— К вашим услугам. В каком качестве?
— Обсудим. Скажи для начала… из того, что знаешь о будущем. Война неизбежна? Когда? Что мы можем сделать?
— Война неизбежна, — кивнул Алексей. — Не позднее конца следующего года Сталин нападет. Наши естественные союзники — Эстония, Латвия, Литва, Польша, Крым.
— Ну, ты хватил, — изумился адмирал. — Польша с Литвой пока еще не начали войну за Вильно только из-за Лиги Наций. Латвия с Литвой всё шельф поделить не могут, и тоже на грани войны[6]. Крым нас всех знать не хочет. Может, еще каких союзников поискать, посильнее, а?
— Англия и Франция? — уточнил Алексей. — Сейчас они идут по пути уступок и предадут нас при первой же возможности. Потом, когда начнется война, окажутся отрезаны от нас Германией и не смогут помочь. Вы же помните, как они повели себя в восемнадцатом.
— А если Гитлер? — растягивая слова, произнес Оладьин.
— Сделка с дьяволом дурно пахнет, — поморщился Алексей и, поймав тяжелый взгляд адмирала, продолжил: — А если говорить о государственной целесообразности, я считаю, что Гитлер обречен. Однако наш союз с фашистами даст Сталину со временем повод напасть на нас. Что касается Гитлера… Я вам уже докладывал. В следующем году Сталин купит его разделом Польши, и фюрер под это дело может нас вождю и сдать[7].
— Резонно, — покачал головой адмирал. — Теперь о твоем участии в предполагаемом правительстве…
— Я бы хотел снова встать во главе Управления государственной безопасности, — быстро произнес Алексей.
— Я обязательно реализую твой проект подчинения национальной гвардии и пограничной стражи Управлению. Но госбезопасность возглавит Вайсберг. Это решение окончательное, — тоном, не терпящим возражений, проговорил Оладьин. — Тебе же я предлагаю пост министра иностранных дел. Если ты его принимаешь, прошу за месяц разработать доклад с предложениями по внешней политике. Опыт у тебя уже есть.
— Не слишком удачный, — вздохнул Алексей.
— Был и успех, — ободрил Оладьин. — Не тушуйся, храбрость города берет.
«Монаршая мудрость, — подумал Алексей, — не давать усиливаться сильным. Хитёр. Реальных рычагов мне, как всегда, давать не желает. Двигает своего холуя, тупого, но преданного. Что же, не впервой».
— Я согласен, — произнес он. — Еще один вопрос. Какова ваша экономическая программа?
— Я еще не думал об этом, — пожал плечами адмирал.
— Если позволите, я бы подготовил предложения и в этом направлении, — проговорил Алексей, поднимаясь.
— Действуй, — прогудел адмирал. — Кстати, ты все еще занимаешься борьбой?
— Занимаюсь, — кивнул Алексей, — У меня есть свой зал и ученики. Часто тренируюсь с Колычевым. Его школа разрослась по всей Европе, и даже в Америке есть филиалы.
— Надеешься всех врагов одним броском победить? — съязвил адмирал.
— Нет, просто это помогает поддерживать ум и тело в наилучшем состоянии, — улыбнулся Алексей.
— Хорошо, — улыбнулся Оладьин. — Мы с тобой горы свернем. И прежних ошибок я уже не допущу.
— Что вы имеете в виду? — насторожился Алексей.
— Всё, — буркнул Оладьин.
Выйдя в гостиную, Алексей подошел к телефону и набрал номер своего делового партнера Павла Набольсина. Когда тот ответил, Алексей, поздоровавшись, произнес:
— Павел, мне придется уйти с поста президента компании. Я решил вернуться в политику. Считаю, что президентом должен быть ты.
— Хорошо, — удивленным голосом проговорил Набольсин. — В понедельник назовешь кандидатуру на пост вице-президента. Думаю, это должен быть твой человек. Твои интересы я соблюду.
— Хорошо, до встречи, — ответил Алексей и повесил трубку.
Сразу после этого он набрал телефон Василия Леонтьева[8].
— Василий, — произнес он, когда на противоположном конце провода ответили, — это Татищев. Что вы скажете, если я предложу вам составить программу подготовки экономики страны к крупномасштабной войне?
— Это шутка? — донесся из трубки удивленный голос тридцатишестилетнего экономиста.
— Это суровая реальность, — проговорил Алексей. — А для вас она означает перспективу поста министра экономики в новом правительстве. Я буду у вас через три часа.
— Приезжайте, — ответил мгновенно посерьезневший Леонтьев.
Повесив трубку, Алексей снова снял ее и набрал номер Санина.
— Это Алексей, нам нужно повидаться, — произнес он, когда старик снял трубку.
— Здравствуйте, Лёшенька, — поприветствовал его Санин, когда Алексей вошел в прихожую давно знакомой ему квартиры. — Проходите.
— Добрый вечер, Дмитрий Андреевич, — улыбнулся Алексей, снимая пальто.
«Постарел, — подумал он, разглядывая наставника. — Скоро семьдесят семь отметим. Но еще крепок. Дай ему бог здоровья».
Они прошли в гостиную. Санин, опасливо оглянувшись, не видит ли жена, достал из буфета бутылку коньяка и наполнил рюмочки. Они молча чокнулись и выпили, после чего разместились на уютном кожаном диване.
— Стар я стал, — пожаловался Санин. — Годы. Нельзя то, нельзя это. Что за жизнь!
— Вы еще всех нас переживете, — ободрил его Алексей.
— Упаси господь, — замахал руками Санин. — Я свое пожил. Знаете, есть такая восточная притча. Один купец в честь удачной сделки купил кусок дорогого шелка и просил знакомого буддийского монаха написать на нем что-то радостное. Тот, не долго думая, обмакнул кисть в тушь и написал: «Дед умирает, отец умирает, сын умирает, внук умирает». «Что ты написал? — вскричал купец. — Я просил написать что-то радостное, а тут одна смерть», «Здесь все естественно, — отозвался монах. — Сначала умирают старшие, потом младшие. Нет ничего радостнее, чем естественное течение событий». Так что мой путь подходит к концу, а вам еще жить и жить. Вот только сын, балбес, все за ум не возьмется. Двадцать уж скоро. Лёшенька, если со мной что, не оставьте парня, выведите в люди.
Его взгляд уперся в глаза Алексея.
— Конечно, — кивнул тот.
— Ну, и с чем вы ко мне? — расслабился Санин.
— Да вот, — протянул Алексей, — может, вы и не одобрите, но я возвращаюсь в политику.
— Отчего же? — поднял брови Санин. — Раз так решили, флаг вам в руки.
— Вы же всегда… — начал Алексей.
— Я всегда осуждал политику как средство личного обогащения и приобретения власти над ближним своим, — проговорил Санин. — Вы же, как понимаю, выгод в ней для себя не ищете. Вы знаете и я знаю, что начнется в ближайшее время. Вам удалось создать государство, в котором я с огромным удовольствием прожил последние восемнадцать лет. Сбылась, как говорится, мечта идиота. Мне-то лично уже без разницы, но я хочу, чтобы мой сын жил в этой стране, свободной и независимой. И вы хотите того же для своих детей. Поэтому действуйте. Я вам помогу.
Санин поднялся и шаркающей походкой направился в кабинет. Вернулся он минут через пять, неся три толстые тетради.
— Вот, — произнес он, снова садясь на диван, — этой работой я занимался с девятнадцатого, когда стало ясно, что вы победили. Здесь анализ возможного развития событий в Северороссии во время Второй мировой войны и в послевоенные годы. Возьмите и используйте. Это мой вклад в вашу работу. Иным, уж извините, по возрасту не могу. На словах кое-что еще хочу добавить. Да, разговор у нас с вами долгий будет. Позвоните домой, скажите, что раньше утра не приедете. Здесь заночуете.
— Хорошо, — произнес Алексей и направился к телефонному аппарату.
— Алексей, — окликнул его Санин. — Вы о Павле ничего не слышали?
— Нет, — остановился на полпути Алексей. — А что?
— Я тоже уже больше восьми лет от него вестей не получаю, — вздохнул Санин, глядя в сторону. — Только, думаю, если он жив, вы опять с ним встретитесь.
Оладьин вошел в зал для заседаний правительства в Мраморном дворце. Министры, сидящие за длинным столом, дружно встали и приветствовали его. Ответив кивком и сев в президентское кресло во главе стола, адмирал обвел взглядом зал. Как и все члены кабинета, он был в гражданском костюме, но ему снова казалось, что на нем черный китель, а на плечах адмиральские погоны. Шестнадцать лет назад он покинул этот дворец, чтобы вернуться сейчас и повести страну к славе и величию. Адмирал заметил, как сидящий по левую руку от него Татищев обменивается взглядами с новым министром экономики Василием Леонтьевым.
— Господа, — произнес Оладьев, — позвольте сегодня, двадцать пятого июня тысяча девятьсот тридцать восьмого года, открыть первое заседание нового кабинета министров. Цель сегодняшнего заседания — определить приоритеты государственной политики на ближайшие годы. Напоминаю: все, что сегодня будет сказано, является государственной тайной. Наша программа, господа, исходит из нарастания военной опасности в Европе и высокой вероятности возникновения повой мировой войны. В связи с этим мной дано поручение Генеральному штабу разработать новую военную доктрину крупномасштабной оборонительной войны, в которой противником является Советский Союз. В противоположность предыдущей доктрине и учитывая опыт Франции пятнадцатого года[9], в новом плане потенциально опасной признается не только советская, но и эстонская граница. Я прошу всех вас учитывать это в вашей деятельности. Начиная с первого июля сего года полностью сворачивается государственная инвестиционная программа дорожного, жилищного и промышленного строительства. Все выделенные на нее средства будут направлены на программу развития вооруженных сил Северороссии. К первому сентября тридцать девятого года количество бронетанковой техники североросской армии должно возрасти в полтора раза. Артиллерии — в три раза, прежде всего за счет противотанковых орудий. Авиации — в два раза, прежде всего за счет истребителей и бомбардировщиков дальнего действия. Численность армии также возрастет за счет доукомплектования существующих подразделений и формирования новых дивизий. Я распорядился начать с августа этого года реализацию программы военных сборов гражданского населения, интенсивность которой будет нарастать. Будет ускорено строительство оборонительных сооружений на советской и эстонской границах. Дополнительные средства для этого предполагается получить за счет сокращения расходов социального характера, внутренних и внешних займов. С первого июля сего года я намерен ввести стопроцентные таможенные пошлины на ввоз сырья. Все полученные таким образом средства будут направлены на реализацию военной программы. Параллельно вводится двухгодичное освобождение от налогов предприятий Северороссии, связанных с деятельностью по освоению местных месторождений. Срок выплаты пособий по безработице будет сокращен с шести месяцев до одного. Высвобожденные таким образом средства будут направлены на организацию общественных работ для безработных. Эти работы будут проводиться прежде всего в части дорожного строительства. Но и они отныне проводятся только в рамках необходимости повышения обороноспособности страны. Прошу министра печати и радиовещания в министра внутренних дел провести работу с лояльными нам средствами массовой информации в части идеологической подготовки населения. Желательно чаще упоминать в средствах массовой информации о достоинствах североросской демократии и экономических успехах страны за прошедшие годы. Необходимо также позаботиться о том, чтобы у читателей и слушателей создалась полная картина террора, попрания обществен