Я слушал Михаила и чувствовал, как моя чуйка началась усиленно ворчать. Надо будет вопрос с этой батареей изучить подробнее и срочно. Только вот когда. Сегодня вечером спецпоездом Сергей Михайлович с Мэй прибудут в Гатчину и пробудут в гостях остатки страстной недели. Сандро должен сегодня приехать. Мы же вечером с родителями празднуем Машин день рождения. Слава Богу, из-за болезни Василька в узком кругу. А то Елена Филипповна вместе с Михаилом планировала, закатить пир на весь мир. А так, потихоньку посидим и всё.
В воскресенье 17 апреля по Юлианскому или 30 апреля по Григорианскому календарю пасхальная служба и праздничный пасхальный обед, на который не только нас с Машей, но и тестя с тёщей пригласили. А разобраться с этой батареей необходимо, и срочно разобраться.
Глава 12Пасха
К восьми часам вечера в Страстную субботу жизнь в Гатчине, как и в остальных городах Российской империи на время замирает. В домах заканчиваются последние приготовления к Светлому празднику. Каждый, кто запасся билетом в одну из церквей, наряжается к заутрени, как на самый изысканный бал. Особо почетным для гатчинцев безусловно было попасть на пасхальную службу в пятиглавый каменный собор Святого Апостола Павла.
Ближе к одиннадцати вечера всё в Гатчине приходило в движение. Мчались кареты и извозчичьи пролетки, развозя военных и придворных в полной парадной форме, нарядных дам и штатских во фраках. По всем улицам к городским храмам и церквям тянулись длинные вереницы народа, одетого по-праздничному. Женщины несли кульки с куличами и пасхами, предназначенными для освящения. Около церквей виднелись плошки, пока еще не зажженные.
В двадцать три ноль-ноль в Павловском соборе раздавался удар большого колокола. Второй удар следовал в двадцать три тридцать, и начиналась служба «полунощница» — последняя великопостная служба, плавно переходящая в Светлую пасхальную заутреню, что подчеркивало контраст между смертью и жизнью, скорбью и радостью.
Во время «полуношницы» в торжественно убранных церквах свет был приглушен. Ровно в полночь вновь раздавался удар колокола Павловского собора и по его сигналу над городом разносился оглушительный праздничный перезвон всех колоколов всех церквей и храмов Гатчины — пасхальный благовест.
В этот же момент начинался торжественный крестный ход. Впереди процессий несли зажженный фонарь, за ним запрестольный крест, а далее хоругви, иконы. Обойдя храм или церковь три раза, процессии останавливались около закрытых дверей. Звон колоколов прекращался. В ночной тишине проходила небольшая служба, и когда духовенство запевало «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ!», двери открывались, а на словах «И сущим во гробех живот даровав» процессия входила в ярко освещенные храмы и церкви и начиналась Святая заутреня.
Я стоял среди молящихся перед алтарём Павловского собора и слушалпасхальную литургию. До этого была «полунощница», крестный ход, заутреня, где после пения «Воскресения день» на словах «и просветимся торжеством, и друг друга обымем. Рцем братие, и ненавидящим нас…» присутствующие в соборе христосовались друг с другом и обменивались крашеными яйцами.
После христосования читалось «Огласительное слово» святого Иоанна Златоуста о духовной сути и всепрощающем характере праздника Пасхи. Когда заканчивалась заутреня, начиналась Пасхальная литургия. Далее следовали отпуст и общая молитва на освещение куличей, пасх, крашеных яиц.
Вместе со мною во всех этих церковных мероприятиях участвовали супруга, тесть и тёща, которые приехали в Гатчину ещё двадцать пятого апреля на день рождение Машеньки. Двадцать три года юной генеральше исполнилось. Также на службе рядом с нами были Лис и две четвёрки «чёрных ангелов», которые осуществляли мою охрану в городе. Василёк остался в наших апартаментах в Приоратском замке под присмотром служанки Глафиры Матвеевны, которую Беневские привезли с собой из столицы.
Где-то в соборе на литургии, куда были допущены представители только благородного сословия, купцы 1-й и 2-й гильдии, почетные жители города, также находились Дан, Тур и Леший с женами. Остальные браты участвовали в литургии в небольшой часовне и около неё Аналитического центра, которая была недавно построена. Там сейчас слушали Святую заутреню много сотрудников центра и курсов, которые были не задействованы на службе.
Две четверки «ангелов» вызывали живейшее любопытство окружающих. Сведения о похищении Нины Викторовны великой княжной Еленой Владимировной утаить не получилось. Слишком много свидетелей было. Информация ушла в народ, как и информация об облавах в злачных местах столица. Гудел от слухов не только Санкт-Петербург, но и Гатчина. Поэтому наше семейство в окружении моих волкодавов было в центре внимания окружающих во время всех сегодняшних церковных мероприятий в Павловском соборе.
Холостой Лис, как названный брат, воспользовался моментом и выразил желание побыть на службе рядом нами. И я его с какой-то стороны понимаю. Наше семейство разместили среди почетных жителей Гатчины, в семьях которых были симпатичные девицы. А я недавно Ромке, как названному брату вставил фитиль за то, что он так долго не жениться, и дядька Петро от него может внуков не дождаться. Вот он сейчас и стоял на службе, то и дело бросая взгляды по сторонам, рассматривая молоденьких барышень, вгоняя их в краску. Но те также периодически украдкой стреляли глазками в сторону бравого лейб-гвардии подъесаула с крестом Ордена Георгия 4-й степени на груди, который непринуждённо стоял рядом с генералами.
Собор был забит битком, стояла ужасная духота, не смотря на ночную прохладу, которая пыталась проникнуть в храм через открытые двери. ПоГригорианскому календарю было тридцатое, а по Юлианскому календарю ещё только семнадцатое апреля, и на улице стоял небольшой мороз, хотя снег почти весь сошёл.
Я последние несколько минут периодически поглядывал на тёщу, которая становилась всё бледней, но стоически переносила все трудности самого продолжительного богослужения в Православной церкви. После своего похищения тёща полностью оправилась, чувствовала себя хорошо и искренне хотела поблагодарить Бога за то, что осталась жива во время тех событий. Только вот духота в соборе и любого, здорового мужика может с ума свести. Это я про себя говорю. Посмотрел на тестя и жену, они, вроде бы, держаться нормально. Лис вон даже улыбается, на автомате крестится в необходимых местах, а глазами так и зыркает по сторонам, высматривая девиц покрасивее и побогаче. Хи-хи-хи, три раза.
Честно говоря, никогда не понимал, почему в православных соборах, храмах и церквях отсутствуют скамьи, как в католических. Так же не понимал смысла сорокадневного Великого поста ранней весной. В Иерусалиме откуда нам пришла эта вера на это время приходится сбор урожая клубники, абрикосов, персиков, мандаринов, апельсинов, арбузов. На свежих фруктах можно постовать и заниматься сухоядением пять раз в неделю.
А у нас во время Великого поста ржаной хлеб пополам с лебедой, проросшая картошка и загнивающая, квашеная капуста на столе основной массы крестьянского населения. И это в лучшем случае! У рабочих чуть больше продуктов на столе, но фруктов там точно нет. И получается, что основная масса народа сорок дней ничего нормального в виде витаминов, белка, углеводов для полноценной жизнедеятельности организма не получает, а потом на разговении буквально обжирается до «заворота кишок». Сколько раз замечал, как у входа церквей после Пасхи на третий-пятый день крышек от гробов раз в пять больше, чем в другие дни, хоть в том моём времени, хоть в этом.
Ответы на мои вопросы отцов церкви: «Мы стоим на молитве потому, что это труд перед Господом, а в сидении — какой труд?» или «Великий пост — это дни, когда верующие идут навстречу Богу через ограничение в еде, молитву и покаяние», честно говоря, меня как-то не особенно вдохновляют.
Нет, я ничего про православие и церковные службы плохого не говорю, хотя и был в прошлом-будущем не особо верующим. Воинственным атеистом не являлся, в раннем детстве был крещён бабушкой по материнской линии тайком от остальной родни, но креста не носил, церквей не посещал, православного календаря не придерживался. Но потом, когда над тобой свистят пули, как-то само собой получалось в сложных ситуациях взывать к высшим силам с просьбой — спасти и сохранить.
Когда перенёсся в это время, то пришлось посещать церковь, чтобы не выделяться на фоне других казаков. В станичной и окружной церкви службу вёл отец Александр, который по своей воле вместе с большой семьёй: женой и пятью малолетними детьми приехал в станицу Черняева из Санкт-Петербурга. И в нём, наверное, впервые в жизни я увидел настоящего настоятеля церкви и истинно верующего человека, а не чиновника от АО «РПЦ», у которого во главе угла золотой телец. Таких я много видел, начиная с 90-х в своём прошлом-будущем. Да и здесь, таких церковников большинство.
Мне тут Струве недавно приносил списки наказов крестьян из деревень Центральной России, которые они всем селом пишут и отдают представителям эсеров, кадетов и первомартовцев, которые проводят агитацию по выборам среди населения кандидатов в Государственную Думу.
Крестьяне пишут о своём безвыходном положении, что их земля со всех сторон окружена помещичьей и поповской землёй, даже курам негде разгуляться, непосильным гнётом ложатся церковные поборы, даже за могилы приходится платить.
Я был в шоке от того, что творят долгогривые. Расценки дикие. За венчание берут 10–15 рублей, за похороны 7 рублей, а если священник поднимает тело, то 15 рублей, за крестины — 1 рубль, за молебен простой 30 копеек, с акафистом 50 копеек. А крестьянская семья в среднем получает наличными порядка ста рублей в год. В год!!!
Ещё в одном наказе жаловались на батюшку, который занимается поборами на строительство своего нового, большого дома. С молебнами ходит только к тем, кто дополнительно даёт ему на постройку дома 10–15 копеек, а кто не даёт к тем не ходит, не крестит, покойников не отпевает. В общем, полный ужас.