— Да, они все замельтешили как раз тогда, когда у меня появилась своя программа.
— То-то. — Павел вздохнул. — Родители ваши те еще мерзавцы. Знать, что дети занимаются такими вещами, и делать вид, что ничего не происходит… Ну а Ирина все больше разгоняет волну в Интернете — как она сама сказала мне, просто из интереса. Она осознала, что может манипулировать людьми, и это была проба сил, так сказать. И тут происходит несколько событий: в клинике умирает ее мать, Назаров едет в Париж и на этой почве расстается с Викторией, которая никуда ехать не собирается. Ирина решает начать все сначала, Назаров свободен. Но тот наутро делает вид, что ничего не помнит, и уезжает, едва простившись. Ирина ощущает себя брошенной в очередной раз, а тут папашу хлопнули с обналом. Можно снова подставить его, ведь он и правда был зол на судью. Она устраивает судье автокатастрофу — никто на нее не подумал, она попросила судью ее подвезти. Дождь, холодно, девочка была хрупкая и юная, судья пожалел ее. А она уколола его и сказала, что это яд, что ее заставили уколоть его и что нужно ехать в больницу. И судья в ужасе летел по трассе, пока сердце не разорвалось, и все выглядело как несчастный случай. Поскольку деньги есть, Ирина нанимает себе в помощь Мисину и Зайковского — и они развлекаются вбросами, которые провоцируют панику, например, пускают слух, что из продажи исчезнут спички, и через время народ начинает сметать эти спички. В общем, она пытается прибиться к какому-то берегу, но никто ее всерьез не принимает, а Виктория вдруг стала избегать. И вот тут мы подходим к убийству Дарины.
— Наверное, уже все поняли. — Реутов не любил позерства, а Павел валял дурака. — Она ее убила.
— Да, убила. — Павел кивнул. — Их связь с Дариной много значила для Ирины, и тут она узнает, что Дарина собирается заполучить Осмеловского, приятеля Виктории. Наталья Балицкая, которая работала костюмером, становится для Ирины информатором, и, когда сестры поссорились, Ирина решает образумить подружку. Пыталась уговорить: зачем он тебе, разве нам плохо вдвоем? А в ответ Дарина засмеялась и сказала: ну это же все не всерьез. Она не принимала их отношения всерьез, но Ирина-то принимала! И она, себя не помня, хватает нож, лежащий на столе, и ударяет им Дарину. И слышит шаги — это идет Виктория. Ирина в ужасе прячется за костюмами и слышит, что Дарина не сказала сестре, кто ее ранил. И когда Вика побежала звать на помощь, Ирина улизнула. Она не собиралась подставлять Вику, но, когда ее заподозрили, это оказалось очень кстати. Ведь оправдай суд Вику, полиция бы и дальше искала убийцу, Станишевские ни за что не успокоились бы. А так — вот она, убийца. И Ирина делает то, чего раньше не делала: она вместе со своим «сотрудниками» разгоняет информационную волну против Виктории, нанимает людей на пикеты, а с другой стороны — звонит от имени отца прокурору, которая представляет обвинение, и та даже не сомневается, что это Ладыжников приказал дочери, не желая светиться. Она же отсылает Виктории фотографии Алены и Назарова и подговаривает Балицкую солгать на суде. Ее ошибкой стала встреча с Осмеловским в театре после спектакля, на следующий день после суда, потому что Балицкая увидела, как Ирина флиртует с актером, и решила, что Ирина убрала Вику, чтобы самой завладеть вниманием ее кумира. И она решает рассказать Осмеловскому все, но Ирина спохватилась и принялась зачищать концы. Никиту она еще раньше посадила на наркотики, снабжала его бесплатно, и он помог ей избавиться от тела Балицкой. В тот день Ирина вдруг поняла, что убивать ей нравится, и нужно попробовать что-то еще, кроме ножа. Зайковский и Мисина ей были еще нужны, но появился шанс снова попрактиковаться в убийстве — один из журналистов негативно высказался о ее отце. Ирина знакомится с ним и убивает парня, предварительно накачав наркотиками. Она обставляет все как самоубийство, но фигура Коли-Паука обрастает страшными слухами, обыватели его реально боятся, а он понятия не имеет, кто разгоняет эти слухи.
— И тут из тюрьмы выходит Виктория.
— Да, Женя. — Павел скорчил гримасу. — Ладыжников не оставил в беде свою протеже. Он устраивает ей амнистию, и Вика выходит. Ирина узнает об этом не сразу, но когда узнает, то подсылает сначала Зайковского. Тот рад возможности хорошо заработать: делает снимки, пишет пафосную статью. Но в день, когда статья попала на стол Назарову, сталкивается в его кабинете с Ладыжниковым, а Назаров, желая на корню пресечь любые попытки Зайковского писать на эту тему, уверяет его, что Коля-Паук будет очень недоволен.
— Я не понимаю… — проговорила Вика растерянно. — Он же сам помогал раскручивать образ Николая Андреевича, он должен был знать, что все эти ужасы — ложь. Почему он испугался?
— Он не знал, что это ложь. — Павел с сочувствием посмотрел на Вику. — Ему давали информацию, он ее размещал, но он же не знал, что это Ирина их всех убила. И когда он увидел Ладыжникова, а потом Евгений сказал ему, что Ладыжников будет недоволен… Ну, не то он понял, что они с Ириной делают нечто, чего Ладыжников не одобрит, не то просто решил дать задний ход, но у нее уже разговор короткий. Она убивает его, потому что он в любом случае свидетель, потом убивает прокурора с помощником, обставляя все как несчастный случай, она же не думала, что от тел останется достаточно, чтобы определить причину смерти. Это она приказывает Мисиной поделиться информацией с полицией и вбрасывает новость об аресте Виктории, попутно собирая толпу. Потом она встречается с Назаровым, изображая обеспокоенность, и решает, что Назаров ей подходит больше, чем Виктории. Мисина по ее приказу пробирается в больницу и фотографирует Викторию — наша девушка решает, что Назарова это зрелище отпугнет, но Мисина больше ей не нужна. Ирина убирает свидетелей одного за другим, методично и надежно, потому что снова собирается в постель к Назарову, считая, что уж теперь-то, когда внешность Виктории претерпела такие изменения, Назаров бросит ее. Но когда Назаров прогнал Ирину, объявив, что у них с Викой все снова наладилось, она обвиняет в этом Викторию.
— Мне другое интересно. — Вика поерзала на месте. — В нашем лесу и в овраге она отлично ориентировалась. Как это вышло?
— Ну, ты же сама ей рассказывала о том, как вы в Привольном росли. — Павел оглянулся. — Она и об Алене от тебя узнала. Налейте мне кто-нибудь чаю, что ли… Ты сама ей рассказала о Привольном, и она хотела быть как ты. Вот и приезжала, бродила там, но осенью, о змеях не знала. И когда поняла, что тебя мало того, что ни в чем не обвиняют, но и прежние обвинения снимают, то похищает Алену. Ей хочется причинить тебе как можно больше боли, она поджигает кафе, а сама похищает Алену по дороге к месту пожара. Она знает, что ты станешь ее искать, и знает где.
— То-то Николай Андреевич удивлялся, что Вика не пришла к нему. — Назаров был очень зол, но понимал, что толку от его злости не будет. — А ты думала, что это он за всем стоит?
— Да. — Вика вздохнула. — Мы же знали, что он за человек. Вернее, мы видели одно, а слышали другое, и не доверяли собственным суждениям. Как это глупо…
— Ты не могла знать. — Виктор дотронулся до руки Вики. — Угрожали твоим самым близким людям, и ты выбрала их, а не себя.
— Я знала, что пока я молчу, с ними ничего не произойдет. — Вика устало кивнула, благодаря Виктора за чай. — И если бы Валерия меня не узнала, если бы девчонки не привлекли Павла…
— То она бы убила тебя, и все. — Павел отпил из стакана и откашлялся. — У девушки оказался очень редкий талант, папа должен наконец это признать.
Какое-то время они обсуждают произошедшее, выстраивая картину преступления, Назаров делал пометки в блокноте — он должен точно знать, что из этого ему можно обнародовать, а что станет тайной следствия.
— Кстати, укусы гадюки оказались практически смертельными, Ирина в реанимации. — Бережной вздохнул. — Ладыжников нанял адвокатов, они собираются ссылаться на невменяемость.
— Это его дочь, он будет ее защищать. — Вика подумала о своих родителях и о том, что она для них никогда ничего не значила. — Она не ценила то, что имела. Ей хотелось того, что было у других, и я никогда этого не пойму, наверное.
Они с Павлом простились с полицейскими, а Назаров остался, чтобы определиться с тем, что даст в печать.
— Паш, я не могу сейчас, ты ее отвези, пожалуйста. — Назаров виновато посмотрел на Вику. — А вечером я приеду и сделаю кольца с моцареллой и стейки, купи у Насти мяса.
Вика кивнула и пошла вслед за Павлом. Она устала и была голодна, но сейчас она приедет домой, а дома тишина и цветы, и надо пойти к Женьке и покормить кур.
— Есть разговор. — Павел остановил машину у двора. — Уделишь мне минутку?
— Ну разумеется. — Вика старательно скрыла досаду. — Ты девчонкам сам расскажешь? На выходные мы с Женькой ждем вас всех на шашлыки.
— Обязательно приедем. — Павел вошел во двор и сел на скамейку. — Тащи наливку, что ли… Не такой это разговор, чтоб на трезвую голову.
Вика кивнула и пошла в летнюю кухню. Бутылка хранилась в буфете, как и синие стопочки, еще бабушкины.
— Хорошо. — Павел довольно прищурился. — И наливка хороша, ты сделаешь состояние, продавая ее.
— Так ты хочешь в долю? — Вика засмеялась. — Ну, я подумаю.
— Да если бы. — Павел вздохнул. — Я ведь хочу все ударения расставить, Лунная Девочка. Я знаю, что Зайковского убила ты. И то, что Ладыжников тебя не сажал, ты поняла еще в колонии, да? Остыла, подумала — и поняла. Тогда-то с горячки наделала глупостей, а потом у тебя было время подумать. Инициировать пересмотр дела ты не могла, но привлечь внимание… Зайковского ты заметила, дурак где-то засветился, когда следил за тобой, и ты запомнила номер машины, влезла в полицейскую базу и узнала его домашний адрес.
— Паша, глупости какие! Я ни в какую базу не могла влезть, я ничего такого не умею!
— И ресницами похлопай для пущего эффекта. — Павел засмеялся. — Я твой комп взломать не смог, там встроенный код. В тюрьме ты работала в библиотеке, доступ к Интернету у тебя тоже был стараниями Ладыжникова. За три года ты многому могла научиться — и научилась. Ты поняла, что тебя загоняли в Интернете, ты даже, скорее всего, вычислила ник «Морган» и тех, кто прятался под ним.