В этот же час мисс Браун доложила Петтигрю, что его хочет видеть инспектор Моллет; это удивило юрисконсульта, но ничуть не огорчило. Моллет впервые наносил визит в его рабочий кабинет, и Петтигрю гостеприимно его приветствовал. Вид столь солидной фигуры по другую сторону стола, казалось, привнес толику реальности в безжизненную атмосферу Контрольного управления.
— Ваша секретарша неважно выглядит сегодня, сэр, — заметил Моллет, осторожно усаживаясь на узкий офисный стул.
— Да. Боюсь, она испытала сильный шок. Как и все мы, впрочем. Но для нее мисс Дэнвил была близкой подругой.
— Ах да, мисс Дэнвил, я слышал об этом. Печальная история. Но я к вам насчет нашего общего дела…
— Полагаю, вы имеете в виду иск против Бленкинсопа, инспектор?
Моллет явно удивился.
— Разумеется, — сказал он. — А-а… разве вы не ждали меня сегодня утром, мистер Петтигрю?
— Нет, по правде говоря, не ждал. Это не значит, конечно, что я не рад вас видеть.
Петтигрю показалось, что он заметил тень недовольства во взгляде инспектора, но ему было невдомек, чем оно могло быть вызвано.
— Ясно, — сказал Моллет. — Конечно, из-за того, что случилось с бедной мисс Дэнвил, вы не успели прочесть мой доклад.
— Отчего же? Я прочел его, — возразил Петтигрю. — Еще несколько дней тому назад. И отослал в Лондон вместе с остальными документами и рекомендацией возбудить судебное преследование.
— Я имею в виду свой второй доклад, сэр.
— Никакого второго доклада я не видел.
— Это очень странно, сэр, — сказал Моллет, подергивая ус. — Вы должны были получить его в пятницу.
Петтигрю позвонил мисс Браун.
— В деле Бленкинсопа не хватает кое-каких бумаг, — сказал он, когда она вошла. — Их доставили в пятницу, по крайней мере должны были доставить. Вы их нигде не видели?
Мисс Браун покачала головой.
— В пятницу никаких новых документов по делу Бленкинсопа не было, — твердо ответила она. — Если бы были, я бы их зарегистрировала и приобщила к остальным.
— Вы уверены? Вспомните: в пятницу вы вернулись из отпуска, а вскоре после этого мы… мы все были озабочены другим делом. Не могли ли вы их потерять или положить по ошибке в другую папку?
— Нет, мистер Петтигрю, я совершенно уверена, что ничего подобного не было. Видите ли, после того как мисс Дэнвил… как мисс Дэнвил увезли, я страшно расстроилась и, чтобы немного успокоиться, с особой тщательностью разобрала все бумаги перед тем, как уйти домой. За время моего отсутствия пришло довольно много корреспонденции, которая не была должным образом зарегистрирована, — она укоризненно посмотрела на Петтигрю, — и я всю ее разобрала. Потом я проверила папки с делами, все они были в порядке. Я бы заметила, если бы где-нибудь лежали неподшитые документы из дела Бленкинсопа.
— Это очень странно, — сказал Моллет. — Я оставил доклад у секретарши начальника управления в пятницу утром, и его должны были тотчас же доставить вам. Я хотел было сам отнести его в ваш кабинет, но секретарша понесла какую-то околесицу насчет отсылки листка учета перемещений в канцелярию, и я подумал, что лучше не нарушать заведенного порядка во избежание недоразумений.
— Вероятно, секретарша управляющего забыла о докладе и он все еще у нее, — предположил Петтигрю. — Мисс Браун, сходите, пожалуйста, и проверьте.
Не успела мисс Браун выйти и кабинета, как зазвонил телефон. Петтигрю снял трубку.
— Это вас. — Он с удивлением передал трубку Моллету.
— Да? — спросил Моллет. — Вы говорите… она… что?.. Это в высшей степени неожиданно, мистер Джеллаби… Да, я знаю, но, поймите, это не мое дело. Я здесь для того, чтобы… Хорошо, но вообще-то ваш начальник должен решить этот вопрос с комиссаром… Пользуясь своим пребыванием здесь, я, конечно, присмотрю за этим делом неофициально, но не могу вести расследование, пока… Да, я сообщу ему… Да, конечно… Разумеется. Тогда до встречи сегодня днем. До свидания.
Инспектор положил трубку, сохраняя всегдашнее непроницаемое выражение лица, однако резче обычного дернул себя за ус, что было у него единственным признаком проявления эмоций.
— Это был инспектор Джеллаби, — сказал он. — Он звонил насчет мисс Дэнвил.
— Вот как?
— Да. В этом деле обнаружился весьма странный поворот, мистер Петтигрю. Вы были одним из тех, кто первым оказался на месте происшествия. Вы не заметили ничего, что свидетельствовало бы о насильственной смерти?
— Насильственной? Разумеется, нет. Я был уверен, что у нее сердечный приступ или что-то в этом роде.
— Видите ли, когда сегодня утром помощник коронера снял с тела одежду, чтобы подготовить его к вскрытию, он обнаружил нечто вроде колотой раны в центре живота.
— Боже милостивый! Но это невозможно, инспектор! Я был с несчастной женщиной в момент ее смерти. Клянусь, я ничего не заметил!
— Так же как и врач, который прибыл сразу после ее смерти. Внутреннее кровотечение, без наружных следов, если не считать маленького отверстия в платье, которого не увидишь, если не ищешь специально. В моей практике бывали такие случаи. Конечно же, все станет доподлинно известно только после получения отчета патологоанатома. Но мистер Джеллаби просил меня предупредить вас, что сегодня днем вы должны присутствовать на предварительном разбирательстве, так что вам следует быть в курсе того, что случилось.
— Но в таком случае это должно быть… убийство?
— Дело выглядит именно так, сэр. Несомненно, мистеру Джеллаби потребуется от вас заявление по полной форме. Ваши показания могут быть очень важны. Но в ходе сегодняшнего разбирательства коронеру понадобится лишь свидетельство об опознании и заключение патологоанатома, потом будет объявлен перерыв. Так что рискну предположить, что на сегодняшнем заседании вам не придется давать показания.
В этот момент в комнату вошла мисс Браун.
— Секретарша начальника управления абсолютно уверена, что бумаги в пятницу днем отправлены вам в сопровождении соответствующего листка учета перемещений, — сказала она. Лицо у нее горело, и Петтигрю, который знал тощую, уксусно-кислую старую деву, служившую сторожевой собакой начальника управления, без слов понял, какая сцена последовала, когда ее посмели заподозрить в потере документов.
— Благодарю вас, мисс Браун, — сказал Петтигрю и отпустил ее. Он не считал уместным обсуждать в ее присутствии неприятную новость, сообщенную Моллетом.
— Это весьма серьезное дело, мистер Петтигрю, — заметил инспектор, как только она вышла.
— Серьезное? Вы слишком мягко выражаетесь, инспектор. Кому, черт побери, понадобилось причинять зло этому несчастному невинному существу?
— Я о другом, сэр. Я имел в виду пропажу моего доклада, — уточнил Моллет и, заметив возмущенное выражение лица собеседника, добавил: — Видите ли, сэр, дело мисс Дэнвил — вне моей компетенции. Вероятно, оно перейдет ко мне позднее, и я обещал мистеру Джеллаби оказать всяческое содействие. Кто бы ни вел это дело, остается лишь сожалеть о потерянных для следствия трех первых днях, это очень осложнит работу. Но это не мое дело, сэр. Мое дело — Бленкинсоп, и здесь потеря моего доклада — очень серьезное происшествие. — Моллет подтвердил свои слова, еще раз дернув ус.
«Профессиональная отстраненность заводит его слишком далеко, — подумал Петтигрю. — Как он может ожидать, что в такой момент я буду интересоваться его пустяковым докладом?» Тем не менее, чтобы потрафить собеседнику, он сказал:
— Конечно, это большая неприятность, я понимаю. Если не сохранилось копии доклада, это утрата нескольких дней напряженного труда.
Моллет открыл небольшую полевую сумку и достал скрепленные двадцать страниц машинописного текста.
— У меня есть копия, сэр, — возразил он. — Не могу настаивать, чтобы вы прочли весь доклад прямо сейчас, но взгляните, пожалуйста, на страницы восемь и девять. Тогда вам станет ясно, что я имею в виду, когда называю потерю оригинала серьезным происшествием.
Петтигрю нехотя принялся читать указанные страницы весьма бледной копии, положенной перед ним Моллетом. Мысли его по-прежнему были заняты смертью мисс Дэнвил, и текст перед глазами поначалу казался бессмысленным, ему пришлось перечитывать некоторые фразы два или три раза, прежде чем они стали доходить до него. Затем, сделав над собой усилие, он сосредоточился, вновь перечитал восьмую и девятую страницы и сказал:
— Сдается мне, инспектор, вас беспокоит не столько факт пропажи вашего доклада, сколько то, что он может попасть не в те руки.
— Именно так, сэр. В целом доклад посвящен тому, что я бы назвал подоплекой дела Бленкинсопа. Само по себе это дело малозначительное — некоторое количество товара было продано без лицензии и по незаконным ценам. Думаю, мы без труда докажем факт нарушений, и это будет скромным, но весьма поучительным судебным процессом. Но не ради этого я приехал в Марсетт-Бей. Я озабочен весьма широкими масштабами происходящих в Контрольном управлении правонарушений, среди которых дело Бленкинсопа представляет собой лишь небольшой частный пример. И я не сомневаюсь, что подобный масштаб незаконной деятельности возможен лишь при попустительстве одних и содействии других сотрудников управления.
— И насколько можно судить по тому фрагменту, который я только что прочел, — подхватил Петтигрю, — если доклад попадет не в те руки, произойдет нежелательная утечка информации.
— В этом докладе, — серьезно подтвердил Моллет, — содержится полная картина дела. В нем перечислены все улики, которые нам удалось до сих пор собрать, доказательства, которые необходимо найти в будущем, а также то, что мы намерены предпринять, чтобы их найти. Здесь излагается подробный план операции, содержатся предложения по усилению системы безопасности внутри учреждения и за его пределами — в сущности, вся схема нашей работы. Если она станет известна кому не следует, наш труд погублен. Я могу уже завтра возвращаться в Ярд и докладывать, что мы потерпели полный провал.
— Если бы вам не надлежало остаться здесь и провести расследование убийства мисс Дэнвил, — не удержался от замечания Петтигрю.