Стратегия неприменения первым кажется очевидной, и Барак Обама был близок к ее принятию в 2016 году: советники отговорили его буквально в последнюю минуту[976]. Время сейчас неподходящее, сказали они; снова показавшая свой норов Россия, Китай и Северная Корея могут расценить такой шаг как признак слабости; он может напугать нервных союзников, которые сейчас полностью полагаются на американский «ядерный зонтик», и заставить их разрабатывать собственное ядерное оружие, особенно в ситуации, когда Дональд Трамп угрожает лишить партнеров по коалиции поддержки США. Со временем это напряжение спадет, и к стратегии неприменения первым наверняка снова вернутся.
В обозримой перспективе мир вряд ли избавится от ядерного оружия, и уж точно этого не произойдет к 2030 году, назначенному активистами крайним сроком. В своей Пражской речи 2009 года Обама сказал, что эта цель «не будет достигнута быстро, возможно не на моем веку», что отодвигает финишную линию куда-то за 2055 год (см. рис. 5–1). «Нам нужно запастись терпением и настойчивостью», – предупредил он, и последние события в США и России подтверждают, что нам потребуется немало того и другого.
Однако направление движения не вызывает сомнений. Если ядерные боеприпасы будут по-прежнему списываться быстрее, чем изготавливаться, если их выведут из состояния боевой готовности, если всеми странами будет гарантировано неприменение первым, а тенденция к отказу от межгосударственных войн продолжится, то к середине этого века мы можем подойти с небольшими, надежно контролируемыми ядерными арсеналами, сохраненными исключительно для взаимного сдерживания. Пройдет еще несколько десятилетий, и это сдерживание может закончиться их исчезновением. К этому времени ядерное оружие будет казаться нашим внукам нелепостью, и они раз и навсегда перекуют эти мечи на орала. Возможно, в ходе этого долгого процесса риск ядерной катастрофы никогда не будет равен нулю. Но каждый новый шаг к цели будет снижать этот риск, пока он не сравняется с другими опасностями, угрожающими выживанию нашего вида, будь то астероиды, супервулканы или искусственный интеллект, штампующий из нас скрепки.
Глава 20Будущее прогресса
С тех пор как в конце XVIII века Просвещение вступило в свои права, ожидаемая продолжительность жизни в мире выросла с 30 лет до 71 года, а в странах, которым повезло еще сильнее, – до восьмидесяти одного[977]. В начале эпохи Просвещения треть детей, рожденных в богатейших регионах мира, умирала, не дожив до пяти лет; сегодня эта судьба 6 % из тех, кто родился в его беднейших уголках. Роды стали безопаснее и для их матерей: тогда в богатейших странах каждая сотая роженица умирала, не увидев своего младенца, теперь в беднейших материнская смертность в три раза ниже и непрерывно снижается. Даже в бедных странах смертельные инфекционные заболевания уносят все меньше жизней; некоторые поражают теперь всего несколько десятков человек в год и скоро исчезнут совсем, как в свое время оспа.
Бедность с нами тоже не навсегда. Сегодня мир примерно в сто раз богаче, чем двести лет назад, и это богатство все равномернее распределяется между странами и жителями планеты. Доля людей, живущих в крайней бедности, упала с почти 90 % до менее чем 10 % и еще на веку большинства читателей этой книги может достичь нуля. Массовый голод, который на протяжении большей части истории был более чем реальной опасностью, сегодня не грозит большинству регионов мира; недоедание и задержка роста наблюдаются все реже. Сто лет назад богатейшие страны выделяли 1 % своего достатка на поддержку детей, бедноты и стариков; сегодня они тратят на эти цели около четверти всех средств. Большая часть бедных сегодня не только накормлена, одета и имеет крышу над головой, но и пользуется предметами роскоши вроде смартфонов и кондиционеров, которые раньше не были недоступны никому – ни бедным, ни богатым. Бедность среди представителей расовых меньшинств сократилась, а среди пожилых людей просто рухнула.
Человечество смогло дать миру шанс. Межгосударственные войны отживают свое, а гражданские исчезли с пяти шестых поверхности Земли. В наше время доля людей, ежегодно гибнущих в войнах, составляет едва ли четверть от показателя 1980-х, шестую часть от начала 1970-х, одну шестнадцатую от начала 1950-х годов и 0,5 % от числа погибших во Второй мировой. Геноцид (раньше обычное дело) стал редкостью. Практически всегда и везде убийства уносили куда больше жизней, чем войны, но уровень убийств тоже снижается. Сегодня американцев убивают в два раза реже, чем четверть века назад. В мире в целом вероятность погибнуть от руки убийцы составляет 70 % от уровня двадцатилетней давности.
Жизнь стала безопаснее во всех отношениях. В Америке на протяжении XX века вероятность погибнуть в автокатастрофе снизилась на 96 %, попасть под колеса на тротуаре – на 88 %, погибнуть в авиакатастрофе – на 99 %, погибнуть в результате падения – на 59 %, погибнуть при пожаре – на 92 %, утонуть – на 90 %, умереть в результате удушья – на 92 %, погибнуть на рабочем месте – на 95 %[978]. В других богатых странах жить теперь еще безопаснее, а в бедных дела обязательно пойдут лучше, как только они разбогатеют.
Люди становятся не только здоровее, богаче и защищеннее, но и свободнее. Двести лет назад демократическими были всего несколько стран, в которых проживал 1 % населения мира; сегодня таковых две трети, и живет в них две трети человечества. Не так давно в законодательстве половины стран мира были прописаны положения, ущемляющие интересы расовых меньшинств; сегодня стран, предоставляющих меньшинствам преимущества, больше тех, где их дискриминируют. В начале XX века женщины могли голосовать только в одной стране; сегодня они имеют право голоса везде, где оно есть у мужчин, за исключением одной страны. Непрерывно отменяются законы, объявляющие гомосексуальные связи преступлением; отношение к меньшинствам, женщинам и геям уверенно становится все терпимее, особенно среди молодежи, что говорит нам о том, каким будет мир будущего. Число преступлений на почве ненависти и распространенность насилия в отношении женщин и детей сокращаются уже на протяжении длительного времени, как и эксплуатация детского труда.
По мере того как люди становятся здоровее, богаче, защищеннее и свободнее, они становятся еще и грамотнее, эрудированнее и умнее. В начале XIX века только 12 % жителей всего мира умели читать и писать; сегодня таких 83 %. Грамотность и образование, которое немыслимо без грамотности, скоро станут всеобщими, и это касается не только мальчиков, но и девочек. Школьное образование, наряду со здоровьем и богатством, в буквальном смысле делает нас умнее – на 30 баллов коэффициента IQ или на два стандартных отклонения по сравнению с нашими предками.
Люди с умом используют свою более долгую, здоровую, свободную, безопасную, богатую и образованную жизнь. Американцы работают на 22 часа в неделю меньше, чем раньше, наслаждаются тремя неделями оплаченного отпуска в год, на 43 часа в неделю меньше заняты работой по дому, а на предметы первой необходимости тратят только треть заработка, а не пять восьмых, как было прежде. Свободное время и деньги они используют на путешествия, общение с детьми и любимыми, знакомство с кухнями разных стран, изучение опыта и знаний других культур. Благодаря таким подаркам судьбы люди всего мира чувствуют себя счастливее. Даже американцы, воспринимающие свою удачу как должное, считают, что «довольно счастливы» или более того, а представители каждой более молодой когорты США реже, чем их предшественники, ощущают себя несчастными или одинокими, меньше подвержены депрессии, реже злоупотребляют наркотиками и менее склонны к самоубийству.
Становясь здоровее, богаче, свободнее, счастливее и образованнее, общества обращают внимание на самые острые общемировые проблемы. Они выбрасывают в атмосферу меньше загрязняющих веществ, сокращают вырубку лесов, стараются не допускать утечек нефти, создают новые заповедники, уничтожают меньше биологических видов и берегут озоновый слой; они прошли пик в использовании нефти, сельскохозяйственных земель, древесины, бумаги, автомобилей, угля и, возможно, даже углерода. При всех своих разногласиях страны мира пришли к историческому соглашению по вопросу глобального потепления, а еще раньше договорились относительно атомных испытаний, нераспространения ядерного оружия и контроля над ним, а также ядерного разоружения. За 72 года своего существования ядерное оружие не было использовано ни разу с момента экстраординарных обстоятельств последнего месяца Второй мировой войны. Теракта с применением ядерных материалов, вопреки многолетним предсказаниям экспертов, тоже не произошло. Мировые арсеналы ядерных боеприпасов сократились на 85 % и будут сокращаться и далее; прекратились ядерные испытания (если не считать действий крошечного режима-изгоя в Пхеньяне); распространение ядерного оружия остановилось. Таким образом, две самых насущных проблемы человечества хотя и не решены, но решаемы: уже намечены вполне исполнимые долгосрочные планы уничтожения ядерного оружия и смягчения глобального потепления.
Несмотря на все кричащие заголовки, все потрясения, коллапсы, скандалы, бедствия, эпидемии и экзистенциальные угрозы, эти достижения необходимо ценить. Просвещение работает: два с половиной века люди использовали знания во имя процветания человека. Ученые выясняли внутреннюю механику материи, жизни и разума. Изобретатели запрягали законы природы, чтобы бросить вызов энтропии, а предприниматели делали их изобретения доступными каждому. Законодатели улучшали нашу жизнь, отменяя законы, которые идут на пользу отдельным людям, но вредны для общества в целом. Дипломаты делали то же самое на международном уровне. Гуманитарии пополняли сокровищницу знаний и умножали силу разума. Художники расширяли круг сопереживания. Активисты оказывали давление на власть имущих, заставляя их отказаться от репрессивных мер, – и на сограждан, заставляя их отказаться от репрессивных норм поведения. Все эти усилия вылились в формирование общественных институтов, которые позволяют нам обойти пороки человеческой природы и приумножить влияние наших лучших качеств.