ученики, но его источник отвергнет твой, то… Догадаешься или подсказать?
– Сдохну?
– Ага.
– А я могу получить способность к алхимии или элементалистике, раз наши источники сочетаемы? – с любопытством спросила я.
– Нет, – отрезал Рихтер. – Хотя магический потенциал у тебя все же вырастет. Сможешь создавать более мощные чары, и, возможно, тебе станут доступны некоторые заклинания из общей практики.
– Это звучит здорово!
Маг закатил глаза.
– Ну как об стену горох! Я тут для кого распинаюсь об опасностях контракта?
– Мастер, но ведь контракт уже заключен. Да и не думаю, что ученики умирали так часто, иначе бы дед об этом рассказал. Просто нужно выбрать правильного учителя, и все будет хорошо.
– А откуда ты знаешь, что я правильный? – сощурил свои почти змеиные глаза Рихтер. – Учитель получает над своим учеником много власти. Да, он частично ограничен в своих действиях и не может навредить воспитаннику по-настоящему – к примеру, убить его. Но я лично знаю очень много способов превратить жизнь другого существа в ад.
– Петер отзывался о вас как о человеке чести. Не думаю, что вы можете причинить вред тому, кто от вас зависим.
– Ты очень доверчива, что бы там ни говорила, – недовольно сказал Рихтер. – Жизнью не битая. Ничего, учитель тебя всему научит… – Я поежилась. – Не бойся, – хищно улыбнулся маг, всем своим видом показывая, что бояться как раз стоит. – Вот год у меня поучишься, и я тебя отпущу. Ты, как я вижу, та еще головная боль. И твой дед многого не знал и не понимал о контрактах, иначе не стал бы разливаться соловьем о том, как прекрасно ученичество. Но надеюсь, мы с тобой с проблемами не столкнемся. Пойдем!
Рихтер спрыгнул с подоконника, потягиваясь, как огромный кот.
– Куда?
– Знакомиться с начальством. Уламывать господина Холлу принять тебя на стажировку. Ученичество ученичеством, а формально я работаю на полицию, значит, без одобрения Холлы никуда. А этот тип знаешь какой упрямый? Почти как я.
Вырвалась я из здания полиции с огромной радостью. Слухи были правдивы, господин Холла терпеть не мог магов. Моя принадлежность к женскому полу только усугубляла проблему, да и с Рихтером, острым на язык, подвижным и быстрым, как спятивший хорек, господин Холла, грузный и обстоятельный, явно не ладил. И мне уже казалось, что все бесполезно и что постепенно начавший закипать глава полиции вышвырнет нас вон, как он внезапно успокоился и спросил:
– Послушайте, фрейлейн, а вы, случаем, не знакомы с Джисом Грохенбау?
– Мы дружны, – кивнула я.
– А-а-а, значит, вы та самая Софи, – Холла расплылся почти в отеческой улыбке. – Джис как-то о вас рассказывал. Хороший он человек, не то что эти… алхимики всякие! И что же вы связались с господином Рихтером, фрейлейн? Он вас до добра не доведет.
Рихтер скривился, но промолчал. В итоге Холла дал добро алхимику взять себе практиканта. Осталось самое сложное – получить разрешение деканата, а затем и нужные документы от Мартина Шефнера.
– С вашим деканом я быстро разберусь, тебе даже участвовать не надо будет, – похлопал меня по плечу алхимик, вышедший следом на крыльцо. – У меня с ним отношения хорошие.
– Как с господином Холлой?
– Примерно, – хмыкнул Рихтер. – Мартина тоже завтра обрадуем. С такой прекрасной новостью не стоит тянуть, как ты считаешь? Плохо будет, если мы потеряем элемент внезапности и дадим ему нас обыграть.
– А вы сможете убедить Шефнера подписать все бумаги?
– В крайнем случае придется обращаться лично к императору, – неохотно ответил Корбин. – Не хотелось бы до этого доводить. А то смешно – скажут, два мага из-за студентки перессорились и сами вопрос решить не смогли.
Внезапно Рихтер замер, глядя на меня с подозрением.
– Мастер?
– А ты, случаем, ко мне напросилась не потому, что влюблена в меня?
– Нет!
– Точно?
– Да что же вы все пытаетесь к одному свести! Нет. Я вас меньше месяца знаю, между прочим.
– Что не помешало тебе напроситься на контракт. А это в какой-то степени связывает не меньше, чем брак. По старым обычаям ты и жить-то должна теперь в моем доме.
Вот этого я точно хотела бы избежать.
– Это обязательно?
– Я думаю, нет, – Рихтер легкомысленно пожал плечами. – Но учти, я закоренелый холостяк. И мне не хватает женского внимания.
– Это вы к чему? – с подозрением спросила.
– Узнаешь, – меня щелкнули по носу. – Иди уже домой. Встретимся завтра в университете.
Глава 22
С Лигманом все прошло гораздо лучше, чем я рассчитывала. Удивительно – если начальник полиции Холла легко и свободно переругивался с Рихтером, то декан алхимика едва ли не боялся. Даже спорить не решился, все больше юлил. Но разрешение на перевод в полицию дал, посмотрев на меня с таким укором, что мне стало стыдно. А ведь бедняге еще с Шефнером объясняться. Впрочем, как и нам.
Перед самыми воротами СБ я внезапно струсила. Оказаться лицом к лицу с Шефнером – то еще испытание! Сложно представить, как он отреагирует на известие, что я все же нашла способ, как уйти из СБ, что уж говорить о моем ученичестве у Рихтера.
– Может, не говорить ему о контракте между нами? – неуверенно спросила я.
– И лишиться самого главного удовольствия? Ну уж нет!
Я прошла внутрь по пропуску и еще какое-то время ждала алхимика. Тот хоть и был заместителем главы полиции, но внутрь СБ так легко попасть не мог. Только удостоверив свою личность, пройдя дополнительную проверку и получив добро от главы охраны, Рихтер наконец смог ко мне присоединиться.
– Параноики, – миролюбиво сказал он, поправляя воротник пальто. – Град, что ли, на них наслать этой ночью, чтобы все окна побило?
Я не стала уточнять, было ли это шуткой. Лучше не знать.
По тому, как секретарь легко и быстро, не задавая ни одного вопроса, пропустил нас к Шефнеру, стало ясно, что тот уже знает о нашем присутствии. Но Рихтер внезапно решил остаться в приемной.
– Мастер? – прошептала я панически. – Вы не пойдете со мной?
– Не-а. Думаю, тебе стоит уладить все дела самой. И доказать – не мне, а себе, что ты способна противостоять грозному господину Шефнеру.
– Но я не могу! Иначе зачем вы мне?!
– Я буду моральной поддержкой! – жизнерадостно ответил алхимик. – К тому же я должен знать, что ты уверена в своем желании покинуть СБ. У тебя есть шанс передумать. Если Мартин сможет тебя переубедить, значит, ты не готова уйти по-настоящему. Но если через десять минут ты выйдешь с тем же боевым настроем, что пришла ко мне, я буду на твоей стороне.
Пройдя мимо перебирающего папки секретаря, делающего вид, что ему неинтересно, о чем мы с Рихтером шептались, я зашла в кабинет Шефнера. Стоило мне закрыть дверь, как менталист тут же спросил:
– Что у вас с рукой, Софи? Когда я оставил вас позавчера, вы были в полном порядке.
Мне жутко хотелось свалить все на неудачный эксперимент, но Рихтер был прав. Ложь бы все усугубила. Я коснулась забинтованной ладони. С помощью целительской магии можно избавиться почти от всех шрамов, но этот со мной на всю жизнь. Даже сейчас ладонь то пылала, то теряла чувствительность.
– Это свидетельство заключения магического контракта.
Удивительно, как быстро Мартин Шефнер все понял. С его лица как будто схлынули все краски, остался горящий лютой ненавистью взгляд. Вот только направлен он был не на меня, а за мою спину. Туда, где за дверью Рихтер, не ведая о грозящей ему опасности, ждал моего возвращения.
Глава СБ шагнул в сторону выхода, но я заступила ему путь. Страшный давящий взор упал на меня, заставляя нервно вцепиться в ментальный артефакт на руке. Шефнер заметил мой жест и помрачнел еще больше. Но зато злость его, кажется, немного поутихла.
– Куда вы идете, господин Шефнер?
– Убить этого сукиного сына и освободить вас. Он зашел слишком далеко.
– Освободить? Меня не надо освобождать!
– Рихтер вынудил вас заключить контракт. Вы не представляете, какое преступление он совершил.
– Это я вынудила его. Это было мое решение, не его. Так почему бы вам тогда не убить меня? – отчаянно воскликнула я.
Шефнер закрыл глаза. Открыл. Вновь посмотрел на мою руку. Вернулся за свой стол и, покопавшись в одном из ящиков, достал фляжку. Пил он прямо из нее.
Все это время я стояла там же. Практически не дыша.
– Почему, София? – наконец спросил маг. Спокойно, но от этого спокойствия веяло могильным холодом. – Я думал, что мы пришли к пониманию. Что между нами все хорошо. А потом вы делаете это.
Лучшая защита – нападение? Не в случае с Шефнером. Но и оправдываться мне не хотелось. Я выпрямила спину, заставив себя взглянуть ему в глаза.
– Разве мой поступок требует объяснений? Для меня это стало единственным приемлемым способом покинуть СБ. Я не раз говорила, что мне некомфортно здесь работать. Тем более когда это стало… не совсем моим выбором. Хотя будем честными – это никогда не было полностью моим выбором.
– Для вас это было защитой от министерства.
– Которую вы любезно предложили… нет, точнее сказать, навязали мне. Мне было интересно работать в архиве и под вашим началом. Я многому научилась здесь. Но все, о чем я думала после того, как вы залезли в мою голову, – это о том, что не хочу быть здесь больше. Вы знали об этом. Только не желали принимать всерьез.
– Я всегда серьезен, когда дело касается вас, – возразил менталист.
– Может быть. Но вы никогда не уважали мои решения, господин Шефнер. Разве это не то же самое, что неуважение ко мне? Это задевает, знаете ли. – Маг молчал, поэтому я в отчаянии продолжила: – Я не одна из тех красивых кукол, которым достаточно, чтобы их обеспечивали или защищали. Мне хочется самой добиваться всего, а не получать из чужих рук. Хотя раньше я не замечала всей унизительности ситуации и окончательно поняла, когда мы встретились в театре. Я увидела во всей красе, что происходит, когда кто-то тобой владеет полностью. Вы можете отослать меня, когда я вам не нужна, можете не замечать. Но при этом стоит мне сделать то, что не нравится вам, как вы дергаете за поводок, напоминая, что я зависима от вас. Порой мне кажется, что и угрозу со стороны министерства придумали тоже вы. Того, кто боится всего и всех, контролировать легче.