Прошла минута, и боец снизу прокричал:
— Ваше превосходительство, осторожно поднимайте Его величество. У него рука сломана.
Пара кирасир, стоя над люком, друг против друга начали потихоньку вытягивать императора из подземного хода, а находящийся внизу кирасир страховал этот подъем. Прошло секунд пять-шесть, которые показались мне вечностью, и над люком показалось бледное, как мел лицо Александра. Ещё несколько секунд, и кирасир осторожно передал мне из рук в руки мальчика, правая рука которого в локте была вывернута под неестественным углом.
— Дядя Тимофей, а я знал, что ты меня спасешь, — прошептал Александр и потерял сознание.
Я, отойдя от люка, дошел до кареты с мальчиком на руках. Там уже меня ждал наш Овод с большой аптечкой, но я отрицательно махнул ему рукой, после чего мы вместе аккуратно занесли императора внутрь кареты и уложили на сиденье, стараясь не побеспокоить сломанную руку.
Словно из ниоткуда появилось одеяло, которым Бирюков осторожно накрыл юного императора.
— Откуда⁈ — я кивнул головой на одеяло.
— Кирасиры поделились, Ваше превосходительство, — честно глядя мне в глаза, ответил казак.
— Ой, Овод, попадешься ты когда-нибудь, и тебе что-то оторвут…
— Ваше превосходительство, ей богу, сами целую пачку одеял дали, когда их унтеру сказал, что мы сейчас поедем императора с императрицей и другими детьми спасать. Я же знал, что вы именно их спасать в самую первую очередь будете. Вот и сказал. Там в багаже два десятка одеял лежит. Все чистые, новые. Муха не сидела.
— Тогда, молодец, шельма.
— Рад стараться, Ваше превосходительство.
Только я выбрался из кареты, как на мне повис Алексей.
— Дядя Тимофей, ты, где был⁈ Знаешь, как без тебя страшно было⁈ А как холодно!
Я прижал замерзшего ребёнка к себе, а в горле запершило. Впервые Алексей так открыто проявил ко мне свои чувства. Если Александр открыто демонстрировал ко мне своё расположение, как к близкому человеку, то его младший брат был со мной более официальным и сдержанным.
— Всё хорошо, Алексей. Всё закончилось, — я, держа ребенка на весу, начал гладить его затылок и спину.
Брат императора, обняв меня за шею, начал всхлипывать, а потом разрыдался
— Всё, всё, Лёшенька. Всё прошло, — я продолжал гладить ребенка, а сам смотрел на колодец, из которого кирасиры уже практически достали Ирину, старшую дочь Ксении и Сандро.
Я кивнул головой Оводу, показывая на девчонку одетую в легкое бальное платье, и произнёс лишь одно слово: «Одеяла».
Казак тут же метнулся к багажному отсеку кареты и, достав стопку одеял, побежал к колодцу. Еще пара секунд и Ирина, закутавшись в одеяло, отошла в сторону, наблюдая, как кирасиры споро начали вытягивать из колодца следующего спасаемого. Им оказался её брат Андрей.
Далее были вытащенные из подземного хода дети Великого князя Константина Константиновича: Иоанн, Гавриил, Татьяна, Константин, Олег и Игорь. Старшие из них кадеты Иоанн и Гавриил тут же включились в спасательную операцию. Я же, успокоив Алексея, пытался, как мог отвлечь от случившегося, закутанных в одеяла младших Константиновичей. Бирюков вернулся к карете и наблюдал за императором, страхуя его сломанную руку.
После детей на поверхность после споров, которые мы слышали, вытащили императрицу. Та, накинув на себя одеяло, тут же пошла ко мне.
— Как ты здесь оказался, Тимофей⁈ — спросила Елена, пытаясь волевым усилием остановить дрожь, которая сотрясала её.
— Так сложились обстоятельства, Ваше императорское величество. Великий князь Николай Николаевич сообщил, что вы с детьми направились в подземный ход после начала артобстрела…
— Кто это сделал⁈ — перебила меня императрица, голосом которой можно было заморозить воздух.
— Пока не знаю, Елена Филипповна. Но надеюсь, удастся захватить пленных и их допросить.
— Где Михаил, Ольга и Коленька⁈ — теперь в голосе императрицы было волнение, и даже страх.
— Пока тоже не знаю. Сейчас для тушения пожара во дворце прибудет полк кирасир. Картина должна прояснится. Николай Николаевич сообщил мне, что Михаил Александрович вместе с Сергеем Михайловичем побежали за детьми на второй этаж Арсенального каре, как и Александр Михайлович с Дмитрием Константиновичем и полковником Мордвиновым. Надеюсь, им всё удалось, и они выбрались из дворца, — я говорил, а сам смотрел поверх головы императрицы, за спиной которой пожар третьего этажа Арсенального каре, как раз над комнатами тех, о которых мы говорили, разгорался всё сильнее.
Императрица, заметив мой взгляд, развернулась кругом и, увидев горящий третий этаж Арсенального каре, побледнела, вскрикнула и начала заваливаться вбок. Я еле успел её подхватить, а посмотрев в лицо, понял, что Елена потеряла сознание.
«Главное, что император с Алексеем и императрица живы. Смуты не будет. Об остальных будем молиться», — подумал я и, поудобнее взяв Елену Филипповну на руки, понёс её к карете.
Глава 15Последствия — 2
Как только из подземного хода достали всех, кто там находился, я отправил в казармы кирасир во вновь запряженной карете, так и не пришедших в себя императрицу с императором, его братом Алексеем, Ксению с её детьми и Мэй, которая взяла на себя уход за раненым императором. Следом за ними двинулись пешком и остальные спасенные. При этом старик Ли до отъезда Александра, успел его осмотреть и нажал несколько точек, отправляя мальчика в более глубокое бессознательное состояние.
Когда карета отъехала, Ли подошёл ко мне с озабоченным лицом и произнёс:
— У мальчика совсем плохо с рукой. Локтевой сустав сильно разбит. Вряд ли его получится восстановить. Боюсь, что придется ампутировать руку по локоть.
— Как случилось, что император так повредил руку? — спросил я старика.
— Я сам не видел, так как с Мэй замыкали группу, которую Великий князь Михаил Николаевич повел в подземный ход. Взрыв произошел, когда мы были в другой комнате. А в том зале, где находились великий князь, императрица, император с братом, Великая княгиня Ксения Александровна с детьми из-за разрыва снаряда на верхнем этаже обвалился потолок, и упала люстра. Когда я вошёл в зал, то увидел, что императрица лежит без сознания, ей часть, как её, — Ли сделал паузу, подбирая слово, — а вспомнил, часть лепнины попала по голове, но только оглушила. Больше всего не повезло великому князю и императору, которого он держал за руку. На них упала люстра, которая Михаилу Николаевичу расколола голову, а мальчику раздробила локоть и сильно ушибла бедро. Остальным, кто находился в комнате, повезло. Их не задело, только пылью припорошило и немного контузило. Я привёл в чувство императрицу, потом взял императора на руки, и мы спустились в подземный ход.
Я с уважением посмотрел на Джунг Хи. Александр был крепким и рослым для своих лет мальчишкой, так как пошёл в деда — Александра III и весил, соответственно, немало. А учителю Ли по моим прикидкам сейчас было за семьдесят лет, и он умудрился на руках спустить Александра в подземный ход по узкой лестнице. При этом ребенок был без сознания и висел на руках старика безвольной тушкой.
— Учитель, ты сможешь помочь императору и сохранить ему руку? — с надеждой задал я вопрос старику.
— Я постараюсь, если мне разрешат, оказать ему медицинскую помощь и мне будет помогать Мэй Лин. Она хороший хирург и специалист по переломам, даже лучше, чем я. В Японии у неё была богатая практика, — задумчиво ответил Ли, видимо, что-то решая в мыслях.
— Тогда пойдём быстрее. В лазарете кроме пары дежурных подлекарей пока никого нет, да и не уверен я, что и три лекаря, которые числятся, смогут что-то сделать, включая старшего врача коллежского советника Ольдерогге. Он не хирург, а коновал, хотя, терапевт и физиолог неплохой, — после этих слов я развернулся к кирасирам, которые стояли небольшой кучкой рядом, ожидая дальнейших распоряжений и лыбились, услышав мою характеристику их штабс-лекаря:
— Так, братцы, двое из вас спускаются в подземный ход, по нему выходят к винтовой лестнице, по которой поднимаются на второй этаж. Там находите тело Великого князя Михаила Николаевича и приносите его сюда. Если пожар и задымленность не позволит подняться по лестнице на второй этаж, то возвращаетесь назад. Всё ясно⁈
— Так точно, Ваше превосходительство. Постараемся вынести тело Его высочества, — браво отрапортовал один из кирасир.
— Постарайтесь, братцы, постарайтесь. За мной не заржавеет, — развернувшись от бойцов, я подхватил под руку Джунг Хи, закутанного в одеяло, и мы с ним быстрым шагом, чуть ли не бегом направились за великой княгиней Елизаветой Маврикиевной с детьми, ушедших уже далеко.
Нам на встречу пронеслось несколько повозок с бочками, в которых возили воду для лошадей кирасирского полка, вскоре показались и сами «синие кирасиры», бегом выстраивающие в две шеренги от пруда до дворца. Руководили всем этим унтер-офицеры, и получалось у них всё быстро и чётко. Какие-то мгновения и я увидел, как первые вёдра с водой в сторону дворца начала передавать друг другу первая шеренга, а вторая пустые ведра в сторону пруда.
Я посмотрел на часы на левой руке, которые мне подарил Сандро. От момента начала обстрела прошло двадцать восемь минут, а показалось, что вечность. Отметил про себя, что «гатчинские кирасиры» перекрыли нормативы по построению полка по тревоге почти вдвое.
Дойдя до плаца перед дворцом, я увидел высокую фигуру великого князя Николая Николаевича в короткой для него, накинутой на плечи шинели с унтерскими погонами и в солдатской шапке. Великий князь руководил кирасирами, часть которых тушила пожар в Центральном корпусе, чтобы пробиться на второй этаж Арсенального каре, часть начала разбирать завал и тушить пожар у входа Арсенального каре, ещё часть помогала раненым и с десяток кирасир собирала убитых и складывала их вдоль стены Кухонного каре.
— Тимофей, мне надо кое-что из медицинских инструментов и лекарств взять с собой для лечения императора. Они лежат в комнате, что мне выделили во дворце, — Джунг Хи кивнул в сторону Кухонного каре, которое, слава Богу, было целым, если не считать выбитых окон.