Радость друзей и Оливии только подстегнула мои намерения. Я стал больше тренироваться, а главное, я наконец понял, что нужно машине. Начались тяжелые доработки и внедрения новинок на машину. Уже к следующему этапу мы смогли ускориться на секунду. Именно столько я привез напарнику в квалификации на Гран-при Англии, календарь-то здорово изменили, добавив несколько трасс. Все остальные проиграли больше. Фанхио был несколько расстроен, но в то же время искренне поздравлял меня. Да уж, люди в этом времени намного человечнее, чем будут буквально через несколько десятилетий.
К концу июля пятьдесят первого года я лидировал в зачете пилотов с хорошим отрывом. Прошло четыре гонки, три я выиграл, а в одной упустил победу по собственной вине. Банально срезал поворот, отвлекшись, вот и получил штраф, которого хватило, чтобы меня обошел пришедший вторым Фанхио. Не беда, я стану только сильнее, ошибки здорово мотивируют к внимательности. Но ругал себя за опять детскую ошибку долго.
– Игорь, у нас проблемы! – утром в гостиничном номере во Франции меня разбудил телефонный звонок.
– Говори, Паш. – Сон тут же слетел с меня, мозг начал работать.
– Корея!
– Началось?
– Хуже, наша группа пропала.
– Не по телефону, вылетаю сегодня же. – В моем распоряжении личный «Боинг», с внедрением «моих» разработок, мы давно спокойно летаем через океан, правда долго пока, техника еще далека от той, что будет в моем прошлом времени.
На следующий день к обеду я уже приземлился в Лос-Анджелесе. Павел встречал меня в аэропорту с нетерпением.
– Их взяли.
– Да ладно? Твоих учеников и взяли? Не верю.
– Да, ты прав, доказательств нет, но из Союза пришла нота протеста, а местные словно этого ждали, тут же нанесли визит вежливости и мягко так попросили закрывать лавочку.
– Нам что, разогнать отряд?
– Ну, они хотят именно этого, как поступим?
– Если так заявили, то объявят частные компании вне закона. Значит, пора!
– Пора что? – вскинул брови Судоплатов.
– Валить пора отсюда. Паш, готовь все, начнем вывозить людей и оборудование уже сегодня. Люди везде готовились к этому, я же знал, что вся эта идиллия не навсегда. Как сам думаешь, без нашей личной армии долго здесь проживет наш бизнес?
– А куда? – удивился Павел.
– На Кубу, конечно, – я подмигнул нашему главдиверсанту. – Да, ты все правильно понял, у нас есть там земля, причем уж там-то нам точно никто и ничего не сделает.
– Участок большой?
– Достаточный, километров пятьдесят в длину, устроит?
– И ты молчал?
– Не хотел терять базу в Айдахо, мне там нравилось.
– Да уж, для подготовки самое то, но думаю, и на Кубе будет не хуже.
– Только жара, а так да, место и там хорошее.
– Хорошо, я побежал, нужно сделать много дел.
В этот день, к сожалению, мы смогли сделать всего один рейс. Таможенники и погранцы янки устроили форменный беспредел. Оказывается, постановление о запрещении на территории США частных военных компаний было подписано несколько дней назад, поэтому шерстили нас как последних эмигрантов. Хорошо, что производства были свернуты чуть ранее. Они работали, только продукции давали все меньше. На полный вывоз заводов, а вывозить я думаю пока только оружейные, уйдет больше трех месяцев, куда нам до Сталина с его эвакуацией. Все эти дни я вынужден был разрываться на части, контролируя все и вся. Все мои люди были заняты работой. На Гран-при Франции я явился с забитой проблемами головой и опоздав на квалификацию. Из-за занятости и настроения я чувствовал себя ужасно. Бонусы, конечно, помогали скинуть напряжение, но давалось это с великим трудом, слишком сильно мы осели в Америке, чтобы вот так просто сейчас все вывезти, да еще и вновь заставить работать. Тяжелее всего было объявить людям, занятым на различных предприятиях нашей корпорации, что мы уходим. Но реакция практически всех без исключения заставила меня впасть в ступор аж на полдня. Почему? Люди просились с нами! Всем было начхать на гражданство США, люди просто хотели жить так же хорошо, как жили до этого, неважно было, что для этого придется сменить страну проживания. Конечно, люди не могли бросить все в одночасье и уехать с нами, там банально негде пока жить. Всем без исключения, кто изъявил желание уехать, было обещано, что как только мы отстроимся, всех заберем. Люди согласны были ждать сколько угодно. Всем было выплачено жалованье за три месяца вперед, чтобы люди смогли спокойно жить не работая. Это пробило неслабую брешь в наших финансах, но пока проблем с этим нет. Денег на счетах корпорации хватало, просто изъять такую огромную сумму одновременно было несколько затруднительно.
Первыми на Кубу выехали многочисленные рабочие строительных специальностей. Вот уж у кого было прорва работы, так это у них. На обычную тяжелую работу нанимали местных, кубинцы всегда были бедны, поэтому дефицита в рабочих руках не было, а платили мы хорошо. Напротив, местная власть практически обнулила нам налоги и пошлины, ради того чтобы мы сократили безработность острова Свободы. Под это дело заодно удалось выбить еще кусок земли под различные производства, в аренду на девяносто девять лет, с правом продления, конечно. Но с последующей продажей производств только правительству Кубы. Легко на это согласился. Ведь на фига нам будут нужны десятки бетонных, кирпичных и прочих производств, после того как мы полностью отстроимся? Правильно, пусть местные поднимают свою промышленность, а мы будем работать целиком на внешний рынок. А сбыт-то у нас есть, еще какой!
Вообще, с местными властями мы здорово задружились. Дело было, конечно, в моих бонусах, да и просто в хорошей памяти. Мы с Серегой еще в прошлом году, когда почву зондировали на предмет переезда, убрали здесь всю шушеру, вроде переехавших сюда американских гангстеров, понастроивших здесь казино и отелей. Суки, только бы бабки у нищих кубинцев тащить, ни одного рабочего места толком не создали, а деньги качали. Но главное, революции пятьдесят второго здесь уже не будет, ведь я здесь жить собирался, на хрена мне все эти перевороты! Батисту исполнил сам Паша, красиво, в лучших традициях кровавой гэбни, хрен подкопаешься. Зато теперь нам зеленый свет везде и всюду, любые наши идеи правительство поддерживает обеими руками, еще и постоянно денег предлагает, ну, это чтобы в долю влезть. Отказался весьма просто, заявив, что им и так достанутся все производства в будущем, да и местных работой мы обеспечим по самое не балуй.
Когда шел рейдерский захват различной собственности американских бизнесменов, это когда мы их всех скопом грохнули, а имущество себе прибрали, нам досталось нехилое такое имущество в нефтедобывающих компаниях. Больше семидесяти процентов всей нефти Венесуэлы принадлежит нашей корпорации. Так как мы сразу пошли на уступки правительству этой, кстати, весьма дружелюбно настроенной страны, то нам везде был зеленый свет. А делов-то было, всего лишь урезали свою прибыль на двадцать пять процентов в пользу государства, и все! Венесуэла тут же начала показывать рост в экономике, она у них, к сожалению, как и Россия будущего, здорово зависит от нефти. Так вот, отдавая часть прибыли в казну государства, мы тем самым купили лояльность населения, а заодно и создали дополнительные рабочие места, что благоприятно отразилось на экономике в целом. Был построен судостроительный завод, на котором производили небольшие танкеры, которые тут же начинали работать в регионе, транспортируя нефтепродукты в ближайшие страны. Океанские пока, к сожалению, там не построить, не позволяют площади и отсутствие подходящего опыта у рабочих. Но это в будущем, я все равно выведу наши предприятия из Штатов, пусть себе начинают рассыпаться. Ведь у нашей корпорации огромная доля производств в Америке, а это – экономика.
В связи с происходящим мне все же пришлось поступиться со своими хотелками и вновь прекратить занятия любимым делом – автогонками. Просто люди бы не поняли, ведь так или иначе, но все завязано на меня, а я тут катаюсь, блин. Фиг с ним, устаканится все, тогда и вернусь. Фрэнк выступает неплохо, но до чемпионов этих времен ему все же далеко, несмотря на нашу отличную машину, хотя один раз он выиграть смог. Жалко, конечно, своих начинаний, но люди важнее.
Стройка века, а это реально была стройка века, шла полным ходом. Мы строили небольшие домики для рабочего класса, разумеется – бесплатные. Чем не Советский Союз? Скажете, нереально, слишком огромные затраты? Не без этого, да только есть одно отличие от стран капитала. Нам не нужны сверхприбыли, все доходы идут в так называемый бюджет, из которого и распределяются по потребностям. Воровство, казнокрадство, коррупция? Вы о чем? Я все это прошел в двадцать первом веке, кто как не я знает все слабые места в такой экономике? Отдел по борьбе с казнокрадством работает более чем эффективно, тем более все наши чиновники наделены властью, дозированно. Все так или иначе идет через меня и моих людей, да и незачем воровать в нашей корпорации, всем всего хватает. Мы изначально прививали людям чувство меры, опять скажете – нереально? Это смотря как работать. Когда у людей есть все, зачем воровать? Наши люди прекрасно знают главное, у них самих, у детей – есть будущее. Мы наглядно демонстрируем перспективы, и наши люди это видят, знают, что их никто не кинет, не обманет, поэтому и отвечают взаимностью. Конечно, где-то что-то иногда и происходит, но все это выявляется на ранних стадиях и жестко пресекается. Нет, у нас вовсе не стоит охранник над каждым рабочим или служащим, но каждый рабочий знает, что контроль ведется. У нас в корпорации самые доступные кредиты. Жестко привязанные к инфляции, сверху накидывается всего один процент, на обеспечение работы банков и финансовых отделов. Всем предоставляется жилье, да, не огромные коттеджи, но оно свое, никто их оттуда никогда не выгонит. По рождении первого ребенка семья получает бесплатно автомобиль, подъемные на время декрета женщины. За второго ребенка полагается расширение жилплощади и еще один автомобиль.