.
Теперь, когда мы все немного успокоились, можно перейти к следующему пункту позитивной программы действий по снижению ядерной угрозы. Нам нужно лишить такое оружие его дьявольского очарования, начав с той античной трагедии, главным героем которой оно нам кажется. Изобретение ядерного оружия – отнюдь не высшая точка в покорении человеком сил природы. Это ловушка, в которую мы случайно попали и из которой нам теперь приходится выбираться. Манхэттенский проект возник из страха, что Германия разрабатывает ядерное оружие, и привлек ученых по причинам, которые психолог Джордж Миллер, работавший в тот же период на другую оборонную программу, сформулировал так: «Мое поколение считало войну с Гитлером борьбой добра со злом; любой годный к службе молодой мужчина мог стерпеть позор гражданской одежды, только убедив себя, что его работа внесет важный вклад в окончательную победу»[948]. Не исключено, что, если бы не нацизм, не было бы и атомной бомбы. Оружие не появляется на свет только потому, что его можно вообразить или даже сконструировать. Люди напридумывали самых разных систем вооружений, которые никогда не были реализованы: смертоносные лучи, звездные крейсеры, самолеты, которые, словно кукурузники, обрабатывающие поля удобрениями, распрыскивали бы над городами отравляющие газы, и абсолютно безумные проекты «геофизического оружия», подразумевающие использование в военных целях погодных явлений, наводнений, землетрясений, цунами, озонового слоя, астероидов, солнечных вспышек и радиационного пояса Земли[949]. Повернись история XX века по-другому, ядерное оружие могло бы казаться нам таким же нелепым.
Далее, заслуги ядерного оружия в окончании Второй мировой войны или укреплении последовавшего за ней «долгого мира» также сомнительны – эти два аргумента постоянно упоминают, доказывая, что ядерное оружие может быть полезным. Большинство современных историков убеждены, что Япония капитулировала не из-за судьбы Хиросимы и Нагасаки, которые пострадали от атомного оружия не больше, чем шестьдесят других японских городов от зажигательных бомб, но потому, что в войну вступил Советский Союз и условия капитуляции могли стать куда жестче[950].
Аналогичным образом, вопреки полушутливому предложению наградить бомбу Нобелевской премией мира, ядерное оружие оказалось плохим средством сдерживания (за исключением крайнего случая – сдерживания ядерными державами друг друга)[951]. Ядерное оружие стирает с лица земли все без разбору и заражает радиоактивными веществами огромные площади, в том числе оспариваемые территории, и, по капризу погоды, даже солдат и гражданское население нападающей стороны. Испепеление несметного числа мирных жителей полностью противоречит принципу избирательности и соразмерности при ведении войны и стало бы худшим военным преступлением в истории. При мысли о таком могут содрогнуться даже политики, и именно поэтому на ядерное оружие постепенно было наложено табу, по сути превращающее в блеф угрозы им воспользоваться[952]. В межгосударственных спорах ядерное оружие по факту не дает своим обладателям никаких преимуществ в достижении целей, а неядерные страны не раз провоцировали конфликты с ядерными. (В 1982 году, например, Аргентина оккупировала принадлежащие Великобритании Фолклендские острова в полной уверенности, что Маргарет Тэтчер не превратит Буэнос-Айрес в радиоактивный кратер.) При этом дело не в том, что не работает сама по себе концепция сдерживания: Вторая мировая война доказала, что обычные вооружения вроде танков, артиллерии и бомбардировщиков обладают невероятной разрушительной силой, и ни одна страна не рвалась ее повторить[953].
Вместо того чтобы помогать привести мир к стабильному равновесию (так называемому балансу угроз), ядерное оружие может ставить его на грань гибели. В кризис ядерные государства похожи на вооруженного домовладельца, обнаружившего вооруженного грабителя: желая выжить, и тот и другой сталкиваются с искушением выстрелить первым[954]. Теоретически эту гоббсову ловушку (или, как ее еще называют, «дилемму безопасности») можно устранить, если каждая из сторон имеет возможность нанести ответный удар: например, если какая-то часть ракет дислоцирована на подводных лодках или на поднятых в воздух бомбардировщиках, которые уцелеют при превентивном ударе и смогут жестоко отомстить, обеспечивая взаимное гарантированное уничтожение. Но некоторые споры из области ядерной метафизики заставляют усомниться, действительно ли во всех гипотетических ситуациях можно гарантировать возможность нанести ответный удар и не будет ли страна, которая на него полагается, все же уязвима для ядерного шантажа. Поэтому США и Россия придерживаются концепции «пуска по сигналу предупреждения», согласно которой лидер, которому сообщили, что его ракеты стали мишенью атаки, в следующие несколько минут должен решить: запустить их или потерять. Этот механизм молниеносного применения ядерного оружия, когда, по выражению критиков, судьба мира постоянно висит на волоске, может спровоцировать обмен ядерными ударами в ответ на ложную тревогу, а также на случайный или самовольный запуск. Списки потенциально опасных ситуаций прошлого свидетельствуют, что вероятность такого развития событий однозначно выше нуля.
Раз вполне могло случиться так, что ядерное оружие не было бы изобретено, и раз оно не помогает победить в войне или упрочить мир, его можно разизобрести – не в том смысле, чтобы уничтожить знание, как собирать такие боеприпасы, но в том, чтобы демонтировать имеющиеся и не строить новых. Истории известны случаи, когда целые типы вооружения были вытеснены на обочину истории или сданы в утиль. Противопехотные мины, кассетные авиабомбы, химическое и биологическое оружие сегодня полностью запрещены, а некоторые самые передовые системы своего времени рухнули под весом собственной абсурдности. В Первую мировую войну немцы изобрели колоссальную «суперпушку», которая стреляла 106-килограммовыми снарядами на расстояние свыше 130 километров и пугала парижан тем, что взрывы происходили без какого-либо предупреждения. Такие монстры, однако, были неточны и неповоротливы, собрали их всего несколько, да и те очень быстро отправились на переплавку. Ядерные скептики Кен Берри, Патрисия Льюис, Бенуа Пелопидас, Николай Соков и Уорд Уилсон подчеркивают:
В наши дни государства не торопятся производить собственные суперпушки… В либеральной прессе не публикуют гневных обличительных статей об этом кошмарном оружии и необходимости его запретить. Не слышно и трезвых голосов правых колумнистов, уверяющих, что джинна уже не затолкать в бутылку. Суперпушки были бесполезны и неэффективны. История полна примеров оружия, которое поначалу расхваливали как верное средство обеспечить победу и от которого в итоге отказались, поскольку от него было мало толку[955].
Может ли ядерное оружие повторить судьбу «парижской пушки»? Движение за его полный запрет зародилось в конце 1950-х и с тех пор из кружка основавших его битников и эксцентричных профессоров превратилось в широкую общественную коалицию. Уже в 1986 году цель движения, «глобальный ноль», обсуждалась на уровне первых лиц сверхдержав. После саммита Михаила Горбачева и Рональда Рейгана последний поделился такой ставшей знаменитой мыслью:
В атомной войне невозможно победить, и ее нельзя допустить. Единственное, для чего нашим двум странам нужно ядерное оружие, – это для гарантии, что оно никогда не будет пущено в дело. Так не лучше избавиться от него совсем?
В 2007 году двухпартийный квартет реалистов от безопасности (Генри Киссинджер, Джордж Шульц, Сэм Нанн и Уильям Перри) опубликовал статью под названием «Мир, свободный от ядерного оружия» (A World Free of Nuclear Weapons), поддержанную еще четырнадцатью бывшими госсекретарями, советниками по национальной безопасности и министрами обороны США[956]. В 2009 году Барак Обама произнес в Праге историческую речь, в которой «прямо и со всей ответственностью» заявил о «приверженности Америки идее обеспечить мир и безопасность во всем мире, избавив его от ядерного оружия», – эта речь помогла ему получить Нобелевскую премию мира[957]. Ему вторил и тогдашний президент России Дмитрий Медведев (хотя их преемники и не придерживаются этого мнения). Но эти громкие заявления в каком-то смысле были излишними, поскольку США и Россия ратифицировали Договор о нераспространении ядерного оружия 1970 года, в статье VI которого и так прописано стремление отказаться от ядерных арсеналов[958]. Великобритания, Франция, Китай и другие ядерные державы, участвующие в этом договоре, взяли на себя такие же обязательства. (Исподволь признавая, что международные договоры что-то да значат, Индия, Пакистан и Израиль его не подписали, а Северная Корея денонсировала.) Простые жители планеты всецело поддерживают это движение: в какой бы стране ни проводились опросы, большинство всегда высказывается за полный отказ от ядерного оружия[959].
Ноль – число привлекательное, поскольку распространяет ядерное табу не только на применение такого оружия, но и на обладание им. Ноль также лишает страны любого стимула обзавестись ядерным оружием для защиты от ядерного оружия державы-соперника. Но добраться до нуля будет нелегко, даже с помощью тщательно продуманного многостадийного процесса переговоров, частичных сокращений и верификаций