— Санечка! Ты, как всегда, в самую нужную минуту! — радостно встретила его Ляля.
А Саня застыл, оглядывая пустую кремовую прихожую и большое зеркало, в котором отражался он сам — смуглый, поджарый, горбоносый, — конек-игрунок, каким был, таким и остался! Как же он мог забыть?! Ведь и Ляля своротила в своей квартире ремонт! А Вера к этому ремонту приложила руку! Он даже участвовал в празднике, называемом «новоселье». Однако новая квартира у него из памяти улетучилась напрочь, а старинная выплыла вмиг. Что ни говори, странная штука память… Саня стоял как в воду опущенный. Еще одна потеря. Но как же он мог забыть? Теперь и с Лялиной квартирой придется знакомиться заново, старой, профессорской…
Иришка уже прыгала вокруг дяди Сани, пытаясь узнать, что же лежит в объемистых свертках. Саня расцеловал крутолобую кареглазую малышку и протянул ей пакеты, заметив, что изменилась и девочка: вытянулась, похудела. Вот так придешь через годок и Иришки не узнаешь…
— Игрушечное или кушечное? — осведомилась малышка и, узнав, что «кушечное», потащила пакеты в кухню.
— Чем могу служить? — осведомился Саня, оглядываясь по сторонам с таким опрокинутым видом, что Ляля прыснула.
— Думаешь, гуся вручу? Смотришь, откуда появится? Нет, только Иринку. Побудешь с ней часика два-три, ладно?
Саня кивнул — с Иркой он справится. Они с ней давние друзья, найдут чем заняться. И сразу вспомнил, что у фантазерки Ляли в голове роятся во множестве не только творческие фантазии, но и разные прочие. Сколько раз ему приходилось ее выручать!
— Миша! Миша! — закричала Ляля, исчезая в комнате. — Все в порядке! Саня приехал!
Появился Миша, мужчины обменялись традиционно крепким дружеским рукопожатием, и Миша снова исчез.
— Что у вас стряслось? — осведомился Саня, входя в совершенно незнакомую комнату.
Подумать только, а ведь в калашниковской квартире он вырос! И сколько они с тетей Лизой занимались за круглым столом в столовой французским, а теперь и стола в помине нет. И буфет исчез тоже. И пухлый зеленый диван, на котором его изредка спать укладывали, когда у отца случались запарки и он оставлял Саню у Калашниковых. Да и столовой нет, она превратилась в кабинет-библиотеку, и было видно, где в этой неожиданно просторной и светлой комнате работает Ляля, а где Миша. Там, где диван, ноутбук и музыкальный центр, — Ляля, а там, где компьютерный стол врезан в стену светлых стеллажей, — Миша.
— У вас тут танцевать можно, — сообщил Саня, оглядевшись.
— А мы и танцуем, — весело отозвалась Ляля из соседней комнаты.
Появилась на пороге, и Саня внутренне ахнул — до чего хороша! И знает, что хороша, потому и смотрит с такой горделивой, снисходительной важностью.
В глазах Сани маленькая кудрявая басовитая Лялька с детства была и осталась красавицей, но сейчас стала еще лучше и не красотой, а нестерпимым внутренним сиянием. «Счастлива!» — внезапно понял Саня и как будто осиротел. Он привык быть для нее старшим братом, опекать, улаживать ее опрометчивости, а потом выговаривать за них. Она всегда для него оставалась маленькой настырной девчонкой, даже когда выросла, выучилась и, устроившись редактором в издательстве, стала давать ему работу. С легкой Лялькиной руки Игрунок начал писать и публиковать исторические повести для подростков. А теперь на него смотрела королева, и ни в какой братской опеке она не нуждалась. Разве что в небольшой услуге. Вот как сейчас. Корона на голове Ляли засияла еще ярче, когда рядом с ней появился Миша — как же он смотрел на нее! А она чуть-чуть ближе к нему подвинулась, рука его обвилась вокруг ее талии, и сомнений не осталось: рядом с королевой стоял король. Так они и застыли в проеме двери старинной фотографией. Саня оценил. Он видел: эти двое — сообщающиеся сосуды, чувствовал — жизненные токи перетекают из одного в другого и устанавливаются на одном уровне.
— Так что же у вас стряслось? — спросил он еще раз, потому что так и не получил ответа.
— Миша делает доклад на международной математической конференции. Он решил задачу, которую никто не мог решить.
— Охотно верю, — с невольной усмешкой пробормотал Саня, еще раз взглянув на Лялю.
— И теперь я пойду с ним на конференцию и услышу его доклад, — торжественно басом сообщила Лялька и посмотрела снизу вверх на Мишу.
Своим ростом она могла бы польстить любому мужчине, льстила и Мише — он был невысок, коренаст, лобаст.
— Идите, идите! — отпустил их Саня. — А тебя я поздравляю, Михаил. Такое дается не каждому.
— Спасибо. Мне тоже так кажется, — без всякого самодовольства, тепло и искренне поблагодарил Михаил. Он понял, с чем его поздравил Саня, и ответил без тени самомнения или похвальбы.
Вот тут-то Саня уверился, что Ляльке действительно повезло. Миша не зря добивался примирения, он его заслужил.
Родители торопливо расцеловали Иринку и исчезли за дверью.
— Ну что, Ирина, давай кофе с пирожными пить, — предложил Саня, и они пошли на кухню.
— А я тоже кофе пить? — с любопытством спросила Иринка.
— А что, не пила?
— Не-а, — призналась девочка.
— А хочется?
— Ага!..
— Из моей чашки попробуешь, — решил Саня и осмотрелся, ища, где чайник. И тут же нашел его.
Все стояло по местам в большой чистой кухне с застекленным балконом-фонариком. Саня мигом нашел не только чайник, но и чашки, и блюдца, и сахарницу. Хозяйничать в новой кухне было не в пример сподручнее. В старой — закопченной, заставленной шкафами, завешанной полками — ничего было не сыскать, если не знаешь заранее, где какая хозяйственная утварь притаилась. Конечно, хозяйке в новой удобнее, но для него, для Сани, старая была роднее. И хотя Иринка уплетала эклеры за обе щеки, ему они показались невкусными, совсем не такими, какие он обожал в детстве. «И кипяток был тогда горячее», — с невеселой усмешкой вспомнил старую шутку Саня.
Иринка слезла со стула и, поглаживая себя по животу, взяла его за руку.
— Пойдем, — сказала она. — Я тебе свой дом покажу.
— Пойдем, — покорно согласился Саня, приготовившись к очередным новшествам.
И новшеств увидел немало. Похоже, промышленность переключилась на обслуживание кукол, обеспечив их всем, о чем мечтали люди. Саня увидел дом, рядом детскую площадку, хозяина, хозяйку, детишек, у детишек горшки, коляски, соски, в доме кровати, кресла, столы, а на столах торты и куры на тарелочках.
— Ну, Ирина, ты даешь! Вернее, твои дают! И не скучно тебе все это добро туда-сюда перекладывать? — Он представил себе, как Ирина двигает кукол, потом их постельки, потом их тарелочки, потом их одежки, потом их цветочки… С ума, ей-богу, сойдешь!
— А я не перекладываю. Они сидят, на меня любуются, а я в принцессу играю. Хочешь, тебе тоже покажу?
Саня, разумеется, захотел. Какой же дурак откажется увидеть принцессу? Иришка отправилась… Ба! Наконец-то старый знакомец! В углу стоял старинный секретер со множеством ящичков, который Саня знал распрекрасно. Когда-то секретер принадлежал Лялиному дедушке, потом за ним работала тетя Лиза, вернее, не столько работала, сколько хранила всевозможные бумаги, письма и разные мелочи, а теперь, по всей очевидности, он перешел во владение младшего поколения. Что ж, наверное, вполне справедливо.
Оглядев стены, Саня увидел, что к Иришке переселились и знакомые картины — «Осень», «Зима», «Голова лошади», «Вербный базар», «Крестный ход». Раньше они висели в столовой, он их тоже прекрасно помнил. Ляля развесила картины прямо напротив дочкиной кроватки: засыпая, просыпаясь — есть на что посмотреть.
А Иришка, раскрыв нижние дверцы, уже достала что-то вроде тюлевой занавески и надела себе на голову. Саня тут же вспомнил, что и Лялька в детстве тоже очень любила наряжаться. Про себя он такого не помнил. Иринка выдвигала узкие ящички, доставала то бусы, то брошку и нацепляла на себя.
— А меня чем украсишь? — спросил он.
Иринка подумала и протянула ему клипсы. Одну Саня прицепил к уху и подхватил Иринку.
— А мою принцессу называют елка, — пел он и вертел малышку.
Ирка не могла решить, обидеться ей — она не закончила наряжаться, или обрадоваться — она любила повозиться: на мордочке у нее отражалась недоумение.
— А ты знаешь, что мама у тебя тоже Елка?
— Не знаю, — честно призналась Иришка. — А почему?
— Потому что Елен называют Елками.
— А папа — Дед Мороз? — задумчиво предположила Ирина, и Саня, расхохотавшись, расцеловал круглую кареглазую мордочку.
— Папа — Дед Мороз, а ты — Снегурочка.
— Ем одно мороженое, — мигом сообразила Иринка и выжидающе посмотрела на Саню.
— Может, два съешь? — Саня окинул Иринку оценивающим взглядом.
— И два съем, — согласилась Иринка. — А когда будем есть?
— Когда мама с папой придут, — пообещал Саня. — А сейчас я тебе покажу фокус.
Он подошел к секретеру, открыл дверцы, вытащил средний ящик, нажал на заднюю стенку, и она поднялась вверх.
Иринка круглыми глазами посмотрела на черную дырку.
— Тайник, — шепотом сообщил Саня. — Никто про него не знает, даже мама. Давай посмотрим, что там есть. Кто первый сунет руку — ты или я?
— Ты… — Свою Ириша боязливо завела за спину.
Саня сунул руку и ничего, кроме пыли, не обнаружил.
— Пусто, Снегурочка! Пираты уже выкрали сокровища!
— А были сокровища?
— Ясное дело!..
— А я знаю, кто пират, — заявила девочка, и глаза у нее стали хитрые-хитрые. — Ты! Ты забрал сокровища!
Горбоносый Саня с серьгой в ухе вполне мог сойти за пирата, а если вспомнить еще и отливающее таинственной синевой колечко в бумажнике, то тем более возразить нечего.
— Может, ты и права, Снегурочка, — согласился он. — Ну-ка, закрывай сама тайник. Осваивай технику. Или хочешь что-нибудь туда спрятать?
— Нет, сейчас не хочу.
Иринка опустила заднюю стенку, вставила ящичек, закрыла дверцу.
И тут позвонили во входную дверь.
— Вовремя управились! — подмигнул Саня и отправился открывать. Иришка поскакала за ним.