Что ж, не стоит надеяться на милосердие врагов. Нужно рассчитывать только на себя и думать, как выбираться.
Все артефакты, кроме обручального кольца, при аресте сняли, и теперь я чувствовала себя едва ли не голой. Но вот моя магия осталась при мне – наручники были вполне обычными и ее не блокировали. А это значит…
– Мастер Рихтер, я люблю вас, – прошептала в при ступе нежности к алхимику-элементалисту.
Он потратил недели две, обучая меня взламывать замки «на всякий случай». Кто знал, что этот случай наступит так рано? Классическая артефакторика здесь была бесполезна – со скованными запястьями я едва ли смогу наложить полноценные чары, слишком это тонкая и сложная работа. Но благодаря урокам Рихтера мне достаточно было найти слабое место в металле, а затем разрушить материал изнутри. Раньше я не справилась бы, но в последнее время мой потенциал возрос едва ли не вдвое. Заклинания, требующие управления мощными потоками силы – мне пока не давались, но накопить достаточно энергии в металле, а затем «спустить крючок»… Это было вполне по силам.
На выполнении задачи, с которой мой наставник справился бы минут за десять, у меня ушло почти два часа. И все же я справилась. Цепь с тихим звоном порвалась. Ключи от наручников лежали на столе, а дверь в подвал не заперта. Охраны тоже не было. Создавалось ощущение, что Джис едва ли не выстлал мне красную дорожку для побега. Если бы не наручники.
Поднимаясь по лестнице, я вспоминала, что говорила боевику о занятиях с Рихтером. Уверена, что свои новые навыки по обращению с металлом утаила. А вот при Мартине удержаться от хвастовства не удалось.
Судя по всему, меня обдурили. Вопиющая несправедливость! Когда Шефнер незаконно проник ко мне в дом, я ему и слова не сказала, а стоило мне попасться на небольшой шутке, как со мной поступили почти как с настоящим преступником! Ох, прав был Петер, когда говорил, что его дядя весьма суров со своими близкими.
Я влетела в кабинет Шефнера, прервав его разговор с Джисом.
– Босс уехал из города, значит?! Я три часа провела в подвале, пока вы тут наслаждались светской беседой. Вам не кажется, что это перебор, господа маги?
– Конечно перебор. Я думал увидеть вас гораздо раньше, София, – невозмутимо кивнул Мартин. – Вам потребовалось три часа, чтобы выбраться, любому из своих подчиненных я бы засчитал это за провал испытания.
Потерев запястья, исподлобья кинула мрачный взгляд:
– Если бы знала, что вы предъявите к невесте такие же требования, как к подчиненным, давно бы сделала ноги.
– Ох, так вы и пытались… – Джис ухмыльнулся, но насмешка почти сразу сменилась удивлением: – Невестой? Босс, вас поздравить?
– В данный момент это будет неуместно, – шепотом сказал Мартин, даже не пытаясь скрыть лукавых бесенят в своем взгляде. – Лучше принеси артефакты фрейлейн Вернер, иначе она начнет громить мой кабинет одной своей невиданной силой. Моя милая София теперь стала весьма опасна благодаря своему любимому мастеру Рихтеру.
Следил, значит, раз слышал, как я признавалась в любви к алхимику. Как только Джис вышел, я рухнула в кресло, пытаясь скрыть за некоторым нахальством свою неловкость. Мы провели вместе ночь, потом я так бесстыдно пришла к нему в дом. И что хуже всего, попалась.
– Это ведь ваша идея, да? Решили меня проучить?
Мартин налил мне чая, добавил сливок – как я любила. Подлизывается…
– Меня и в самом деле не было дома, когда ты собралась поиграть в шпиона. Но я решил, что грех не воспользоваться возможностью показать, насколько опасны могут быть последствия твоих поступков. Ты все еще чудовищно неосторожна и любопытна, и меня это беспокоит.
Кажется, я начала понимать.
– Ведь речь не только о сегодняшнем дне, так?
– Я знаю, что ты пытаешься искать информацию об убийце в университете. Это нужно прекратить.
Почему меня даже не удивляет осведомленность Мартина?
– Я и не собиралась продолжать. Завтра расскажу Рихтеру о том, что нашла…
– Не стоит. Корбин еще расследует дело Франциска Вагнера, но полиции оно не по зубам. Здесь много тонкостей, о которых ведомству лучше не знать.
– Мартин, скажите, то, что творил Франциск в Брейге, как-то связано с работой моего деда?
Шефнер неопределенно пожал плечами.
– О Вагнере мало что известно, иначе его бы уже поймали. И все же, Софи, пожалуйста, не лезь в это. Хотя бы ради моего спокойствия.
Менталист обогнул стол и, присев на подлокотник моего кресла, взял за руку, будто любуясь кольцом на пальце. На губах его бродила рассеянная улыбка.
– Но ты ведь здесь не ради разговора о делах? – Мар тин склонился ко мне и негромко признался, вогнав меня в краску: – Я тоже соскучился. Как тебе мои подарки ко дню рождения?
– Один весьма неплох, но вот этот, – я высвободила свою ладонь, – уж слишком ко многому обязывает.
– Я сказал, что не буду настаивать на свадьбе до окончания учебы, но не то, что не предъявлю на тебя свои права. Что плохого в том, чтобы окружающие знали о моих намерениях по поводу тебя? И барону Гревеницу будет спокойнее за тебя. Он ведь волнуется о твоей репутации.
Не согласиться с Шефнером было сложно. Но меня смущало кое-что помимо факта нашей странной помолвки, о которой меня никто не спросил.
– На кольце ведь не только чары Фримана?
– Нет, – спокойно ответил маг. – Но не стоит бояться. Я не собираюсь следить за тобой таким образом. Зато если ты капнешь на этот камешек своей кровью, я буду знать, что ты в беде и тебя надо спасать.
– Мне кажется, вы, Мартин, попадаете в беду гораздо чаще, чем я. Может, мне тоже создать для вас что-то подобное?
Маг поцеловал меня в висок, поглаживая пальцами шею. По спине прошла непроизвольная дрожь удовольствия.
– Ничего не имею против, если меня будет спасать такая прекрасная фрейлейн.
Было так странно видеть Мартина Шефнера таким расслабленным и даже игривым. Тепло его тела, нежность рук, забота, сквозившая в поступках и словах, – все это делало меня такой уязвимой перед менталистом, лишая всякого желания спорить с ним или что-то отстаивать. Хотелось довериться ему, позволить стать для меня той поддержкой, от которой я самоуверенно отказывалась. И все же всегда принимала, видимо, чувствуя, что этот человек – особенный для меня.
Я прижалась лбом к его предплечью, прикрыв глаза.
– Если вы еще раз провернете подобное с подвалом, учтите, я отплачу той же монетой. Но в этот раз я вас прощаю, господин Шефнер.
Мужские пальцы, портя тщательно уложенную прическу, заскользили по моим волосам. Мартин и раньше гладил их, но в этот раз за почти невинными ласками стояло обещание чего-то большего.
– Если мы… – чуть хрипловато начал говорить менталист, но что он хотел предложить, я так и не узнала.
Вернулся Джис. Я замерла, радуясь, что моего лица сейчас не видно.
– Грохенбау. Положите артефакты на стол и можете быть свободны, – несколько прохладно сказал Шефнер, даже не думая меня отпускать.
Звук шагов, бряцание метала о стол, снова шаги, и дверь закрылась.
– Пф-ф-ф, – выдохнул менталист. – Знаешь, в тайных свиданиях есть доля романтики, но, кажется, я стал слишком стар для этого.
– Значит, все будет как раньше? Как будто между нами…
– Ну уж нет! Я этого не говорил. Теперь я от тебя не откажусь, даже если мне как мальчишке придется забираться к тебе в окно втайне от всех. Раз уж ты не хочешь, чтобы я сделал из тебя честную женщину, то мне только и остается, что развращать тебя и дальше.
Я наконец получила свой поцелуй, дразнящий, неторопливый, сводящий с ума. Мартин поднялся и, не выпуская меня из объятий, потянул за собой.
– В спальню? – предложил он. Я кивнула.
Но в коридоре нас ждал Джис, недовольно скрестив руки на груди.
– Грохенбау, что ты тут забыл? – недовольно спросил Мартин.
– Да вот, решил проводить фрейлейн Софию до дома. Времена нынче беспокойные, босс. За молодыми девушками глаз да глаз нужен, чтобы они в беду не попали.
– Нам с фрейлейн нужно еще кое-что обсудить, – возразил менталист, сжимая мою ладонь.
– А я подожду, – упрямо сказал боевой маг. – Попросить слуг накрыть в столовой или вы будете разговаривать в гостиной?
– Наверное, мне лучше вернуться домой, – вмешалась я в разговор двух мужчин, чувствуя, как обстановка постепенно начинает накаляться. – Мы сможем обсудить все позже, господин Шефнер.
Вернувшись за своими артефактами, я спустилась вниз вслед за Джисом и, стараясь избегать взгляда Мартина, попрощалась с ним.
Всю дорогу домой боевик сердито сопел и кидал на меня укоряющие взгляды, но до нотаций не опускался. Но когда мы оказались у особняка Вернеров, его прорвало:
– София, вы мне стали почти родной, поэтому меня не может не заботить…
– Мне пора! До встречи!
Я выскочила из автомобиля, избежав смущающего меня разговора, а Джис, к счастью, не стал меня преследовать.
Джисфрид Грохенбау был мне другом, но позволить кому-либо вмешиваться в свои личные дела я не могла. Это касалось и дяди Клеменса – меньше всего хотела травмировать нежные чувства барона Гревеница своим романом. А значит, нам с Мартином нужно было быть осторожнее, что не так просто, учитывая, как много внимательных глаз вокруг. Джис, тетушка Адель и конечно же Рихтер, который всегда как-то узнавал, что я от него что-то скрываю.
Но в моей жизни были и куда более очевидные изменения, привлекшие внимание окружающих. Изменение моего статуса.
Когда я на следующий день пришла в департамент, полицейских магов больше всего интересовали мои планы на будущее в связи с обручением. После того как я отбилась от вопросов коллег, Рихтер довольно равнодушно поздравил меня и, дав задание, ушел к себе в кабинет. Мне казалось, что он злится. Как его ученица я должна была спросить у алхимика разрешение на помолвку, но не сделала этого, нарушив традицию и доверие между мастером и учеником.
Петер, решивший прогуляться со мной вечером, объяснил довольно прохладную реакцию мастера на изменения в моей жизни мастера иначе.