— Тимофей, что происходит? — нервно спросила тёща, не дав мне закончить фразу.
— Мама, папа всё тебе расскажет, а я сейчас… — не закончив фразы, я рванул мимо опешивших родственников к двери помещения, где располагался местный узел связи.
Дежурный телеграфист-телефонист с погонами вольноопределяющегося, как я и предполагал, крепко спал. Его не разбудил даже грохот разрыва снаряда.
— Боец, мать твою, — прорычал я, и от моего рыка телефонист подскочил вверх и буквально воспарил над столом с аппаратурой, — связь с дежурным офицером по Дворцовой охране. Быстро, боец! Две секунды у тебя! Одна уже прошла!
Надо признаться, через секунду телефонист уже накручивал ручку телефона, но соединения не произошло и через пять секунд, и через десять.
— Ваше превосходительство, — дрожащим голосом начал боец, — связи нет. Вернее всего, обрыв провода.
Подумав, насколько же удачным оказался первый выстрел заговорщиков, что снаряд умудрился перебить телефонный провод, идущий к Приоратскому дворцу, я скомандовал:
— Садись за телеграф. Отбей информацию на дворцовый узел связи.
Дождавшись, когда связист выполнит мою команду, успев представить для себя, что на дворцовом узле связи сейчас наверняка паника, и служащие его возможно уже покинули, продолжил:
— Дежурному офицеру дворцовой охраны. Точка. Срочно направить группу быстрого реагирования на станцию Мариенбург. Точка. Оттуда террористы ведут артиллерийский огонь по дворцу. Точка. Аленин-Зейский.
— Готово, Ваше превосходительство, — быстро отстучав телеграмму, браво доложил связист, а потом с сомнением в голосе произнёс:
— Только я не уверен, что и телеграфная линия не повреждена. Её вместе с телефонной сюда от дворцового узла связи тянули.
— Понятно. Сейчас поднимаешь всех своих, и двоих отправляешь по моему приказу проверить телефонный провод и телеграфную линию. А ещё двоих бегом в казарму «черных ангелов». Там дежурному офицеру пускай передадут точно такую же информацию, которую только что отправил телеграммой. Близко к дворцу не приближайтесь, его из гаубиц будут обстреливать.
Будто подтверждая мои слова, донесся глухой звук второго разрыва снаряда, а за ним ещё один. Связист от этого грохота втянул голову в плечи, а в глазах появился испуг. Дело понятное. Боевого опыта мои связисты-телеграфисты-телефонисты не имели. Да и я признаться за все свои годы службы и в том, и в этом мире под обстрел шестидюймовок не попадал. При штурме фортов Таку тогда повезло. Так что и мне было страшно.
Тем не менее, держа покер-фейс — «каменное лицо», посмотрел ободряюще на телеграфиста и спокойным голосом спросил:
— Всё понятно, воин⁈
— Так точно, Ваше превосходительство, — вскочил из-за стола с телеграфным аппаратом вольноопределяющийся и вытянулся во фрунт.
— Повтори приказание!
Боец отбарабанил приказ без запинки. Всё-таки в телеграфисты и телефонисты были набраны в основном ребята, закончившие минимум четырехклассные училища и поступившие на службу вольноопределяющимися.
— Выполнять.
Дождавшись, когда телеграфист «пролетит» мимо меня, направившись в казарму, где проживали связисты, как я их называл про себя, я бегом направился за ним. До казарм «синих кирасир» было ближе всего, а там сегодня также была организована группа быстрого реагирования в виде дежурного полуэскадрона. Тем более, там личный состав с дежурными офицерами, наверняка, ещё на литургии в своей полковой церкви. Соответственно, они уже одеты и обуты.
Обычно в каменной полковой церкви лейб-гвардии Кирасирского Её Императорского Величества полка на пасхальной службе присутствовали все офицеры с семьями и многие жители Гатчины. Но с учетом перевода территории Гатчинского дворца на осадное положение, сегодня на службе в церкви «синих кирасир» были только дежурные офицеры полка и нижние чины, не задействованные на службе.
Так что, как пелось в песне в моем прошлом-будущем: «Значит нам туда дорога». Обстрел дворца надо прекратить, как можно быстрее, иначе жертв может быть огромное количество. И не дай бог, ветвь младших Александровичей прервётся. Тогда такое начнётся…
Я выбежал во двор и направился к карете, но у меня на пути тут же очутились тесть, тёща и жена.
— Ты куда? — первой успела задать вопрос жена.
— В кирасирские казармы. Связи нет. Надо дежурный полуэскадрон отправить в Мариенбург для уничтожения террористов. Всё, дорогие мои, мы поехали, а то времени нет от слова совсем…
— Тима, а как же я⁈ — Перебила меня жена.
— Солнышко, всё будет хорошо. Вы только никуда не лезьте…
— Но я же тоже могу помочь. Там же будут раненые, — вновь перебила меня супруга.
— Машенька, у меня нет времени спорить с тобой и уговаривать тебя. Находитесь здесь во дворце. А ещё лучше возьми сына, и спуститесь все в подвал. Мало ли шальной снаряд прилетит…
В этот раз меня прервал вахмистр Селиванов, краем глаза я увидел его бегущим ко мне от казармы, поправляющего на ходу портупею и папаху. Селиванов ил Степаныч был сегодня старшим над караульным взводом Приоратского замка, который относился к Аналитическому центру. В пасхальную ночь взвод нёс службу штатно, поэтому кто был свободен от службы, спали.
— Ваше превосходительство, как нам действовать? — подбежав, задал вахмистр вопрос, игнорируя присутствие рядом со мной старшего по званию тестя.
— Объявляй, Степаныч, тревогу и действуйте дальше по плану «Оплот». Всё ясно⁈ — ответил я.
— Так точно, Ваше превосходительство! Разрешите выполнять!
— Выполняй, Степаныч! Выполняй!
Вахмистр достал из кармана бекеши боцманскую дудку и засвистал сигнал «тревога». А что⁈ Полезные вещи мы в Аналитическом центре перенимаем из разных родов войск. Трубач в сухопутных войсках положен на роту, в кавалерии на эскадрон. А на взвод и морской дудки хватит.
Хотя, от взрывов я думаю, все уже давно проснулись, только не знают, что делать дальше. Действия при артиллерийском обстреле Приоратского замка караульный взвод точно не отрабатывал. А вот сигнал «тревога» для них хорошо знаком, и как по нему действовать бойцы знают на «отлично».
— Всё, родные мои, оставайтесь здесь, — я чмокнул жену в щеку, после чего, повернувшись к четвёрке «ангелов», скомандовал:
— Клещ, бойцы за мной. Овод, гони к казармам кирасирского полка.
Это я уже дал указание кучеру. Едва разместились в карете, как она резво рванула с места без всякого волчьего воя, видимо, у казака Бирюкова с позывным «Овод» были свои способы заставлять коней быстро передвигаться.
От Приоратского дворца дорога среди деревьев парка шла к Гатчинскому дворцу мимо площади и обелиска «Коннетабля», а затем казарм кирасирского полка Её Величества. Пока неслись по дороге среди деревьев, услышали ещё два взрыва, а в небе расцвела ракета зеленого цвета. Террористы-заговорщики продолжали пристреливаться по дворцу. Представляю, какая там сейчас паника. Тем более, там сейчас расширенный штат придворных, слуг, куча гостей. Под четыреста человек собралось.
Вырвавшись на свободную от деревьев дорогу, все прильнули к окнам кареты. Не успели это сделать, как раздался новый свист, и я увидел, как метрах в ста от Арсенального каре Гатчинского дворца вспух высокий огненный куст разрыва фугасной гранаты большого калибра.
Тут же раздался новый свист, и все мы увидел, как снаряд рванул где-то в районе памятника Павлу I. Новый свист и взрыв ещё дальше от Гатчинского дворца, ближе к кирасирским казармам. Буквально сразу в воздухе вспыхнула ещё одна ракета, но уже красного цвета. За ней вторая, такого же цвета.
«Три орудия уже бьют. Сколько же захватили заговорщики⁈ И каким образом. Я же просил Ширинкина усилить охрану эшелона!» — Билось у меня в голове, пока ракеты красного цвета медленно падали вниз, освещая округу кровавым и зловещим светом.
Когда наш «воронок» долетел до площади обелиска «Коннетабля», от которого до дворца оставалось метров триста, раздался новый свист и огненный цветок расцвёл на крыше Арсенального каре.
«Боже мой, там же на Антресольном этаже комнаты Елены Филипповны с детьми, а также детей Ксении и Сандро», — подумал я, с ужасом смотря на то, как огонь от взрыва опадает, а по сторонам разлетаются куски крыши и перекрытия дворца.
Новый свист и снаряд попадает в район Часовой башни. Даже на таком расстоянии в карете стали слышны крики, несущиеся от дворца. А с плаца перед Центральным корпусом, обтекая бастионы, начало выбегать множество народа. И в эту толпу около Кухонного каре падает ещё один снаряд.
Толстые, пуленепробиваемые окна кареты, темнота и ракурс при котором с дороги был виден дворец, не позволили мне рассмотреть все подробности этого взрыва, но мне показалось, что я увидел, как в стороны разлетаются человеческие тела и их куски. Или это моё воображение разыгралось?
Судя по тому, как рядом со мной, разглядев эту же картину, грязно заматерился Клещ, не разыгралось. Террористы накрыли тремя выстрелами дворец, пристрелялись и сейчас начнут долбить из всех стволов. Хорошо, если только из трёх. А если из восьми⁈ Да они через десять минут от дворца действительно камня на камне не оставят. А до места разгрузки железнодорожных платформ и вагонов на станции Мариенбург от казарм «синих кирасир» почти три километра. Пока мы доберемся до казарм, пока полуэскадрон соберется и доскачет до станции. Пока смогут уничтожить террористов. Лучше не думать, сколько они успеют натворить за это время.
В небе вспыхнула одинокая белая сигнальная ракета, а у меня в голове, глядя на её падение, пронеслись характеристики разрушительного воздействия снарядов для этих новых гаубиц, которые бьют на расстояние до семи километров. Скорострельность составляет три-четыре выстрела в минуту при полном боевом расчете. Заряжание раздельно-гильзовое с набором из трех разных зарядов.
Первый снаряд — фугасная граната с взрывателем ударного действия, обеспечивающим дополнительную задержку. Как результат, сорокакилограммовый снаряд с массой взрывчатого вещества в полпуда тротила при попадании в землю и небольшом в неё заглублении после взрыва образует воронку диаметром до пяти метров и глубиной больше полутора метров. Главная задача этих снарядов — уничтожение укреплений. Небольшое количество осколков от снаряда после взрыва фугасной гранаты в основном летит вверх. Главный поражающий фактор на поверхности — у