– Оливия, извините меня, сорвался, – повернув голову к моей жене, произнес Серега. – Такого больше не повторится, я про оба случая.
– Знаешь, почему я ничего не говорю о пистолете?
– Нет, – честно, как и всегда, ответил Яхон.
– Просто знаю, что он не был бы использован против нас.
– С чего ты так решил, да и где ты его нашел?
– Паша у бойца вытащил, тот имел неосторожность заснуть рядом.
– Твою мать! – Серега, казалось, расстроился еще больше.
– А ты не ругайся, почему у тебя бойцы без смены сутки сидят, а? – я посмотрел в глаза другу.
– Игорь, извини, замотался, сумасшедшие два дня…
– Я-то ладно, но ты и перед бойцами виноват. Они сидели сутки, устали, ты хоть кормил их?
– Конечно, Косицын ими рулил, просто я смену задержал, люди в поселке срочно нужны были, вот у меня и вылетело из башки.
Инцидент был исчерпан, но осадочек остался. В последние год-два я уже был уверен в подготовке наших бойцов, оказывается, пресловутый человеческий фактор и здесь вмешался. Из-за всей этой кутерьмы даже Серега допустил ошибку, а он их давно не делал. Вот как нас расслабила спокойная жизнь, теряем хватку.
Закончилось все нормально, да, не без потерь, но Судоплатов был впечатлен и благодарен. Вся моя помощь, участие наших людей и жертвы среди них, были тем малым, чем мы сами были обязаны Паше. Ведь в первую нашу с ним встречу здесь, в Штатах, он не сказал главного. Передача орденов и погон была символична, он должен был убрать и меня, и всех остальных, но он этого не сделал. Награды лишь приманка, вдруг бы мы захотели вернуться. Берия в сорок первом был очень зол из-за того, что, уходя, мы положили столько его людей, да еще и кого-то из дальних родственников прихватили, тот на Дальнем Востоке служил. Плюс золото. Он по шапке от Верховного получил неслабо, как говорил Судоплатов. Чудом усидел, но пообещал отомстить. Возможно, отложил, пока Паша был нужен, он ни его не трогал, ни нас, Судоплатов нас постоянно прикрывал, так как понимал свою необходимость иметь в друзьях таких, как мы, с нашими связями в Штатах. Как стал неугоден, тут и нас пришпорили. Ладно, поживем, увидим. Если Лаврентий не одумается, мы вообще-то ему неслабо так помогли, то придется скататься в Союз. Думаете, Берия живучее меня? Что-то я сильно сомневаюсь в этом. А против пули с километра нет надежной охраны. Я президента САСШ завалил, не думаю, что наркома убрать будет сложнее. Он, в отличие от того же Верховного, постоянно на людях, часто в разъездах. Подловить его где-нибудь на полигоне… Да как два пальца об асфальт.
Через неделю после этих событий состоялась встреча Судоплатова с семьей. Жена – хорошая и добрая женщина, несмотря на прошлое место службы. Женщина, а в первую очередь она мать, постоянно благодарила за помощь, мы скромно слушали. А говорить она умела, у нее и должность в НКВД подходящая была.
– Игорь, ты сможешь нас переправить куда-то в другую страну? – задал, наконец, вопрос Павел, я этого ждал.
– Конечно, ты точно решил уезжать?
– Да, здесь нам покоя не дадут, да и тебе, если я рядом буду. Тебя прошу, потому как на свои контакты надежды уже нет. Лаврентий может подключить мексиканцев, там у нас, – Паша запнулся, – у них большая агентура.
– Ну, если смысла тебя уговорить нет, хотя я и надеялся, что ты останешься со мной, потому как вместе мы сила, я предлагаю тебе Австралию, как?
– Я чего-то думал о Южной Америке…
– Там нацистов полно, ты уверен, что никто тебя не узнает? Да и Адольф куда-то туда убежал, ведь его так и не поймали.
– Сейчас я уже ни в чем не уверен. Могли и слить. Но ведь Австралия – это та же Британия, а вот там меня знают точно. Да и почему ты хотел, чтобы я остался здесь?
– Да просто все, Паша. Если все-таки захотят, то продолжат попытки ликвидации меня и парней, а ты все-таки большой спец. Мы могли бы выстроить такую систему, что смогли бы на равных бороться даже со спецслужбами больших держав.
– Я тебя понял, Игорек. Обещаю, что подумаю.
– Если тебе не важен светский образ жизни, я бы тебе вообще предложил кое-что получше, да и опять же обоим выгодно…
– Игорек, ты о чем? Где я, и где светские рауты и ужины? Я дома-то не бывал, меня, вон, дети-то видели раз в год, наверное.
– Паш, давай мы тебе просто поможем, а? – сказал я просто, без обиняков.
– В смысле? – не сразу понял Судоплатов.
– Поедешь туда, где не так жарко, больше на Союз похоже?
Павел, кажется, начал понимать.
– Да нам, наверное, даже и привычнее это было бы. Мне, вон, совсем эта ваша жара уже надоела.
– Тогда Монтана, Айдахо или Вайоминг. Да-да, – кивнул утвердительно я, видя, что собеседник открывает рот, – именно так. Не хрен бежать отсюда, просто нужно осесть там, где потише, да и мы так будем рядом, на всякий случай. У меня, кстати, идейка появилась, вообще все зашибись будет.
– Говори.
– Купим кусок земли, раньше у меня там не было интересов, поэтому там недвижимости у нашей компании нет. Так вот, покупаем землю, там лес есть, правда парков и природоохранных зон полно, но справимся. Ты берешь себе… – я взял для поддержания интереса паузу, – для начала пару взводов, и этим будешь зарабатывать на жизнь.
– Ты что, хочешь, чтобы я тебе диверсантов готовил? – как-то даже остро отреагировал Судоплатов. Не нравится идея, думает, что я их буду использовать так, как его самого использовали всю его жизнь.
– Паш, а чем ты жить будешь? Вот только честно. Даже в другой стране. Воровать, что ли, пойдешь? – усмехнулся я, даже не пытаясь разубедить Судоплатова.
– Да как-то пока не думал, тут ты опять прав, – он даже как-то поник слегка, понимает, что это так.
– Паш, да я всегда прав, помнишь, я обещал тебе когда-нибудь открыть правду о себе? – мы сейчас были одни в моем кабинете, поэтому говорил я спокойно.
– И-и? – распахнул глаза главдиверсант.
– Думаю, время пришло. Паш, откуда я столько знаю и умею? Что, кстати, об этом думали там, в Кремле? Вот именно в таком ключе. Как я могу знать столько в моем возрасте? Мне в сорок первом всего восемнадцать было.
– Да чертовщину всякую предполагали. После всех твоих выкрутасов на фронте. Говорили многое, одно было хорошо заметно, ты наперед знал о событиях, иного объяснения твоей удаче не находили.
– Ну, достаточно близко. А сам какие выводы сделал? Ведь анализировал же?
– Ну, – чуть стушевался Судоплатов, даже непривычно его таким видеть, – был у нас перед войной один человечек. К самому его возили.
– Ну, ну! – подбодрил я.
– Он предсказывал многое, некоторые события сбылись с удивительной точностью. Вот я и подумал, может, ты такой же…
– Ты о Мессинге, что ли? – иронично спросил я.
– Да, как ты узнал? Ведь об этом…
– Вот, видишь, ты опять спрашиваешь, как, но не спрашиваешь – откуда?
– Не понимаю, – бывший генерал НКВД смотрел на меня и действительно не понимал. Да и трудно в здравом уме такое понять.
– Ну, Павел, тебе вроде не в голову пуля попала. Если я знаю такое, что происходило в полнейшей тайне, так откуда? – я просто слегка издевался над генералом, желая, чтобы он сам высказал истину.
– Да хватит уже, говори! – взорвался Судоплатов. О, таким я его тоже не видел. Глаза горят так, как будто на цель вышел, сейчас убивать станет.
– Паш, я родиться должен через тридцать лет, – просто сказал я.
Пауза, кажется, несколько затянулась. Я думал, что Павел просто в ступоре, но я плохо его знал. У него вдруг на лице возникло выражение, что стало понятно, в голове у диверсанта идет мощная работа.
– Блин, так это же все и объясняет! Ты – из будущего, так? – генерал аж за волосы схватился. – Но как такое возможно? Разве так бывает? – он засыпал меня вопросами.
– Не спрашивай, как. Сам не знаю, просто прими как факт. Как ты думаешь, смог бы обычный человек, твой современник, хреначить фрицев в тех местах, о которых и разведка-то у вас не знала? А мафию здесь, в Штатах, на ноль помножить? Развить за неполных десять лет такие производства и бизнес, что сравнялся уже с местными богатеями? Которых, правда, стало меньше, не без моего участия.
– Да-да-да! На войне я как-то не задумывался. Казалось, ты там, в тылу врага, поэтому и знаешь много о дислокации и передвижениях, да много чего отсеивалось. Но когда я к тебе обратился по Лос-Аламосу… Тогда я точно был впечатлен. Нет, не тем, сколько у тебя денег. А тем, как советский человек смог все это сделать? Ведь чего греха таить, в Союзе еще полно людей, что и писать-то не умеют, а ты только приехал, сразу такая деятельность.
– Вот-вот. Паш, я просто знаю многое наперед, потому как жил в другом времени. Читал книги, изучал историю. Я могу тебе в красках расписать «Утку» или «Монастырь», – при этих словах лицо главдиверсанта еще больше вытягивалось, а рот открывался. – Хочешь, расскажу, как у тебя сложилась судьба после войны? Точнее, после пятьдесят третьего?
– Почему именно пятьдесят третьего? – удивился Судоплатов.
– Верховный умрет пятого марта, пятьдесят третьего года. Точнее, умер там, в моей истории. Там и война шла по-другому. Я вот всего пару-тройку месяцев поучаствовал, а ход войны изменился очень сильно. Поэтому не факт, что дальше что-то пойдет так, как и в моей истории.
– И что было после смерти Сталина?
– Да звездец настал стране, вот что! – грубо ляпнул я. – К власти каким-то макаром пролез Кукурузник и давай мочить всех, кого попало. Сначала убрал Берию, да, наглухо убрал, не сам, конечно. Затем наступила очередь всех его людей, включая и тебя.
– Меня тоже шлепнул? И кто это – Кукурузник? – Паша смотрел на меня широко распахнутыми глазами и буквально впитывал информацию.
– Никитка ваш, клоун, бл… Нет, тебя просто закрыли, пятнашку на Владимирской зоне пробыл, от звонка до звонка. Приговор у тебя был… В общем, прочитал бы сам, охренел бы точно. Да и не ты один.
– Хрена себе, а за что?
– Да там какая-то мутная история была, с минированием Москвы, контакты предателя Берии с Гитлером о сдаче всех республик, чтобы войну закончить, ты ему во всем помогал, – видя неисчезающее обалдение на лице генерала, я закончил перечислять. – Да и нужен-то был лишь предлог. Кстати, тебя ведь и сейчас хотели убрать, может, это из-за моего вмешательства в историю?