Собчак: В это же верят и католики, правильно я понимаю?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Да.
Собчак: А чем все-таки православная религия, на ваш взгляд, правильнее, чем католическая?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Католики – христиане, и я не считаю, что они лишены присутствия духа Божьего в своей жизни. Но при этом есть одна проблема, которую я бы выделил из всех тех богословских различий, которые у нас есть: духовность заменяется душевностью. Мы немножко похожи на мусульман тем, что у нас такое строгое мировосприятие. Когда с молитвой смешивается эмоциональность, душевность – это цепляет некоторых людей. Душевность может подменить собой духовность.
Красовский: Давайте тогда вернемся к выбору святого князя Владимира. Святой князь Владимир выбирает, в общем, нечто утилитарное. Он выбирает товар. Он выбирает: быть с Западной Европой или быть с Византийской империей.
Протоиерей Всеволод Чаплин: По-моему, его выбор был гораздо менее рационален, чем это потом разложили на части. Он послушал послов, которые просто попали в храм и поняли, что им там хорошо.
Собчак: Слушайте, это большая политика все равно. «Нам там стало в храме хорошо» – мне кажется, не аргумент.
Протоиерей Всеволод Чаплин: А почему вы так верите, что все определяется только большой политикой? Он-то сначала стремился консолидировать язычество, что, кстати, и произошло. Может быть, конечно, он поумнел за те примерно пять лет, которые отделяют его от попытки собрать вместе языческих богов и унифицировать их. Но вот не думаю я, что здесь был только расчет. Вообще, самые сногсшибательные истории успехов в мировых процессах – это истории безнадежности: еврейская история, протестанты, которые создали Америку. Тут не было расчета. Когда ты присоединяешься к сильному, ты обычно проигрываешь. А когда вдруг понимаешь, что у тебя есть возможности своей, цинично говоря, игры, а правильно говоря, миссии, у тебя гораздо больше получается. Да, Византия, то есть Восточная Римская империя была тогда сильным государством. Наверное, хазары были, в принципе, не слабые. Большая была штука, да, с меньшей там исторической укорененностью и так далее. Запад тоже был неслабым тогда, да? Расчет был не главным, потому что человек увидел идею, некую поступь истории. Он на самом деле тогда одержал над ними победу.
Красовский: А сейчас-то зачем выбирать православие?
Протоиерей Всеволод Чаплин: А вот затем же: чтобы перевернуть историю.
Красовский: Снова?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Снова, конечно. Россия без глобальной миссии – это чушь.
Собчак: Так какая сегодня миссия у России?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Изменить историю. Сделать ее основанной не на общественном договоре, а на Божьей правде. Во всем: в экономике, в политике.
Красовский: А это как? Ну, по пунктам? Что такое «Божья правда» в экономике?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Отказ от принципа «деньги делают деньги».
Красовский: А что тогда делает деньги?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Их инвестируют в проекты и получают от проектов деньги. Как всю историю делали все нормальные люди до того, как люди ненормальные ввели фондовый рынок.
Красовский: Получается, что банк ВТБ – это неправильная форма экономики, а, например, Apple – правильная?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Да. Банков вообще в этой системе на самом деле быть не должно. Должны быть расчетные центры, где люди, имеющие личные деньги, могут их ссудить на тот или иной бизнес-проект. При этом, конечно же, получая прибыль и контроль. Деньги делают некий проект, и уже проект делает деньги. У нас сейчас получается так, что основная прибыль достигается в сфере финансовой экономики, в которой деньги делают деньги вообще без участия человека. Это не может не рухнуть.
Собчак: То есть закрыть биржи, банки…
Протоиерей Всеволод Чаплин: Предложить другую систему: отказа от процентов. Нам это по силам. Мы предложили экономическую систему социализма. И если бы не военное влияние на ситуацию со стороны Запада…
Красовский: Опять Америка.
Протоиерей Всеволод Чаплин: Эту ситуацию решили не экономическими методами, а методами военного и политического давления. Иначе социализм бы уже был во всем мире, потому что это лучший строй.
Собчак: То есть вы – люди, которые были гонимы в коммунистические времена, – защищаете социализм?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Конечно, социализм нам нравится…
Красовский: Я знал, что будет хороший разговор.
Протоиерей Всеволод Чаплин:…Эту систему нужно было освободить от атеизма. Это правовая система, которая была основана на христианской контуиции.
Красовский: То есть, ежели социализм, то есть экономическое учение Маркса, объединить с государственным православием, получится идеальная система?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Объединить с сильной центральной властью, которая всегда собственно православные традиции выражала.
Красовский: Сильная центральная власть была все эти годы – Сталин был…
Протоиерей Всеволод Чаплин: Да. И это была как раз православная модель. В ней неправильным было только безбожие. Сильная центральная власть и мощный акцент на справедливость. В том числе экономическую и социальную. Это была православная модель. Я даже думаю, что, если бы не было революции 1917 года, некая форма социализма возникла бы в России.
Красовский: Что пошло не так? В какой момент?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Когда внешние силы стали в России слишком много значить. Именно так.
Красовский: То есть не Сталин виноват, а Черчилль с Рузвельтом опять?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Виновато воздействие внешних сил, которые привели Ленина к власти. Отчасти, к сожалению, виновато то, что православные люди слишком благодушествовали и отказались от жесткого силового сопротивления той разрушительной силе, которая оседлала стремление народа к справедливости. Но Троцкий с компанией не могли долго управлять Россией. Именно поэтому Сталин, который изначально стоял в одной линейке с Лениным и Троцким, потом из этой линейки вышел, и правильно сделал.
Собчак: Вещи, которые вы говорите, сегодня имеют очень много исторических параллелей. Можно ли сказать, что сегодня нам тоже Сталина не хватает?
Красовский: Или Путина вполне достаточно?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Я думаю, что как в свое время Сталин вышел из линейки «Ленин, Троцкий и прочие», просто потому, что работать в этой линейке и оставаться у власти в России было нельзя, так и Путин сделал правильно, что он вышел из линейки известных по 1990-м деятелей. И чем дальше он от нее будет отходить, тем лучше. Чем больше он будет готов выступать самостоятельно, не оглядываясь на прагматиков, тем лучше.
Красовский: Прагматики не имеют права принимать участие в управлении Россией?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Они имеют право участвовать в управлении Россией, но они не имеют права говорить, что их идеи – это безальтернативные законы, по которым должна жить страна.
Красовский: А кто имеет право так говорить?
Протоиерей Всеволод Чаплин: В прагматической линейке вообще никто не имеет такого права. А вот высшая власть имеет. «Таково наше видение, так велит Бог».
Красовский: А высшая власть – это кто?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Как правило, в России это верховный правитель, называется он по-разному. Сегодня это Путин. Смотрите, система, в которой есть сильная центральная власть, обычно персонифицирована, даже если это не православная церковь. Кстати, православные люди нормально жили при монархах, которые не были православными.
Собчак: Ну, понятно. Вы просто ссылаетесь на социалистическую модель в Советском Союзе, что «если бы усы Ивана Ивановича, да к ушам Ивана Петровича». А я не понимаю, зачем вообще туда смотреть – в прошлое. Есть современность. Есть скандинавские страны, где прекрасно реализована социальная социалистическая модель – Швеция, Норвегия.
Протоиерей Всеволод Чаплин: Это тоталитарные страны. У них там меньше свободы, чем у нас. Скажешь, что однополые браки – это плохо, и тебя посадят в тюрьму.
Красовский: Так или иначе мы все равно приходим к теме пидорасов.
Собчак: Общая-то суть ясна: там высокий уровень ВВП, хорошее качество жизни, хорошая экология, все живут примерно на одном уровне.
Протоиерей Всеволод Чаплин: Нет там свободы.
Красовский: Нет свободы – это значит, что пидоров вешать не дают?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Это возможность построить такую экономическую модель, которая была в Советском Союзе, то есть полностью своя банковская система, возможность не зависеть ни от Уолл-стрит, ни от Центробанка.
Красовский: То есть финансовая изоляция?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Почему обязательно изоляция? Независимый проект – это не изоляция, а попытка глобальной конкуренции. Попытка выстроить другой мир. Another world is possible.
Собчак: У меня один вопрос: а как можно, на ваш взгляд, построить собственную глобальную систему экономики, ничего, по сути дела, не производя?
Протоиерей Всеволод Чаплин: Самое главное – производство смыслов. Ну подождите, оружие, говорят, у нас неплохое…
Красовский: Всего на 9 миллиардов долларов продали в прошлом году русского оружия.
Протоиерей Всеволод Чаплин: Ну подождите… Насколько я понимаю, оказалось, с ним никто особенно справиться не может.
Красовский: Несчастные жители Украины, что ли, с ним не могут справиться?
Собчак: Мы не производим ни одного конкурентоспособного продукта.
Протоиерей Всеволод Чаплин: Это не так. Самолеты нормальные делаем.