Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса — страница 125 из 142

[1355]. Но это еще не значит, что людьми движет национализм. Ничто в природе человека не мешает ему быть гордым французом, европейцем и гражданином мира одновременно[1356].

Заявление, что этническое единообразие – залог здоровой культуры, в высшей степени ошибочно. Мы неспроста говорим о незамысловатых явлениях и представлениях как о провинциальных, местечковых и ограниченных, а об утонченных и передовых – как о столичных и космополитичных. Не бывает гениев, способных выдумать все важное в одиночку. Гениальные личности и культуры аккумулируют и присваивают «золотые коллекции» идей. Динамично развивающиеся культуры, как широкие реки, вбирают в себя ручейки людей и инноваций, стекающиеся к ним отовсюду. Именно поэтому колыбелью первых цивилизаций стала Евразия, а не Австралия, Африка или Америка – об этом писали Соуэлл в своей трилогии «Культура» (Culture) и Джаред Даймонд в книге «Ружья, микробы и сталь» (Guns, Germs, and Steel)[1357]. Это объясняет, почему очагами культуры всегда были торговые города, расположенные на перекрестках крупных сухопутных и водных путей[1358]. И это объясняет, почему люди всегда странствовали, переезжая туда, где жизнь сулила им большее. У деревьев есть корни, а у людей – ноги.

И наконец, давайте не забывать, почему вообще возникли международные институты и осознание Земли как общего дома. С 1803 до 1945 года мир хлебнул международного порядка, построенного на идее национальных государств, в героических битвах выясняющих, кто тут самый великий. Ни к чему хорошему это не привело. Со стороны реакционных правых особенно глупо в истерическом тоне запугивать нас «войной», якобы ведущейся исламом против Запада (с сотнями жертв), и при этом убеждать вернуться к прежнему международному порядку, когда Запад постоянно вел войны сам с собой (жертвами которых стали десятки миллионов). После 1945 года мировые лидеры сказали: «Давайте больше так не делать» – и принялись снижать накал национализма, сделав выбор в пользу всеобщих прав человека, международного законодательства и транснациональных институтов. Результатом, как мы видели в главе 11, стали семьдесят лет мира и процветания в Европе, а также, во все большей степени, в мире в целом.

Что же до причитаний журналистов, будто Просвещение – лишь «краткая интерлюдия», такая эпитафия скорее будет начертана на могиле неофашизма, неореакционизма и отката в прошлое, случившегося в начале XXI столетия. Результаты последних европейских выборов и самоубийственные промахи администрации Трампа в 2017 году показывают, что мир достиг пика популизма, а как мы видели в главе 20, с точки зрения демографии популизм движется в никуда. Вопреки громким заголовкам, данные свидетельствуют, что демократия (глава 20) и либеральные ценности (глава 15) поднимаются по длинному эскалатору, который вряд ли в одночасье развернется в обратном направлении. Невозможно долго закрывать глаза на преимущества космополитизма и международного сотрудничества в мире, в котором уже не остановить миграцию людей и идей.

~

Хотя моральное и интеллектуальное обоснование гуманизма, по моему мнению, неопровержимо, встает вопрос, способен ли он соперничать с религией, национализмом и романтическим героизмом в борьбе за сердца людей. Не случится ли так, что Просвещение проиграет, потому что не научилось говорить с людьми на языке их базовых потребностей? Может, гуманистам стоит начать организовывать специальные молебны, во время которых проповедники станут стучать «Этикой» Спинозы по кафедре, а прихожане будут впадать в экстаз, закатывать глаза и бормотать на эсперанто? Может, им нужно устраивать массовые митинги, где молодые люди в ярких рубашках будут салютовать гигантским портретам Джона Стюарта Милля? Я так не думаю; вспомните, что восприимчивость не равна потребности. Граждане Дании, Новой Зеландии и других счастливых мест прекрасно живут и без таких эмоциональных пароксизмов. Блага космополитической светской демократии очевидны с первого взгляда.

Тем не менее притягательность регрессивных идей никуда не денется, и разум, наука, гуманизм и прогресс всегда будут нуждаться в защите. Отказываясь признавать так непросто давшийся нам прогресс, мы можем уверовать, что образцовый порядок и всеобщее процветание являются естественным положением вещей, а любая проблема – это преступление, требующее найти виноватых, сломать общественные институты и облечь властью лидера, который вернет стране ее истинное величие. Я постарался как можно убедительнее выступить в защиту прогресса и идеалов, сделавших его возможным, и указать журналистам, интеллектуалам и другим думающим людям (включая читателей этой книги), каким образом они могут перестать вносить свою лепту в повальное пренебрежение дарами Просвещения.

Помните математику: единичный случай еще не тенденция. Помните историю: если что-то плохо сегодня, это еще не значит, что вчера было лучше. Помните философию: невозможно разумно обосновать, что разума не существует, и нельзя утверждать, что нечто истинно или хорошо, потому что Господь так сказал. И не забывайте о психологии: то, что мы знаем, не всегда правильно, особенно если это знают все вокруг нас.

Смотрите на вещи шире. Не всякая проблема – кризис, катастрофа, эпидемия или экзистенциальная угроза, и не каждая перемена – конец того, или смерть этого, или закат пост-какой-то-там эры. Не путайте пессимизм с глубокомыслием: проблемы неизбежны, но они разрешимы, и видеть в любом откате симптом социального недуга – дешевая уловка с целью набрать авторитета. И наконец, к черту Ницше! Его идеи могут казаться модными, самобытными, притягательно порочными в сравнении с сентиментальным, стариковским, скучным гуманизмом. Но что смешного в мире, любви и понимании?

Настаивать, что Просвещение продолжается, – значит не только развенчивать заблуждения и информировать о реальном положении вещей. Этот сюжет может волновать душу, я и надеюсь, что те, кто более моего одарен художественным вкусом и риторическим мастерством, смогут изложить его лучше и донести до большего числа людей. Хроника человеческого прогресса – это по-настоящему героический эпос. Это славная, воодушевляющая и даже, не побоюсь этого слова, возвышенная история. Перескажу ее вкратце.

Мы рождаемся на свет в равнодушной Вселенной, где вероятность возникновения условий, благоприятных для нашего существования, минимальна, а опасность встретить свой конец – неотступна. Нас сформировала безжалостная конкуренция. Мы сделаны из кривой тесины, подвержены иллюзиям, эгоистичны, а порой еще и потрясающе глупы.

К счастью, природа человека имеет особенности, открывающие ему путь к своего рода искуплению. Мы наделены способностью рекурсивно комбинировать идеи, размышлять о самом мышлении. У нас есть языковой инстинкт, позволяющий нам делиться друг с другом плодами опыта и изобретательности. Нас делает глубже наша способность сопереживать – жалеть, сострадать, проявлять милосердие, ставить себя на место другого.

Пользуясь этими дарованиями, мы сумели развить и усилить их. Письмо, книгопечатание и электронные коммуникации раздвинули рамки языка. История, журналистика и литература расширили наш круг сопереживания. Нашу слабую способность к рациональному мышлению умножили нормы и институты разума: интеллектуальное любопытство, открытость дискуссий, скептицизм по отношению к авторитетам и догмам, обязанность доказывать свои идеи, поверяя их реальностью.

По мере того как эта спираль рекурсивных усовершенствований раскручивается все сильнее, мы шаг за шагом тесним силы, готовые стереть нас в порошок, – не в последнюю очередь силы, гнездящиеся в мрачных уголках нашей собственной природы. Мы проникаем в глубины мироздания, включая наше тело и разум. Мы живем дольше, страдаем меньше, знаем больше, становимся умнее, копим приятные переживания и множим мелкие удовольствия. Нас все реже убивают, мучают, порабощают, подавляют и эксплуатируют. К оазисам мира и процветания присоединяются все новые территории, и однажды они покроют собой весь земной шар. Конечно, над человечеством по-прежнему нависает немало несчастий и опасностей. Но уже высказаны идеи, которые помогут сократить их число, а впереди нас ждет бесконечное множество других спасительных озарений.

Мы никогда не будем жить в идеальном мире, и даже стремиться к нему опасно. Но нет предела улучшениям, которых мы можем добиться, продолжив применять знания во имя процветания человечества.

Эта героическая история – не какой-то там миф. Мифы – выдумка, а эта история правдива; она правдива в соответствии со всеми имеющимися у нас на данный момент знаниями, а значит, это единственная правда, которая нам доступна. Мы верим в нее, потому что у нас есть на то разумные причины. Овладев новыми знаниями, мы сможем определить, что тут по-прежнему истинно, а что оказалось ложью – ведь ею может быть или со временем стать все что угодно.

Наконец, эта история – не достояние какой-то отдельной группы. Она принадлежит всему человечеству – каждому мыслящему созданию, наделенному разумом и стремлением продлить свое существование. Ведь все, что для нее нужно, – это убеждение, что жизнь лучше смерти, здоровье лучше болезни, изобилие лучше нужды, свобода лучше принуждения, счастье лучше страдания, а знание – лучше, чем предрассудки и невежество.

Библиография

Abrahms, M. 2006. Why terrorism does not work. International Security, 31, 42–78.

Abrahms, M. 2012. The political effectiveness of terrorism revisited. Comparative Political Studies, 45, 366–93.

Abrams, S. 2016. Professors moved left since 1990s, rest of country did not. Heterodox Academy. http://heterodoxacademy.org/2016/01/09/professors-moved-left-but-country-did-not/