штаны после провалившейся попытки поговорить по душам? Я бы сказала, что мы оба немного больны на голову.
— Твоя правда.
Мы снова начали целоваться. На этот раз его руки залезли мне под футболку и расстегнули лифчик. На моей маленькой кровати места было немного, но Уэсли все же умудрился за рекордное время обнажить мой верх и расстегнуть мои джинсы. Я тоже начала расстегивать его брюки, но он остановил меня.
— Нет, — сказал он, убирая мою руку. — Может ты и не согласна с минетами, но у меня такое чувство, что тебе понравится это.
Я открыла рот, чтобы возразить, но быстро закрыла его, когда Уэсли начал целовать мой живот и ниже. Его руки опустили мои джинсы и трусики к коленям, одна из них задержалась на моем бедре сжимая то место, где мне было больше всего щекотно, и заставив меня дернуться и захихикать. Его губы опускались все ниже и ниже, и меня удивляло, насколько остро мое предвкушение их финального пункта назначения.
Я слышала, как Викки с Кейси говорили о том, как их парни делали это для них и как им это нравилось. Слышала, но не верила в это. Мы с Джейком никогда этого не делали, и я всегда считала это чем-то противным и странным.
Сначала это действительно было немного странно, но затем перестало. Ощущение было… непонятным, но в хорошем смысле. Грязным, неправильным, замечательным. Мои руки крепко сжимали простыни, а колени дрожали. Я чувствовала то, что никогда раньше не чувствовала.
— Ах… ох, — простонала я от наслаждения и удивления, и… — О черт!
Уэсли спрыгнул с меня. Он тоже услышал звук захлопывающейся двери машины. Это означало, что вернулся папа.
Я быстро натянула трусики и застегнула джинсы, но целую минуту искала свой лифчик. Полностью одевшись, я пригладила волосы и постаралась не выглядеть, как ребенок, пойманный с рукой в коробке печенья.
— Мне следует уйти? — спросил Уэсли.
— Нет, — ответила я, восстанавливая дыхание. Я видела, что он не хотел возвращаться один в свой пустой особняк. — Останься ненадолго. Все нормально. Папа не будет возражать. Мы просто не можем… делать это.
— Что еще тогда нам делать?
Следующие четыре с половиной часа мы как последние неудачники играли в Скраббл. В моей крохотной комнате было маловато места для кого-то такого высокого, как Уэсли, чтобы растянуться на полу на животе, но ему это как-то удалось. Я сидела напротив него, с доской между нами, пока мы выкладывали по буквам такие слова, как «идеалистический» и «гегемония». Может и не самый идеальный пятничный вечер, но я наслаждалась им гораздо больше, чем походом в «Гнездо» или какой-нибудь вечеринкой в Оак Хилл.
Около девяти, после того как я надрала ему задницу три раза — хоть в чем-то я смогла его побить! — Уэсли поднялся на ноги.
— Думаю, мне пора ехать домой, — вздохнул он.
— Окей, — я тоже поднялась. — Я провожу тебя до двери.