С приходом Нового времени формальное образование обрело значение, намного превосходящее все, что мир знал до того. Школа, которая в большинстве обществ прошлого была малозначительным учреждением, непосредственно влияющим на жизнь лишь очень малой доли населения, разрослась горизонтально и вертикально, встав в один ряд с государством, церковью, семьей и собственностью как один из наиболее влиятельных общественных институтов[674].
Сегодня образование обязательно в большинстве стран мира; оно признано фундаментальным правом человека ста семьюдесятью государствами – членами ООН, подписавшими в 1966 году Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах[675].
Меняя образ мышления человека, образование влияет на все сферы жизни, и это его влияние варьируется от очевидного до трудноуловимого. К очевидным его последствиям можно отнести то, что было упомянуто в главе 6: минимальная осведомленность о нормах санитарии, правильном питании и безопасном сексе может повлечь за собой улучшение здоровья и повышение продолжительности жизни. Очевидно и то, что грамотность, в том числе математическая, – залог роста благосостояния в современном мире. В развивающихся странах молодой женщине уже не устроиться даже прислугой, если она не может прочесть хозяйскую записку или пересчитать припасы, а более престижные профессии требуют постоянно растущего навыка усваивать техническую информацию. Страны, которые в XIX веке первыми совершили Великий побег из повальной нищеты и с тех пор демонстрируют самый быстрый рост экономики, – это страны, которые интенсивнее всех прочих обучают своих детей[676].
Как и всегда в общественных науках, корреляция не доказывает причинно-следственной связи. Это лучше образованные страны становятся богаче или же богатые страны могут позволить себе лучшее образование? Один из способов распутать этот узел – принять во внимание, что причина должна предшествовать следствию. Исследования, которые оценивают уровень образования в один момент времени и богатство страны в другой, удерживая прочие переменные на постоянном уровне, свидетельствуют, что инвестиции в образование действительно делают страны богаче, по крайней мере если это образование светское и рационалистическое. До ХХ века Испания по экономическим показателям отставала от других стран Запада, даже несмотря на то, что школьное образование охватывало там большую часть населения. Дело в том, что образовательные учреждения контролировалось в Испании католической церковью, так что «дети из народа только устно заучивали Символ веры и Катехизис, а также получали ряд простых навыков ручного труда; естественные науки, математика, политэкономия и светская история считались слишком спорными и неоднозначными, чтобы знакомить с ними кого-то, кроме подкованных богословов»[677]. Сейчас в экономическом отставании некоторых стран арабского мира также часто винят духовенство, вмешивающееся в образование[678].
Если же говорить о менее приземленных плодах образования, оно дает куда больше, нежели просто утилитарные знания и экономический рост: лучшее образование в настоящем делает страну более демократической и миролюбивой в будущем[679]. Влияние образования многогранно, так что определить все промежуточные звенья в цепочке причин и следствий от формального школьного образования до социальной гармонии – задача непростая. Некоторые из этих звеньев вполне могут оказаться просто демографическими или экономическими. Лучше образованные девочки, вырастая, имеют меньше детей и потому вряд ли породят «молодежный бугор» – огромное молодое поколение с его избытком опасных смутьянов[680]. К тому же лучше образованные страны богаче, а в главах 11 и 14 мы уже убедились, что более богатые страны, как правило, более миролюбивы и демократичны.
Но некоторые из причинно-следственных механизмов доказывают правоту Просвещения. С получением образования меняется очень многое! Образованные люди отказываются от вредных суеверий и больше не считают, что единоличный правитель поставлен от бога или что те, кто внешне отличается от нас, не вправе называться людьми. Они узнают о существовании других культур, которые так же привязаны к своему образу жизни и имеют для этого свои причины, не хуже и не лучше наших. Они узнают, что харизматичные избавители не раз приводили свои страны к катастрофам. Они узнают, что их собственные убеждения, даже самые искренние или популярные, могут оказаться ошибочными. Они узнают, что жить можно по-разному и что другие люди и другие культуры могут знать то, чего не знают они. Не в последнюю очередь они узнают, что существуют способы разрешать конфликты, не прибегая к насилию. Все эти прозрения мешают людям слепо подчиниться власти авторитарного лидера или присоединиться к крестовому походу с целью поработить и уничтожить соседей. Конечно, образование не гарантирует обретения всей этой мудрости, особенно если власти насаждают свои догмы, распространяют ложную информацию, пропагандируют теории заговора и, опосредованно признавая могущество знания, душат людей и идеи, способные их дискредитировать.
Исследования воздействия образования подтверждают, что образованные люди действительно являются более просвещенными. Им в меньшей мере свойственны расизм, сексизм, гомофобия, ксенофобия и авторитарные замашки[681]. Они больше ценят творческое воображение, независимость и свободу слова.[682] Они чаще голосуют, становятся волонтерами, выражают свои политические взгляды и вступают в гражданские объединения вроде профсоюзов, партий, структур местного самоуправления и религиозных групп[683]. Они больше доверяют окружающим, а это основной ингредиент волшебного эликсира под названием «социальный капитал», который дает гражданам уверенность друг в друге, позволяя им заключать контракты, инвестировать деньги и подчиняться закону, не опасаясь, что они окажутся простаками, за чей счет может поживиться любой[684].
В силу всех этих причин распространение образования – и его первого дара, грамотности, – является флагманом человеческого прогресса. И снова, как и с другими аспектами прогресса, мы наблюдаем знакомую картину: до эпохи Просвещения жалко выглядели почти все; затем некоторые страны вырвались вперед; уже в наши дни остальной мир начал сокращать отрыв; а вскоре это благо будет доступно практически повсеместно. На рис. 16–1 видно, что в Западной Европе до XVII века грамотность была привилегией узкой элиты, менее чем восьмой части населения, а для мира в целом то же самое было верно еще и в XIX веке. Доля грамотных на планете удвоилась за следующие сто лет, а затем выросла еще в четыре раза за такое же время; сейчас читать и писать умеют 83 % человечества. Но и эта цифра не дает нам полной картины распространения грамотности в мировом масштабе, поскольку неграмотную пятую часть населения составляют прежде всего старики и люди среднего возраста. Во многих ближневосточных и североафриканских странах неграмотны более трех четвертей жителей старше 65 лет, а уровень неграмотности подростков и молодежи не превышает 10 %[685]. Общемировая доля грамотных в возрасте от 15 до 24 лет в 2010 году составляла 91 % и была примерно равна доле грамотных американцев всех возрастов в 1910 году[686]. Как и следовало ожидать, самый низкий уровень грамотности фиксируется в беднейших регионах мира, раздираемых войнами: в Южном Судане (32 %), Центральноафриканской Республике (37 %) и Афганистане (38 %)[687].
РИС. 16–1.Грамотность, 1475–2010
Источник: сайт Our World in Data, Roser & Ortiz-Ospina 2016b, в том числе на основании данных из следующих источников. До 1800 года: Buringh & van Zanden 2009. Мир: van Zanden et al. 2014. США: Национальный центр образовательной статистики. После 2000 года: Central Intelligence Agency 2016
Умение читать и писать – фундамент дальнейшего образования, и по рис. 16–2 мы видим, насколько мир преуспел в том, чтобы дети ходили в школу[688]. Хронология нам уже знакома: в 1820 году больше 80 % человечества никогда не посещали школы; в 1900 году большая часть жителей Западной Европы и англоязычного мира уже имела начальное образование; сегодня оно доступно более чем 80 % населения Земли. Самый отсталый в этом отношении регион, Африка к югу от Сахары, сегодня достиг уровня, равного среднемировому в 1980 году, уровню Латинской Америки в 1970-м, Восточной Азии в 1960-м, Восточной Европы в 1930-м и Западной Европы в 1880-м. Согласно последним прогнозам, к середине этого века только в пяти странах доля полностью лишенных школьного образования будет превышать 20 %, а к концу века этот показатель всюду упадет до нуля[689].
«Составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела»[690]. В отличие от других показателей благополучия, которые имеют естественный нижний предел, равный нулю (к примеру, число войн или эпидемий), или естественный верхний предел в 100 % (к примеру, уровень грамотности или доля тех, кто не страдает от голода), погоня за знаниями бесконечна. Мало того что объем самих знаний беспрерывно увеличивает