одушевлена, что все случается по некой причине и что в случайностях нужно искать смысл. В последнем эпизоде своего знаменитого шоу Опра Уинфри заявила перед многомиллионной аудиторией:
Я умею различать знаки благодати и божественного присутствия и уверена, что случайностей не бывает. Их нет. Вокруг нас только божественный порядок[1282].
Духовность в этом смысле юмористка Эми Шумер высмеяла в телевизионном скетче под названием «Вселенная». Открывает его популяризатор науки Билл Най, вещающий на фоне заставки, изображающей звезды и галактики:
Най: Вселенная. Веками человечество стремилось понять эту необъятную массу энергии, газа и пыли. Но недавно было сделано потрясающее открытие, переворачивающее наши представления о том, для чего существует Вселенная.
(Камера устремляется к Земле, и мы оказываемся в йогурт-баре, где болтают две молодые женщины.)
Одна из них: Я набирала СМС за рулем, повернула не туда и оказалась прямо у магазина витаминов, понимаешь? И я такая: это же Вселенная говорит мне, что я должна принимать кальций, точно!
Най: Раньше ученые считали, что Вселенная – это хаотичное скопление материи. Сегодня мы знаем, что это прежде всего сила, которая посылает советы из космоса белым женщинам от двадцати до тридцати лет.
(Камера перемещается в фитнес-клуб, где Шумер и ее подружка крутят педали велотренажеров.)
Шумер: Ты же в курсе, что я уже почти полгода трахаюсь со своим начальником? Ну, и я уже начала реально волноваться, что он никогда не бросит свою жену. Но вчера на йоге прямо передо мной занималась девушка в футболке, на которой было написано «Расслабься». И я такая: да это же сама Вселенная говорит мне: «Девчуля, да ладно, продолжай спать со своим женатым боссом!»[1283]
«Духовность», способная узреть вселенский смысл в любом капризе судьбы, – это не мудрость, а полная глупость. Первый шаг к мудрости – осознание, что законам Вселенной нет до тебя никакого дела. Следующий – осознание, что этот факт не лишает твою жизнь смысла, потому что ты важен для других людей, а они – для тебя. Ты несешь ответственность за свою жизнь, и, чтобы не пустить ее под откос, ты должен уважать законы Вселенной, позволяющие тебе существовать. Ты нужен своим близким: ты не имеешь права разбить сердце родителям, оставить детей сиротами, а жену – вдовой. И любой другой человек гуманистического склада тоже беспокоится о тебе. Не в том смысле, что он чувствует твою боль, – человеческая эмпатия слишком слаба, чтобы ее можно было распространить на миллиарды незнакомцев. Однако он понимает, что твоя жизнь важна не меньше, чем его собственная, и что каждый из нас обязан использовать законы Вселенной для создания условий, в которых все мы сможем процветать.
Если отвлечься от всех этих споров, в самом ли деле потребность в вере начала теснить светский гуманизм? Верующие, веристы и обиженные на прогресс и науку злорадствуют по поводу предполагаемого возврата к религиозности по всему миру. Но, как мы увидим, этот откат в прошлое – иллюзия: самая динамично растущая религия в мире – отсутствие религии.
Оценить динамику религиозных убеждений нелегко. Практически не существует исследований, в рамках которых в разных местах и в разное время респондентам задавали бы одни и те же вопросы, а если даже и задавали, не факт, что испытуемые понимали их одинаковым образом. Многие отказываются называть себя атеистами, потому что слово «атеист» значит для них «аморальный человек», и к тому же такое заявление может им повредить: повлечь за собой враждебность или дискриминацию, а во многих мусульманских странах – тюремное заключение, увечья или смерть[1284]. Кроме того, обычные люди по большей части слабо разбираются в теологии, так что они отрицают свой атеизм, хотя и признают, что не верят в Бога, не религиозны и считают, что религия не важна, или же верят не в Бога, а в некую «высшую силу». В зависимости от формулировки ответов, из которых выбирают респонденты, разные опросы могут показывать совершенно разный процент атеистов.
Мы не можем с уверенностью сказать, какая доля населения относила себя к неверующим в прошлые века или десятилетия, но вряд ли она была велика; согласно одной из оценок, в 1900 году таковых было всего 0,2 %[1285]. По данным проведенного международным альянсом социологических служб WIN-Gallup Всемирного обследования религиозности и атеизма (Global Index of Religiosity and Atheism), в котором приняли участие 50 000 человек из 57 стран мира, в 2012 году 13 % населения планеты назвали себя «убежденными атеистами», в 2005 году таких было только 10 %[1286]. Не будет большим преувеличением сказать, что в XX веке всемирный уровень атеизма вырос примерно в 50 раз, а за прошедшие годы XXI века увеличился еще в два раза. Кроме того, 23 % жителей планеты назвали себя «нерелигиозными людьми», а на долю «верующих» пришлось 59 %, хотя всего сто лет назад их доля приближалась к 100 %.
Согласно давно известной в социологии идее, которую называют «тезисом секуляризации», атеизм – естественное следствие изобилия и образования[1287]. Недавние исследования подтверждают, что чем богаче и образованнее страна, тем менее она религиозна[1288]. Упадок веры заметнее всего в развитых странах Западной Европы, в странах Британского Содружества и в Восточной Азии. В Австралии, Канаде, Франции, Гонконге, Ирландии, Японии, Нидерландах, Швеции и ряде других стран верующие находятся в меньшинстве, а атеисты составляют от четверти до более чем половины населения[1289]. Уровень религиозности снижается и в бывших коммунистических странах (особенно в Китае), однако в случае Латинской Америки, исламского мира и Африки к югу от Сахары это не так.
Все эти данные не свидетельствуют о всемирном религиозном подъеме. Из 39 стран, обследованных WIN-Gallup и в 2005, и в 2012 году, только одиннадцать стали за это время набожнее, причем не более чем на 6 %, а в 26 странах уровень религиозности снизился, часто более чем на 10 %. Вопреки впечатлению, создаваемому заголовками новостей, склонные к религии страны (Польша, Россия, Босния, Турция, Индия, Нигерия и Кения) за эти семь лет стали менее набожными, так же как и США (о которых ниже). В целом доля людей, называющих себя религиозными, снизилась на 9 %, создавая условия для роста процента «убежденных атеистов» в большинстве стран.
Другой всемирный опрос, проведенный Исследовательским центром Пью, ставил целью спрогнозировать численность религиозных организаций в будущем (религиозными убеждениями как таковыми они не интересовались)[1290]. В результате выяснилось, что в 2010 году шестая часть населения планеты вообще не относила себя ни к одной из конфессий. Таковых оказалось больше, чем индуистов, буддистов, иудеев или приверженцев народных верований, и именно к этой «конфессии» со временем присоединится больше всего людей. К 2050 году веру потеряют на 61,5 миллиона человек больше, чем обретут.
Итак, данные показывают, что люди утрачивают веру; так откуда же взялась идея о возрождении религиозности? Жители Квебека называют это la revanche du berceau, «местью колыбели». Верующие рожают больше детей. Демографы Исследовательского центра Пью, проведя расчеты, предполагают, что доля мусульман в мире может вырасти с 23,2 % в 2010 году до 29,7 % в 2050-м, доля христиан останется неизменной, а доля верующих, принадлежащих к другим конфессиям, а также тех, кто не принадлежит ни к одной из них, снизится. Но этот прогноз опирается на нынешние показатели рождаемости и может оказаться ошибочным, если религиозная и плодовитая Африка совершит демографический переход или если рождаемость среди мусульман, которую мы обсуждали в главе 10, продолжит снижаться[1291].
Ключевой для понимания перспектив секуляризации вопрос заключается в следующем: что является ее движущей силой – меняющиеся времена (эффект периода), старение населения (эффект возраста) или смена поколений (эффект когорты)?[1292] Только несколько стран, все из которых англоязычные, располагают данными за несколько десятилетий, необходимыми, чтобы дать ответ на этот вопрос. Австралийцы, новозеландцы и канадцы с годами стали менее религиозными, вероятно, потому, что изменились времена, а не потому, что постарело их население (скорее можно было бы ожидать, что, приближаясь к последней черте, люди будут обращаться к вере). В настроениях британцев и американцев таких перемен незаметно, но во всех пяти странах каждое последующее поколение оказывается менее религиозным, чем предыдущее. Эффект когорты очень значителен: более 80 % британского великого поколения (то есть рожденные в 1905–1924 годах) сообщали, что принадлежат к одной из конфессий, но только 30 % миллениалов дали тот же ответ в том же возрасте. Более 70 % американского великого поколения утверждали, что «уверены, что Бог есть», но только 40 % их правнуков-миллениалов были с ними согласны.
Обнаружение эффекта когорты, действующего по всему англоязычному миру, помогает покончить со знаменитым контрпримером к тезису секуляризации в виде богатых, но весьма религиозных Соединенных Штатов. Еще в 1840 году Алексис де Токвиль заметил, что американцы набожнее своих европейских кузенов, и эта разница прослеживается и сегодня: в 2012 году 60 % американцев называли себя верующими – сравните с 46 % канадцев, 37 % французов и 29 % шведов